– Но правительство может вам приказать прекратить работу. Российское правительство и все правительства республик одним миром мазаны. Никому из них не верю...
– Мы не подчинены правительству России. Оно нам приказать не может. Мы даже НЦБ не подчинены, поскольку являемся структурой антитеррористического бюро в Лионе, а НЦБ является структурой российского МВД. Мы – структура международного бюро, то есть, на уровень выше... Но с правительством нам ссориться тоже не хочется, хотя правду мы стараемся отстоять. Думаю, что-то у нас в любом случае получится.
– Вы вселяете в меня надежду, – сказал я, но надежды особой не испытывал, поскольку давно уже научился читать между строк, и прекрасно понимал при этом, что такое большая политика, тем более, политика в таком сложном и взрывоопасном регионе, как Северный Кавказ.
– Я рад за вас. Ладно. Буду звонить Алексею Владимировичу. Ждите вестей от него. До связи, Исрапил Хамзатович.
* * *
Ждать звонка от комбата пришлось не долго. Он позвонил уже через пятнадцать минут. Оно и понятно, когда ввязался в дело, которое угрожает и твоей собственной безопасности, хочется работать быстро и эффективно, и быстрее избавиться от опасности.
– Здравствуйте, Людоед, – голос подполковника не говорил о плохом настроении.
– Здравствуйте, комбат...
– Может, перейдем на «ты»? Так говорить будет удобнее.
– Согласен. Мне Ангел сказал, что тебя пытались взорвать?
– Это было только начало. Потом меня пытались просто убить. Зарезать, грубо говоря... Но жена меня спасла. Одновременно с этим и отравить желали. Но это тема не для телефонного разговора.
– Я хотел только сказать, Алексей Владимирович, касательно твоей взорванной машины. Я считаю, что я ввязал тебя в это дело, и я должен компенсировать потери.
– Да, я как-то выпустил из вида, что ты миллионер, – он, впрочем, не отказался от компенсации. И это уже радовало, потому что трудно бывает навязывать свою финансовую помощь людям, которые упираются и не желают этого.
– Я – не миллионер. Я только доктор социальной психологии. А специалисты моего профиля редко бывают богатыми людьми. Но жена у меня женщина богатая. Кстати, чтобы не думал обо мне плохо, когда мы поженились, она была не богаче меня. Наследство получила позже. Я не на деньгах женился.
– Это меня мало волнует. А что касается компенсации, то лучше бы ты помог сделать протезы парню, которого ног лишил, и способствовал бы приобретению ему машины с ручным управлением. Этого хватило бы.
– Эта компенсация по другому параграфу. Я не жадный, и Катрин тоже. Она со мной согласится, – настаивал я и знал, что прав и в отношении жены, и в отношении собственных желаний. И потому не хотел прекращать этот разговор.
– Ладно. К этому вопросу мы еще вернемся. Я за племянника ответственность чувствую и потому считаю, что поймал тебя на слове. А сейчас скажи мне, в каком ты находишься положении. Я знаю, что ты прячешься в частном доме, в Грозном.
– Какой у тебя бинокль, комбат, что ты так хорошо все видишь? – выразил я свое недоумение. И это недоумение было переплетено с беспокойством, поскольку, раз комбат сумел узнать где я нахожусь, могут и менты узнать. – Наверное, бинокль с прибором ночного видения, потому что у нас уже ночь близится...
– Тебя видит спутник Интерпола. Он даже сфотографировал номер твоей машины. И белую «Ниву» без номера тоже сфотографировал... Когда еще светло было.
– Понятно... Никуда от вас не спрячешься, – радости от такого сообщения я не испытал, поскольку не знал, кто еще имеет такие спутники, и кому разрешен доступ к ним. – Да, я прячусь в частном доме у очень хороших людей.
– А есть у тебя возможность выбраться из Грозного? Город, как я знаю, перекрыт. Но при любом перекрытии дыр больше, чем пробок. Это общеизвестно.
– Думаю, без проблем. Куда мне следует податься?
– В Ханкалу.
– Что мне там делать? Там «краповые» на каждом шагу.
– Тебе сразу на военный аэродром.
– Персональный самолет? – пошутил я.
– Извини. Мы смогли выбить только вертолет. Запоминай номер... В Ханкале сразу позвонишь, тебя встретят, и довезут до вертолета, миную даже КПП.
– Говори...
Он продиктовал, я набрал номер в справочник мобильника.
– Кого спросить?
– Просто представишься. И все. Ты будешь с Копченым?
– Не могу же я его бросить.
– Ладно. Мы так и договаривались на два человека. Вертолет летит до Краснодара. Там тебя сразу пересадят в самолет. Ну, может, не сразу, но в ближайший. И ты летишь ко мне.
– И что я там буду делать?
– Будем беседовать с теми, кто приедет захватывать нас с тобой.
– Приедут захватывать нас с тобой? – переспросил я, сразу почувствовав, что дело начинается интересное и серьезное.
– Да. Сегодня ночью я пошлю на твой старый адрес сообщение. Назначу тебе встречу и пообещаю передать все интересующие тебя документы, которые мне доставят только за час до встречи. Это даст мне возможность ощущать опасность только в последний час. Пока документы у кого-то, мне опасаться нечего, потому что они не знают, что это за документы, и не знают, у кого они. А потом состоится встреча... Только в другом формате, не в том, на который твои ментовские друзья надеются.
– Когда мне выезжать? – я выглянул в окно, за которым Копченый въезжал во двор, стараясь не зацепить бампером белую «Ниву». В свете фар там же суетилась фигура хозяина.
– Чем быстрее, тем лучше. Простой вертолета дорого стуит...
* * *
В голове моментально созрел план. Открыв форточку, я позвал Копченого и хозяина. Оба вошли одновременно.
– Нам с Давидом нужно срочно в Ханкалу, – сказал я хозяину. – Можно будет оставить здесь нашу машину?
– Она мне не мешает. Поставьте в конец двора, и пусть стоит, – согласился хозяин дома. – А как до Ханкалы добираться будете?
– Вы отвезете, на «Ниве». Машина без номеров, это всегда подозрительно. Тем более едет вечером. Будут останавливать. Но кто подумает, что люди, которые находятся в розыске, сядут в машину без номеров. Легенда простая. Приехали племянники из Москвы, подарили машину. Несколько часов назад купили, документы в порядке. Пробуем, как бегает. Все просто и ясно, какие могут быть вопросы?
– Когда едем? – сразу согласился хозяин, хотя не мог не понимать, что рискует жизнью.
– Как только вы будете готовы.
– На заправку надо заехать.
– Заедем по дороге.
– Я только жене скажу, что покататься хотим.
Наши с Давидом сборы долгими никогда не бывают. Мы вышли во двор, а хозяин уже садился за руль. Давид поспешил открыть ворота.
