– А с куревом как?
– Да пацаны из батальона закидывают. – Рома вытащил из кармана пачку «Ротманс». – Угощайся. Смены, правда, разные попадаются. Когда 503-й или 693-й полки заступают, кайф. Пацаны-выводные – дембеля, так можно и по камерам ночью походить. А позавчера какой-то полк заступил, так все шмонали, сигареты забирали. Выводные – духи, а шакалы отмороженные; у одного, говорят, яйца на мине оторвало. Так ночью ходили по камерам и били всех дубинками. Говорят, через два дня они опять заступают в караул, увидишь все своими глазами.
– Да, а я думал, мы на курорт попали, – хмыкнул Шах и затушил бычок. – Ладно, поживем – увидим, как говорится.
И потекли дни заточения… За это время Шах несколько раз сыграл в шахматы с начальником гауптвахты, не дав при этом ему ни одного шанса, что последнего злило, но и вызывало уважение.
– Никак не могу понять, как ты играешь, Шах? Нестандартно. Так не играют. И эта твоя пешка крайняя – она теоретически не должна проходить. Где ты учился играть? Ходил в шахматную школу? Не похоже, играешь вроде не по учебникам.
– Да передача была как-то по ТВ. Ну, дядечка там еще ходил возле доски и говорил: «Мат черными в два хода». Я сам не помню, мама рассказывала, я еще писать не мог, мне шесть лет было, так она за меня комбинации по почте слала. Пришел мне ответ с присвоением второго взрослого разряда. А так я самоучка.
– Понятно. Ладно, иди в камеру.
Через несколько дней в камеру въехали три человека. Один из них вызывал интерес у Шаха. Звали парня Игорем. Бедолаге до дембеля оставалось две недели, и Игорь, решив подзаработать, продал местным пару автоматов. Ну его и «приняли».
Игорь был родом из Москвы. Выяснилось, что вместе с ним в части служил его брат-близнец, который через пару дней должен подъехать с гревом и со шмотками.
– А зачем тебе шмотки, Игорек? Берцы у тебя кайфовые да камуфляж – я такой пока не видел. Что за форма?
– Камок натовский офицерский. Когда в Чечне стояли, нарвались на склад да и раздербанили. Брат спортивный костюм привезет, с кроссовками, я ж сидеть на зоне буду, а не в штрафбате, статья-то у меня серьезная. Так лучше сразу переодеться в гражданский наряд. Если камок тебе нравится – забирай с берцами, Серый, он мне уже ни к чему.
– Спасибо, Игорек, заметано.
Прошли еще две недели арестантской жизни, и как-то утром выводной, забрав Шаха, повел его на свидание. В комнате для свидания Сергей увидел маму.
– Мамуль, ты как здесь? – обнимая ее, проговорил Сергей.
– У тебя ж завтра день рождения. Приехала в часть, а ты, говорят, сидишь на гауптвахте. Сережа, пора бы и успокоиться. Пожалуйста, не лезь на рожон, сынок, это армия, жизнь одного человека ничего не стоит! Хорошо? – по щеке этого самого дорогого и любимого человека стекла слеза.
– Я исправлюсь, мам, только ты не плачь. Даю слово.
– Я тут тебе продуктов привезла, сказали, что можно. Клубнику с черешней с огорода, дед собирал. Он передавал тебе большой привет. Не нравится он мне последнее время. Я ему говорю, чтобы он поменьше ходил, а он: надоело мне жить, Сережку повидал, вот растрачу последние силы – и в могилу. Тепловой удар у него на даче был, хорошо, соседи позвонили. Вот так, сынок.
В это время в комнату зашел невысокого роста мужчина, лет сорока пяти, с черными усами и в накидке с капюшоном без опознавательных знаков.
– Так вот ты какой, бандит, – проговорил он.
– Я не бандит, – ответил Сергей.
– Да ты не обижайся за бандита, порассказали мне тут про тебя. Я командир танкового батальона подполковник Багаджиев Яков Алексанович. Ладно, вы общайтесь, а я вас в машине подожду, Людмила Терентьевна. Кстати, а что на тебе за форма модная?
– Да махнул не глядя, товарищ подполковник.
– А говоришь, не бандит, – комбат улыбнулся в усы и вышел из комнаты.
Они еще час общались в маленькой полутемной комнате для свиданий.
– Хороший человек твой комбат. Мы с ним целый час разговаривали, сказал, что через пару дней тебя отсюда заберут, – прощаясь, сказала мама.
Обед в этот день был царским: на столе громоздилась домашняя еда, свежие овощи и ягоды и полуторалитровая бутылка с вишневой наливкой, благо караул в этот день был свойский.
Глава 13
Кепочку на полгода пониже
Через два дня под вечер на сорок пятые сутки Шахова забрали в часть. Уже по дороге выяснилось, что за время его отсутствия его прикомандировали в саперный взвод танкового батальона. Его сразу же отвели к командиру батальона. Общение было долгим. Комбат говорил о разном. Говорил, что с его волевыми качествами в армии можно запросто стать старшиной. Говорил, что ему все уши прожужжали о некоем солдате, который в одиночку бросался на разведчиков, ломая при этом носы. Говорил, что разведбат вынес приговор Шаху, и рано или поздно они все-таки могут его достать. Говорил, что он нажил себе врага в лице начальника штаба. И, подытожив беседу, выдал, что завтра Сергея переведут, от греха подальше, в 503-й полк.
– А камуфляж у тебя натовский, в нашей части в таком служить все равно нельзя… Ладно, иди на вечернюю поверку да смотри, чтоб последняя ночь твоего пребывания в батальоне прошла тихо.
Батальон стоял на вечерней поверке, и Сергей, подойдя к взводу саперов, стал в последнем ряду. Большинство окружающих лиц были ему незнакомы. Батальон давно вывели из Чечни, и Костер с Медведем уже полной грудью вдыхали воздух гражданской жизни вперемешку с запахом женской парфюмерии.
– Э, душара, кепочку на полгода пониже опусти! – раздался возглас из соседнего взвода.
– Ты чего, не понял, дух! Я к тебе обращаюсь, – уже несколько голосов пытались зацепить Шаха.
– Душара, закончится поверка, мы тебя в казарме достанем.
Шах не реагировал. Готовясь к развитию ситуации, ночью думал про себя: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Не успел откинуться с губы, так, похоже, опять придется заехать туда. Ладно, Бог – не фраер, и не из такого дерьма вылезали».
Поверка закончилась, и бойцы разошлись по своим казармам. Шах разделся и лег на кровать. После холодных и жестких нар эта кровать казалась царским ложем. Он провалился в сон.
– Друг, вставай, – дневальный тряс Сергея за плечо, – тебя ждут в седьмом кубрике.
Шах открыл дверь кубрика под номером семь и сделал шаг в темноту. В полумраке кубрика за сервированным столом сидели несколько человек.
– Падай, брат, к нам за стол, – произнес небольшого роста паренек с выразительной внешностью. – Меня Васей зовут, это Аникей, Андрюха и Кузя. А ты, как мы поняли, и есть Шах. Нам Костер все уши про тебя прожужжал; наказал, как откинешься, встретить по-людски. Рассказал, как ты разведчиков долбил по полной. Только мы думали, что ты бугай, а ты оказался длинный и худой. Так что сразу не признали. Давай за знакомство, ну и за всех нас.
