– Оглянитесь, Асхаб Гойсумович, – вежливо попросил Ангел.
– Вы меня знаете? – удивленно спросил старший следователь.
– А иначе зачем бы мы вас сюда приглашали.
– Приглашали? – Абдулкадыров почувствовал неуверенность.
– Именно так, приглашали... Оглянитесь.
Старший следователь оглянулся. И сразу его маленькие глазки расширились. Он обнаружил, что четверо его спутников пропали. Бросил взгляд на кусты. Одного из убитых было видно – из кустов торчала нога.
– Что это?! Что здесь происходит?
– А теперь я попрошу ваших автоматчиков посмотреть друг на друга, – добавил я и глянул на Ангела. Он понял и моргнул.
Автоматчики послушно посмотрели и увидели красные точки. Они знали, что они означают. Но мы с Ангелом тоже знали, что такое момент психологического недоумения. В это время на какие-то доли секунды теряется способность поступать адекватно ситуации. И мы этим воспользовались. Как и было оговорено, мы совершили одновременно по скачку с разворотом и нанесли по удару ногой в голову каждому из автоматчиков. Этот удар не обязательно отключает противника, но с ног сбивает обязательно. А после следующего шага пятка уже ставится на локоть вооруженной руки, и наносится удар сверху вниз кулаком в голову. Все было выполнено синхронно, как на учениях.
Людоед с выполнением своей задачи чуть задержался. Наверное, любовался нашими действиями, и ждал, когда настанет момент, когда мы сможем оценить его технику боя. Все-таки не каждый день видишь, как бьет ногой экс-чемпион Европы по карате. Мы повернулись. И в это время Людоед начал движение. Широкий шаг чуть в сторону, разворот, мощный и быстрый мах ногой и распрямление ее строго в нужный момент. Мне показалось, я услышал громкий хруст того, что было когда-то сломанным носом старшего следователя. Каблук Людоеда угодил точно в цель.
– Очень аппетитно, – сказал один из «альфовцев», которые встали из песка.
Другие «альфовцы» шли с двух других сторон. Со стороны водохранилища от лодки, где только что было двое, уже находились четверо рыбаков.
* * *
Задержанных грузили в подошедший автобус с зарешеченными окнами. То есть окна были не зарешечены, а прикрыты снаружи и изнутри металлической сеткой-рабицей с мелкими ячейками. Задержанных было восемнадцать человек. Двоим наручников не хватило, и пришлось им руки связать веревкой. В отдельную машину погрузили четыре трупа.
Некоторым из задержанных требовалась срочная медицинская помощь. «Альфовцы» не церемонились, блокируя их поодиночке. А сделать это можно было только одним способом – нанеся удар, который сразу лишал человека сознания. Иначе другие могли бы среагировать и поставить под угрозу всю операцию.
– Людоед, – обратился ко мне подполковник Рославлев. – Ты не пропадай никуда. Будешь давать показания и объяснения. На тебе все же числится несколько террористических актов. Правда, обвинения спорные.
– Они беспочвенные, – сказал я. – Сфабрикованы этим...
На мой кивок в свою сторону Асхаб Гойсумович гордо поднял голову и посмотрел на Рославлева.
– Завтра вы все будете просить у меня прощения. И умолять, чтобы я не возбуждал против вас уголовного дела.
Рославлев от него отвернулся.
– Этого в «уазик» сажайте, – распорядился Ангел.
– Почему? – спросил старший следователь.
– С ним будет беседовать сотрудник Интерпола...
– Одновременно оформим тебе явку с повинной, – сказал, повернувшись в мою сторону, Рославлев. – Вся процедура проверки и оформления документов займет с десяток дней. Может быть, больше... Надеюсь, все сделаем чисто... А потом...
Договорить ему не дал телефонный звонок. Подполковник вытащил мобильник, посмотрел на дисплей, сказал:
– Здравия желаю, товарищ генерал, – и отошел для разговора в сторону.
Но вернулся быстро. Остановился напротив старшего следователя по особо важным делам и посмотрел с презрением.
– Наш генерал разговаривал с вашим президентом... Президент сказал, чтобы тебе никакой пощады не давали...
– Президент не мог так сказать, – чуть не заплакал Асхаб Гойсумович.
– И еще он посоветовал по возможности пристрелить тебя при попытке к бегству...
– Я не собираюсь бежать, – Абдулкадыров был на сто процентов искренен.
– Да, ваш президент так и сказал... Потом махнул рукой и сказал, что тебя все равно задавят в камере следственного изолятора... Сажайте его в автобус...
– Нет... Я хотел поговорить с ним первым! – воскликнул Ангел.
– Алексей Викторович, извини уж, приказано не подпускать тебя к допросам. Я понимаю тебя, и понимаю, чем это вызвано.
– Ангел, может быть, передашь копии своих документов мне, как обещал? – спросил я.
Ангел неуверенно пожал плечами...
