2. КОМБАТ
– Ангел, можешь меня поздравить.
– Поздравляю, только до Нового года еще далеко.
– Мою машину только что взорвали.
– Я очень надеюсь, тебя в этот момент в ней не было? – Ангел, помнится, никогда не терял чувства юмораа. Мне, правда, смеяться не хотелось, потому что за всю свою жизнь я сумел заработать только на одну-единственную машину, и новую покупать мне было просто не на что. Я не из тех людей, которые могут годами копить на новую машину. У меня это не получается.
– Над кем смеетесь? – спросил я в ответ. – Над собой смеетесь.
– Я знаю, что такое смех без причины, – сказал Ангел. – Рассказывай подробнее.
– После разговора с тобой я, как и собирался, заехал к Андрею. Только поднялся к нему в квартиру, разгрузился, хотел выйти, она и грохнула.
– Никто посторонний не пострадал?
– В окно видел, лежит кто-то. По-моему, без обеих рук. Но сверху плохо видно. Я еще в подъезде, сейчас спущусь. Но пострадавших должно быть больше. Все стекла в доме с одной стороны вылетели. Не бывает такого, чтобы хоть кого-то не порезало.
– Осторожнее, сейчас в моде парные взрывы.
– Смысл какой? Парные взрывы бывают, когда желают людей побольше завалить. А тут против меня одного направлено.
С улицы уже доносились звуки сигнальных сирен. Только я не умею отличать звуки «скорой помощи» от, скажем, милицейских или машин МЧС, хотя слышал, что сигналы у них разные. Лучше было бы, конечно, если первой приехала «Скорая», чтобы оказать пострадавшим медицинскую помощь. Так оно и оказалось, в чем я убедился, открыв дверь подъезда, к моему удивлению, даже не покосившуюся, хотя взрыв произошел в десяти метрах от нее. Сирена все еще визжала. Машина, видимо, была рядом, потому и приехала сразу.
№№№Я остановился на крыльце, и осмотрелся.
Из окна второго этажа, где не осталось ни одного целого стекла, высунулась пожилая женщина и без натуги перекрикивала сирену машины «Скорой помощи», что остановилась неподалеку. Водитель «Скорой» не пожелал подъезжать близко к моей догорающей «десятке». Вместе с врачами он заспешил к человеку, лежащему на спине на асфальте. Но женщина со второго этажа требовала, чтобы врачи поднялись к ней и осмотрели ее мужа. Однако они сначала склонились над мужчиной. Но помочь ему уже ничем не могли. Даже пульс прощупывать не стали. Там и так все было ясно. После этого, чтобы подняться в квартиру, откуда кричала женщина, бригада вместе с водителем, несущим носилки, двинулась мимо меня в подъезд.
– Милицию хоть вызвали? – спросил меня водитель, проходя мимо.
Я пожал плечами, понимая, что сказать милиции ничего не смогу, кроме одной фразы: «Не знаю...» В самом деле, и слишком долго посвящать их во все тонкости дела, и вообще делать это ни к чему. Впрочем, как я понимал, милиционеры вот-вот и сами появятся, и одновременно с ними следственная бригада ФСБ должна подъехать. Эти более дотошные. Но и им полагается услышать только ту самую сакраментальную фразу, которую я для милиции припас.
Народ собирался со всех сторон. Кто-то начал распоряжаться, требуя, чтобы не наследили, не затоптали следы, и принялась отодвигать толпу в сторону. Да люди и сами к останкам «десятки» не лезли, поскольку жар от машины шел основательный. Бензобак, наверное, взорвался сразу, о чем говорил развороченный бок машины. И оба взрыва слились в один.
Тем не менее посмотреть на такой необычный пожар, хотя и с безопасного расстояния, люди были не против. Не меньше любопытных собралось и возле так и лежащего на асфальте тела. Я, спустившись с крыльца, неторопливо шел в ту сторону. А в это время раздался звук сразу нескольких приближающихся сирен. Наверное, вид армейской формы имел какое-то значение, ибо толпа, пропуская меня, расступилась.
– Он только в машину полез, – сказала какая-то женщина. – Я все видела издали. Он еще сесть не успел, как она взорвалась. Его аж сюда отбросило.
Это было уже интересно. Значит, пострадал не случайный прохожий.
– Его кто-то знает? – спросил я.
Мне не ответили. Погибший, видимо, был не местным жителем. Я склонился над ним. Руки человеку оторвало по локоть, и из открытых ран висели куски мяса, кости и сухожилия. Кровь уже почти вытекла. Зрелище было не из приятных. Лицо оказалось сильно изуродованным, но кровью залитым не полностью, и по цвету кожи, и по волосам можно было предположить, что это человек явно кавказских кровей.
– Женщина, вы уверены, что он в машину полез? – спросил я.
– Я сама видела, он наклонился, сунулся в кабину, но не садился еще. Мужчина словно бы что-то там поправлял.
«Что-то поправлял» – это женское восприятие. Мужчина определил бы это как «что-то ставил». Я сразу понял, чту этот человек ставил. Но объяснять это толпе не хотелось. Тем более что во двор одновременно въезжала пожарная машина, милицейская, сразу две «Скорых помощи» и микроавтобус «Газель» без опознавательных символов.
Милиционеры сразу принялись за дело, начали отодвигать зевак. Люди в черной униформе, что вышли из «Газели», и с ними двое в гражданской одежде, сразу пошли, что называется, в народ и стали задавать вопросы. Все та же женщина, желающая выступить свидетельницей, уверенно рассказывала, что она видела.
– А приехал он давно?
– С полчаса, – заявила женщина. – Я видела.
– Он не приехал на этой машине, – сказал я, жестом и взглядом уговаривая женщину замолчать. – Это моя машина. Я приехал минут за восемь до взрыва к племяннику. Этот человек, как я понимаю, отключил сигнализацию и устанавливал в машину взрывное устройство. Оно сработало в его руках.
Один из людей в черной униформе, не снимая перчаток, забрался во внутренний карман к погибшему и вытащил залитые кровью документы.
– Фамилию не разберу, это дело для экспертизы... Так регистрация в Грозном... Понятно... А это что? – он развернул еще один документ. – Вот здесь фамилия видна явственно. Джогиров Амжа Джабраилович, капитан республиканского управления внутренних дел. Чечня...
Старший из бригады ФСБ посмотрел на меня с любопытством.
– Спецназ ГРУ? – спросил, словно я не в мундире был, и он не видел моей нарукавной эмблемы. – Вас, значит, взорвать собирались?
– Не знаю, – ответил я заготовленной фразой.
– Документы ваши можно посмотреть?
Я протянул документы.
– Пройдемте в машину. Будем писать протокол.
Я вздохнул с явной усталостью, и в самом деле усталость почувствовал. Потеря машины была для меня, естественно, стрессовым событием. Но моя психика могла выдержать такой удар, поскольку за многие годы службы в спецназе ГРУ приспособилась к ударам. И не настолько я был привязан к вещам, чтобы страдать от такой потери. Облегчение приносило и сознание того, что я потерял только машину, а не жизнь, как на то надеялся, видимо, этот самый капитан милиции... Как его... Амжа Джабраилович Джогиров. Большинство людей по наивности или по глупости считает, что взрывное устройство установить может всякий, если будет соблюдать осторожность. Я сам слышал такое мнение – покажите, объясните, и сделаю. Причем говорили это даже офицеры, имеющие боевой опыт. В действительности все обстоит прямо противоположным образом. Можно наизусть знать теоретические основы взрывного дела, но на практике при установке натяжителя взрывателя стоит натянуть провод чуть сильнее, чем необходимо, и погибнуть при этом. А слабое натяжение провода может привести к несрабатыванию взрывателя, которому требуется не плавное усилие, а рывок. Плавным усилием взрыватель можно снять при разминировании. Хотя это тоже зависит от классификации самого взрывателя, которых существует великое множество, и к каждому следует иметь свой особый подход. Капитан из Чечни, похоже, практики взрывотехника не имел и потому угодил в ловушку, которую ставил мне. Пожалеть его, честно говоря, у меня желания не возникло.
