– Хорошо. Я уже загрузил компьютер. Сейчас выйду в Интернет, прочитаю. Подожди. Будешь слушать?
– Я уже прочитал. Просто предупредил тебя. Бывай здоров. Нога беспокоит?
– Разминаю понемногу. Надеюсь через год в строй встать.
– Добро. Дерзай. До встречи!
– До встречи.
Интернет подключился не сразу, были, видимо, какие-то сбои у провайдера. Но с третьей попытки связь установилась. Письмо Людоеда я открывал, признаюсь, с некоторым трепетом.
«Благодарю за предупреждение. О возможности ловушки я думал сам. Но хотел рискнуть. Теперь рисковать буду иначе. Не знаю, чем обязан, тем не менее это моей благодарности не уменьшает. Предполагаю, что судьба при каких-то обстоятельствах сводила нас.
Мой сын не знает русского языка, и потому переслал мне ваше письмо целиком, вместе с адресом. Если смогу быть вам полезен, обращайтесь к Зурабу. Людоед».
В принципе трепетать здесь было не от чего. Все коротко, вежливо и сдержанно. И вполне в духе Людоеда. На иное я рассчитывать, по большому счету, и не должен был. Тем не менее ждал чего-то более конкретного, указывающего на возможность установления контакта. Но контакт уже установился, пусть и через третье лицо. И это было началом – впереди возможен прямой контакт. Только нужен ли он Людоеду. Чего ему ждать от подполковника спецназа, которому он прострелил колено? Этот контакт ничего ему кроме угрозы нести не может. А зачем Людоеду лишняя головная боль? С головой он дружит и подставляться под удар не пожелает. И будет прав во всем. А все мои мысли – это просто бред какой-то, не больше и не меньше...
Но чего же я желаю? Заманить его в ловушку я не хочу. Может быть, я хочу понять, почему он не застрелил меня тогда? Я же представился, и он понял, что перед ним комбат спецназа ГРУ. Почему стрелял только в ногу? Пожалел человека, который только что без жалости уничтожил его отряд, человека, который его самого чуть не уничтожил...
Почему?
Сам я на этот вопрос ответить не мог. Мне его и командование тоже задавало, когда в госпитале забирало мой рапорт. Жалость Людоеда всем казалась неестественной.
Почему же?
Пусть на этот вопрос ответит при встрече сам Людоед... А мне вдруг стало совершенно ясно, что я должен написать ему в следующем письме. Мне необходимо сказать ему, кто предупредил его о готовящейся ловушке. Просто напишу, как писал, на русском языке и сообщу, что я и есть тот самый подполковник спецназа ГРУ, тот самый комбат, которого он почему-то не убил в свое время, хотя имел возможность...
* * *
Засидевшись за компьютером, я совсем было забыл про то, что в больнице существуют приемные часы и выделено определенное время для посещения больных. Следовало ехать к Татьяне, иначе еще начнет волноваться, а в ее положении волнение чревато нехорошими последствиями. Сам виноват, приучил сестру к ежедневным посещениям. Но кроме меня из родных некому к ней прийти. Андрей на своей коляске не покидает квартиру. Брат наш в Москве и выбраться не всегда может.
Сначала Татьяна даже отмахивалась:
– Делать, что ли, нечего? Каждый день ходишь.
Через неделю, когда я не пришел, мне Андрей позвонил:
– Дядь Леш, ты где?
– Дома. А что? Понадобился?
– Мамка звонила. Волнуется, что ты не пришел...
– Завтра схожу...
Сама Татьяна мне позвонить не решилась. Боялась еще больше расстроится, если у меня что-то не так. Но мне после этого так и пришлось ходить каждый день. Да и Андрея заодно навещать. Больница от их дома расположена всего-то в трех трамвайных остановках. Если забрался в этот район, то уж сразу...
Чтобы не опоздать, я поехал на машине. Благо гараж у меня во дворе, чуть в стороне от моего подъезда, рядом с несколькими другими разномастными металлическими гаражами. Мой еще более-менее – стандартный сборный армейский ангар. А остальные вообще нагородили кто что сможет. И по высоте разные, и по длине, и по ширине, и выезды в разные стороны.
Машина по мне соскучилась и казалась необыкновенно динамичной и управляемой. Я по своей «десятке» тоже, признаться, скучал. И доехал я быстро, потому что утренние пробки уже успели рассосаться.
Посещение мое было традиционно коротким. Вручил пакет со свежими фруктами, поулыбался и обменялся несколькими фразами.
– Я домой звонила, – сказала Татьяна. – Андрей что-то хандрит... Только «да» и «нет». Словно других слов не знает.
– Трудно ему, – пытался я подыскать слова оправдания. – Со временем привыкнет...
– Сколько ж ему времени понадобится, чтобы привыкнуть, – вздохнула сестра. – Чтобы к колесам вместо ног привыкнуть, всей оставшейся жизни не хватит.
– А мы ему от бригады машину купим, – неожиданно для самого себя брякнул я. – С ручным управлением. Пусть ездит. Хоть какое-то развлечение в жизни.
– Вот еще, – не поверила Татьяна. – Кто ж денег даст?
– И райсобес должен, и военкомат, и бригада. Наберем.
– Права у него есть, – с задумчивым видом согласилась сестра. – Может, и меня возить будет.
– Но это не завтра, – на всякий случай уточнил я. – Просто в бригаде возник разговор, я поддержал...
Вот и причина для меня съездить в бригаду. Если разговора и не возникало, то его следует завести. И в райсобес тоже есть смысл заехать, и в военкомат. Конечно, у военкомата денег нет и не будет. У бригады тоже, хотя что-то наскрести можно. А органам соцзащиты, как они теперь называются, этим заниматься просто положено...
На этой обнадеживающей ноте мы с сестрой и расстались. Нужно было еще к Андрею съездить, его подбодрить, объяснить, как опасно своим плохим настроением мать расстраивать. Случись что с ней, ведь совсем один останется. Я ведь могу только от случая к случаю помогать...
ГЛАВА ПЯТАЯ
1. ЛЮДОЕД
На Западе, в Великобритании в том числе, детективные агентства работают из рук вон плохо. У нас давно бы все, что мне необходимо, добыли и выложили. У нас в такие агентства идут работать самые крутые ребята, для которых ментовка или следственный комитет – это все равно что наручники на руках во время соревнований по карате. Иначе у нас не прожить. А на диком Западе дурацкий закон, который людям жить мешает, уважают и лелеют. И стараются не нарушать ни за какие деньги. Сопляки. Поучились бы у наших «шнырей»
[6]
нормальному частному сыску. Что вам нужно? Надо прослушивающее оборудование поставить? Какие проблемы, давайте ставить. Надо из свидетеля показания выбить? Почему бы не выбить... Мало ли что говорить не хочет. Значит, надо заставить говорить. Способов для этого много.
Именно по этой причине я через Катрин обратился в частное сыскное предприятие, организованное выходцами из бывшего СССР. Причем, что особенно ценно, работали там крутые парни из разных республик, в том числе и из Чечни. Они имели связи практически среди всех советских и постсоветских эмигрантов. Я много лет назад, когда однажды возникла такая необходимость, уже прибегал к услугам этой фирмы, и должен сознаться, что остался ею доволен. Вопросы, которые мне следовало выяснить в этот раз, я переслал жене. Оплату, естественно, она взяла на себя. Но когда сообщила, в какую сумму вылились услуги, я покраснел, сидя перед компьютером. За дураков нас, что ли, держат? Никак не ожидал, что за несколько минувших лет фирма настолько окрепнет, что бросит свои демпинговые замашки и начнет по три шкуры драть с клиентов. Добраться бы до них и объяснить, что они не правы. Но ради результата пришлось о выплате большого вознаграждения забыть. Оставалась, правда, надежда в будущем наградить их по справедливости. Но это уже как Аллах распорядится. Посмотрим...
