— Ты опоздал, — сказала Мими, постучав по наручным часам.
— Нет, это ты пришла слишком рано, — с улыбкой отозвался
Кингсли и легко опустился на банкетку рядом с Мими.
Девушка осторожно отодвинулась.
— Ты же остановился в этой гостинице! У тебя даже отговорки
нету! Я тебя ждала больше часа!
Она, Мими Форс, которая не ждет никого! Это было новым для
нее опытом, подрывающим веру в собственные силы. Официантка, разносившая
коктейли, поглядывала на нее с жалостью.
Кингсли зевнул.
— Слушай, ты сюда пришла не затем, чтобы поговорить о моей
необязательности и непунктуальности. Так в чем дело?
— Сперва заказ, — огрызнулась Мими, поскольку к их столику
подплыла официантка.
Мими заметила, что девица уже положила глаз на Кингсли.
— «Макаллан». Неразбавленный. И все, что пожелает леди, —
произнес Кингсли, подмигнув Мими.
— Мне сухой мартини, — сообщила Мими.
— Мне нужно взглянуть на ваше удостоверение личности, — с
неискренней улыбкой произнесла официантка.
«Да у меня никогда в жизни не требовали документы, чтобы
проверить возраст! — Чуть не закричала Мими. — Это же Нью-Йорк! Да вы себе даже
не представляете, сколько мне лет на самом деле!»
Но поскольку Мими не могла ни что-либо сказать, ни
воспользоваться Контролем к собственной выгоде, Кингсли дотянулся до ее
сумочки, вытащил оттуда права и показал официантке. Та даже не потрудилась на
них взглянуть.
— Виски и мартини. Одну минуту.
— Ловко. Как ты это сделал? Изменил возраст? —
Поинтересовалась Мими.
Некоторые вампиры обладали способностью изменять
неодушевленные объекты. Мими сама не отказалась бы от такого таланта. Подумать
только, сколько платьев-копий можно было бы превратить в настоящие платья от
Биркин! На этом можно было бы состояние сделать!
— Нет. Какой смысл? Она просто хотела устроить тебе
какую-нибудь гадость. И привлечь мое внимание.
— Могу понять. Ты действительно — просто отпад!
Кингсли ухмыльнулся.
— Я по тебе скучал, Форс. Ты по-прежнему зла на меня за
последний раз? Надеюсь, что нет. Не держи обиды.
Мими фыркнула, но продолжать злиться на Кингсли, когда он
улыбался ей так, как сейчас, было трудно.
Официантка принесла заказанные напитки, не пытаясь больше
флиртовать с Кингсли. Мими пригубила свой мартини. Тем временем Кингсли
умудрился каким-то образом сделать так, что она сидела практически у него на
коленях.
— Прекрати! — Велела Мими, отодвигаясь. — Мне нужно
поговорить о серьезных вещах.
— Фу, какая скука, — вздохнул Кингсли. — А я надеялся, что
ты хочешь поговорить о чем-нибудь другом.
— Послушай меня! Я нашла кассеты. Твои доклады двухлетней
давности. Они были в кабинете у Чарльза, — произнесла Мими, глядя собеседнику
прямо в глаза.
— Ты что, шпионишь за мной? — Кингсли приподнял бровь и
прикончил свой виски одним глотком.
Но все же выпрямился и подтянулся. И махнул официантке,
чтобы та несла счет.
— Я не понимаю! — Яростно прошептала Мими. — Что ты делал по
приказу Чарльза? Почему ты вызвал Серебряную кровь? Что вы с ним пытались
сделать?
— Ты действительно хочешь это знать? — Поинтересовался
Кингсли.
Он ответил девушке таким же взглядом в упор, так что она
теперь смотрела прямо в его темные глаза. И видела на краю зрачков отблеск
серебра.
Мими и глазом не моргнула.
— Да. Расскажи. Расскажи мне все.
Глава 48
БЛИСС
Распродажа образцов «Прада», повсеместно считающаяся
мероприятием для избранных (на входе охранники сверялись с гостевым списком и у
всех просили по два документа, удостоверяющих личность) и под завязку
наполненная хитами последнего сезона, глубоко разочаровала Блисс. Где же толпы
помешанных на моде женщин, дерущихся за последнюю пару вышитых туфель на
шестидюймовой платформе? Из-за чего так тихо — из-за экономического спада? Или,
может, распродажи образцов по сути своей отстой? Здесь собирают неликвидные
модели, чей средний срок реализации — три месяца, в течение которых настоящие
модные женщины это носят? Ну правда, а кому нужна поблекшая юбка, которая
больше не писк моды? Или, если на то пошло, головокружительные туфли из
крокодиловой кожи, превращающие ногу в копыто? Остаются ли они модными, если
уже вышли из моды?
Блисс бродила вдоль полок, время от времени снимая с них
какую-нибудь сумочку, чтобы рассмотреть. Она подумала, что четыреста долларов —
это все равно слишком дорого для сумки. И они это называют распродажей
образцов? Тут ей попалось на глаза платье — одно из тех кукольных платьев,
которые выглядят такими миленькими во время рекламной кампании. Фиолетовое с
желтыми цветами. Девушка сняла его с вешалки.
Когда вошла Шайлер, в своем обычном многослойном наряде, но
такая же неземная и прекрасная, как всегда, Блисс заметила зависть в глазах
всех этих модниц и исполнилась гордости и счастья. При виде Шайлер Блисс
вспомнила, что она не какая-то древняя уродина, проклятая... что вообще-то в
этой жизни ей всего шестнадцать лет и никто, никто тут не поймет, через что ей
довелось пройти...
Кроме этой девушки в сером плаще спортивного покроя и черном
свитере.
— Блисс! О господи! Господи! — Вскричала Шайлер, и вскоре
они уже обнимались, крепко прижавшись друг к другу.
По щекам их текли слезы.
Девушки учинили небольшой переполох, но прочие
покупательницы отвернулись и постарались сделать вид, будто вовсе они и не
глазеют ни на кого.
— А нам обязательно оставаться здесь? — Спросила Шайлер, с
любопытством взглянув на Блисс. — Ты собираешься купить это платье?
— Может... А что? Оно тебе не нравится? Но нет, то есть да,
то есть нам лучше остаться здесь... но я думаю, найдем какое-нибудь место, где
мы сможем поговорить, — сказала Блисс, увлекая Шайлер в коридор, а оттуда — в
маленькую прихожую.
Они уселись рядом, все еще продолжая держаться друг за
дружку. Блисс заметила, что Шайлер очень похудела.
— Когда я услыхала, что вам пришлось бежать, я ужасно за вас
беспокоилась. Что случилось?
Шайлер принялась рассказывать про расследование и все, что
произошло потом, а Блисс слушала. И все отчетливее понимала, какой опасности
она подвергает Шайлер. Форсайт даже без титула фактически управлял Советом.
Блисс чувствовала, что за всем этим стоит Посетитель. Но какое ему дело до
того, что случилось с Шайлер ван Ален?
— Я видела Оливера в школе, но нам не представилось случая
поговорить, — сказала Блисс.
