— Теперь ты мне веришь? — Хрипло спросил Джек, отстранившись
на мгновение, чтобы они могли взглянуть друг другу в глаза.
Задыхающаяся Шайлер лишь кивнула. Джек. Все ее существо
трепетало от любви, желания, раскаяния и всепрощения. О Джек!.. Любовь всей ее
жизни, ее радость, ее душа...
Но как такое возможно?
Как он может по-прежнему испытывать подобные чувства к ней?
Он ведь уже связан узами со своим близнецом. Или нет? Она же сама видела
приглашение. И Мими в платье для заключения уз.
— Узы... — Прохрипела она.
«Они не были заключены. Я не связан узами со своим
близнецом».
Он по-прежнему свободен. Он остается собою, тем самым
парнем, в которого она влюбилась так глубоко и безвозвратно, что даже год,
проведенный в разлуке, не умерил этой любви. И он тоже продолжал любить ее —
теперь она это знала. Они посмотрели друг на друга и внезапно поняли все, что
осталось невысказанным.
Джек двинулся первым. Он, нахмурившись, осмотрел завал.
Серебряная кровь разрушила каменную лестницу, что вела к выходу, расположенному
десятью ярусами выше. Шайлер увидела наверху крохотную светящуюся точку —
выход.
— Это перекресток. Если мы пройдем через него, они не смогут
за нами последовать. Держи, — произнес Джек, разматывая бухту веревки,
подвешенной к его венаторскому вещмешку. Он закинул крюк на край и обхватил
Шайлер за талию. — Не смотри вниз, — велел Джек, когда они резко двинулись
вверх, словно парочка супергероев.
— Подожди! Там внизу кто-то есть! Кажется... кажется, это
твой отец... Точно! Это Чарльз! Джек, подожди!
Перехваченная веревка заскользила; кто-то потянул их обратно
вниз, в глубину... и Шайлер увидела, как вдалеке Чарльз Форс сражается с самим
Левиафаном. Демон превращался то в василиска, то в дракона, то в химеру; он
изменял облик и с безрадостным весельем осыпал своего противника насмешками.
— Уходите! — Приказал Чарльз Форс, заметив, что они
болтаются на веревке у него над головой. — Спасайтесь!
И Шайлер почувствовала, как он всей своей яростью и мощью
вытолкнул их из дыры наверх, так, что они полетели по воздуху и растянулись на
тротуаре. Они очутились на поверхности исключительно вовремя.
Шайлер почувствовала идущую откуда-то из-под земли могучую
волну — как будто молния ударила совсем рядом с ней, промахнувшись на
какой-нибудь сантиметр. А потом вселенная вздрогнула.
Рябь на поверхности.
Дыра.
Рана.
На мгновение мир расплылся. Шайлер заглянула в безбрежность
пространства и бесконечности. Альтернативная вселенная. Иные завершения. Иные
исходы.
Девушка ощутила дрожь, глубоко внутри себя и снаружи, как
будто дрожал каждый атом известной ей вселенной, как будто сама Земля, сам мир,
в котором они жили, пребывал в опасности, как будто ему грозило уничтожение.
Но потом, так же внезапно, все со щелчком встало на место.
Время привело себя в порядок. Вселенная перестала вибрировать. Мир снова
сделался прежним, таким же, как и раньше.
Шайлер лежала, растянувшись на тротуаре. Она не чувствовала
собственного тела — все онемело. Рядом с ней лежал Джек.
Из последних сил девушка протянула руку, коснулась пальцами
его холодной руки и почувствовала, как он в ответ крепко сжал ее руку. Джек был
жив. Шайлер возликовала. Джек жив!
Они выжили.
Но Чарльз Форс сгинул бесследно.
Глава 31
БЛИСС
— Это вправду ты? Но как?.. — Спросила Блисс, изумляясь
тому, как прекрасно он выглядит.
Тот Дилан, которого она помнила, всегда был худым, кожа да
кости, а этот выглядел цветущим. На щеках его играл румянец, и на них снова
появились ямочки.
— Это вправду я, — заверил ее Дилан. — Понимаешь, извращение
— ну, то, что превращает вампиров в демонов, — оно действует, вытягивая душу из
крови, и потому иногда, в некоторые моменты... ну, ты поняла.
Блисс кивнула. В те моменты, когда Посетитель перехватывал
контроль и пил кровь Дилана, она вобрала в свою душу часть его души, и теперь
этот образ, эта блеклая версия, часть его сознания, теперь жила в ней.
— Так ты... жив? — Осторожно поинтересовалась Блисс.
— В некотором смысле слова, — отозвался Дилан. — В том, что
я могу думать и по-прежнему могу испытывать чувства.
— Но ты не настоящий? — Уточнила Блисс.
Юноша печально покачал головой.
— Нет. Не настоящий. Не такой, как ты. В смысле — никто,
кроме тебя, меня не увидит.
— Тебе плохо? Наверное, ощущения странные? — Спросила Блисс.
Дилан лишь улыбнулся, и это была та самая его печальная
кривая улыбка, что и при жизни.
— Я не знаю, как это объяснить, но часть меня здесь, с
тобой, а другая часть... где-то еще. Не знаю где, знаю лишь, что я не целый. Я
что-то вроде... ну, матрицы. Или виртуальной личности, запертой в компьютере, —
пояснил он.
Дилан подтвердил то, что Блисс уже знала: в ней обитали
десятки, если не сотни, других душ.
— Твари Кроатана сходят с ума, потому что никто из этих
духов не владеет телом достаточно долго, чтобы заставить его работать как
нужно. Они делаются неуравновешенными и непредсказуемыми — в общем, шизики, как
люди их называют. Обычно это случается из-за того, что какая-то сильная и
волевая личность перехватывает контроль у духа, владевшего телом изначально.
Блисс передернуло.
— Прямо как у меня.
— Да. Посетитель. Но ты осознаешь нарушение, а значит,
можешь ему сопротивляться. И у тебя есть еще одно отличие. Догадываешься какое?
— Не-а.
— Твой фамильяр, Морган. Помнишь его?
Блисс вспомнила смазливого молодого ассистента фотографа, с
которым они встретились на фотосессии в Монсеррате.
— Для Кроатана Красная кровь — яд, а тебе она не причинила
никакого вреда. Это означает, что часть тебя по-прежнему не извращена. И еще у
тебя есть я, — добавил Дилан.
— А это ты к чему?
— Я не пускаю их к тебе. Охраняю границу. Как бы это
объяснить... Представь, что между твоим сознанием и другими натянут занавес.
Этот занавес — я.
— То есть, по сути, между мною и психушкой стоишь только ты?
— Уточнила Блисс.
— Ну да, — пожал плечами Дилан. — Я.
Губы Блисс дрогнули в улыбке. Она вдруг перестала
чувствовать себя бесконечно одинокой. Теперь ей было с кем поговорить, и ее
собеседник прекрасно понимал, что с ней происходит.
— Мне нравится это преимущество, — произнесла она.
