– А я выдвинусь с первым взводом Алешина.
– Нарушаем дивизионный план операции, командир…
– Вот именно! Нарушаем, замполит… А лучше сказать, действуем по сложившейся обстановке.
– Будем считать, нас сбили в это проклятое ущелье силы превосходящего противника.
– Правильно, замполит. Были сбиты и неожиданно вышли на другой хребет. Овладели прекрасными командными высотами. Я уверен, наш штаб воспользуется этим преимуществом и отправит все роты вслед за нами. Мы же все-таки головная рота. Мы потянем за собой весь полк. Вот так! Осталась, замполит, самая малость… Перемахнуть через речку. Собирай взводных и сержантский состав.
– Есть, командир!
Орлов звонко хлопнул Шульгина по спине. С шорохом полезла в планшет карта совместной операции десанта кундузской дивизии и отдельного файзабадского полка. Новые ноты легли на эту карту.
А между упомянутыми вершинами лежало ущелье такой страшной глубины и отвесности, что камень, сдвинутый с места, срывался и летел вниз так долго, что лень было наблюдать за его падением. Кроме того, блестела внизу серебристой нитью река, билась с шумом на порогах, хотя до вершин не доносилось ни единого ее всплеска. И такие же крутые отвесные скалы поднимались на другом берегу и тоже упирались в седые клочья ленивых туч.
24
Солдаты стали готовиться к опасному переходу с вечера. Дружно скрипели пружины снаряжаемых магазинов. С волчьим лязгом щелкали автоматные затворы. Шелестели липучки на бронежилетах. Богунов с улыбкой растирал щеки снегом.
– Жрать нечего, ребята, это плохая новость. Зато снега больше, чем нужно, это новость хорошая, – он с аппетитом лизнул снежный комок, зажмурился. – Вот оно – наше солдатское мороженое. Эй, Пантацид, беги-ка сюда.
Богунов махнул рукой санитару из медсанбата, которого зачислили в состав орловской роты в первый день операции.
– Где там твои поливитамины, которыми ты замучил добрых людей?
Санитар заворчал что-то неразборчивое и полез в свою здоровенную сумку. Вынул большую жестяную банку, потряс ее:
– Полная же совсем. Не жрете, паразиты. Вам Елена Сергеевна из санчасти специально дополнительный запас витаминов выделила. С полным уважением. А вы уклоняетесь. Зубы у всех шатаются от авитаминоза.
– Какого еще там аминоза! Я им пошатаюсь, – засмеялся Богунов и протянул руку за банкой. – Давай все сюда, Пантацид. Сейчас будем делать витаминное мороженое-драже. Потому что пустой снег жрать неинтересно. Только желудок обманывать. А вот так, смотри… И вкусно, и полезно.
Богунов взял полную горсть желтого драже и, высыпав в пригоршню холодного снега, слепил круглый запахший витаминами шар.
– Вот это солдатский пломбир. Ешь и радуйся, – оскалился Богунов. – Эх, братцы… С удовольствием залепил бы этим мороженым в морду тыловикам. Обленились, сволочи! Не могут паек доставить исхудавшим боевым волкам…
Сержант с аппетитом отхватил от мороженого кусок, затряс головой, зажмурил глаза:
– Наслаждение! Как на ялтинском пляже в разгар сезона.
Тут же потянулись к санитару другие солдаты, зашумели:
– Ну-ка, Пантацид, давай. Сыпь свою желтую смерть…
– Всем поровну, ребята, не толкайся…
– Эй, кому эскимо, глазурованное окопной грязью?.. Кому сливочное с орехами…
Слепил такое же мороженое неулыбающийся Осенев. Откусил, сморщился болезненно и зашелся тяжелым грудным кашлем.
Матиевский хлопнул его рукой по спине:
– Ты что давишься, Осень? Поперхнулся, что ли?
Осенев махнул рукой:
– Случайно… Не в то горло пошло.
Усилием воли он заставил кашель умолкнуть, бросил под ноги свое «мороженое», поспешно наступил на него сапогом. Никто не заметил, что на белоснежном шаре алело пятно крови.
А Богунов, слизав с ладоней последние капли, стряхнул с бронежилета упавшие комья снега, повернулся к друзьям:
– Ну что, пионеры, полетим через ущелье на перепончатых крылышках?
Из окопов понеслись соленые реплики:
– На саночках…
– На горных лыжах…
– На собственных задницах…
Орлов потер ладонью горячий лоб. Подошел к Богунову. Тот сворачивал скользкий, влажный от испарений плащ ОЗК. У каждого были эти широкие удобные резиновые плащи. Под ними спалось теплее и суше. И не только от дождя спасали они в непогоду. В сильный холод их можно было жечь вместо хвороста, поливая каплей солярки, и даже вскипятить на таком вонючем топливе чай в металлических фляжках.
Орлов пнул ногою плотный резиновый ком.
– Кто здесь помянул задницу?
Из окопа приподнялся покрасневший Матиевский:
– Я, товарищ лейтенант. Вырвалось…
– За то, что вырвалось, объявляю благодарность, – Орлов посмотрел в удивленное лицо Матиевского, – потому что спускаться мы будем действительно вышеназванным способом. – Показал в сторону ущелья: – Все видят вон ту горную складку?
Недалеко от окопов от самой вершины тянулась вниз горная балка, засыпанная снегом. Отвесная снежная полоса спускалась до самой реки.
– Зрение у всех в порядке, – Орлов удовлетворенно хмыкнул. – А про срамное место вспомнил один снайпер Матиевский. Или никто в детстве не катался с горок на дощечках, на картонках? У всех были деньги на финские лыжи? – усмехнулся: – Спускаться будем верхом на плащ-палатках и плащах от ОЗК. Весь спуск займет не больше пяти минут. Складка прикрыта с боков горной бахромой. Так что наш отход будет скрытным. Теперь понятно, за что Матиевскому объявлена благодарность?
Солдаты оживленно зашевелились.
– Ну, Матиевский, даешь! Нижнее место у тебя сегодня сработало!
– Береги его. Оно у тебя с благодарностью.
– Смотри, не простуди. А то еще кашлять начнет…
25
На рассвете Орлов собрал людей, разделил на три рейдовые группы, оставил в прикрытии Шульгина. Группа прикрытия получила необычный приказ: спокойно копать окопы, выбрасывая подальше пласты свежей земли, читать мокрые газеты, разворачивая обтрепанные поля на самом ветру, развешивать на шомполах подменное белье, чинить носки и делать все, что заблагорассудится, лишь бы скрыть намерение роты уйти с высоты. Получили задачу и другие группы, которые после спуска должны были стремительно форсировать реку и уйти вверх на штурм новых высот. Орлов коротко разъяснил сигналы и скрытую систему связи. Все радиостанции роты перешли на новую запасную частоту. Все приготовления, наконец, были закончены.
Первым резиновый плащ оседлал лейтенант Алешин. Пропустил зеленый капюшон между ног. Покачался из стороны в сторону. Оглянулся с улыбкой. Черные глаза его сверкнули азартом. Веселая забава. Оттолкнулся ногами от сугроба, погреб грязными сапожищами, как веслами, и медленно покатился вниз. Сначала его тело проседало в снегу, но вскоре лейтенанта вытолкнуло на твердый наст и понесло вниз, швыряя из стороны в сторону. Алешин выбросил руку и показал оставшимся большой палец. Отличный спуск!
