Свечи не горели – вполне хватало слабого мерцания, исходящего от камина. Тепла, света, жара, маленьких искорок, которые рассыпались, взлетая, вверх от потрескивающих поленьев.
Перл нежилась во всей этой атмосфере удивительной чувственности, изобилия, роскоши ненавязчивой, но уверенной. Богатство, окружающее ее (то есть Роджера, разумеется), было не показным, но спокойно заявляющим о своей власти. И Перл сочла, что это правильно. Нужно жить так, как нравится, протягивая руку, знать, что возьмешь то, что хочешь. Как сильно жизнь Роджера отличается от ее жизни! Внезапно маленькая и уютная квартирка Перл, в которую ей нравилось возвращаться, всплыла у нее в памяти и показалась на этот раз жалкой, даже убогой.
Похоже, Роджер в свои неполные сорок лет вполне овладел искусством жить… А она, Перл, даже не приблизилась к умению хотя бы выживать.
Во что она превратила свою жизнь?
Что она с собой сделала, размышляла Перл под звуки нестареющей классики, бессмертного творения Бизе. И Роджер повернулся к ней, посмотрел на нее снизу вверх, а красноватый жар, исходящий из камина, придал его чертам выражение лукавства…
3
Джонатан
На террасе «Поцелуя» становилось все жарче.
Перл лениво подумала, что было бы неплохо вместо латте заказать просто воды. Холодной минеральной воды, и можно даже без газа.
– Вы… позволите?
В широкой улыбке блеснули белые зубы. Перл быстро подняла глаза: рядом с ней стоял смуглый парень в скромной, но аккуратной одежде, высокий, поджарый, даже на вид ловкий и подвижный.
– Простите? – Перл нахмурилась.
Ну, разве что самую чуточку.
– Вы позволите, – терпеливо повторил парень, – присесть рядом с вами?
Перл стало даже смешно.
– Неужели вокруг нас с вами мало свободных столиков?
Парень осмотрелся.
– Думаю, что даже слишком много, – с доверительным видом сообщил он.
– Тогда в чем же дело?
Парень со вздохом развел руками и сел.
Хотя никто его за столик не приглашал.
От дальней колонны за ними внимательно наблюдал официант.
Одного кивка Перл было бы достаточно для восстановления порядка, однако она почему-то медлила.
– Так я вас слушаю?
– Я не знаю, что сказать, – неожиданно признался смуглый незнакомец.
– То есть как это? – Перл опешила.
К такому повороту событий она была совсем не готова.
Ну же, кто этот приятный, но на редкость самоуверенный тип, и что ему здесь надо?
Вернее, что ему надо от Перл.
На бродягу или попрошайку он, конечно, не похож, хотя вполне очевидно, что жизнь его не радует своими щедрыми дарами.
Коммивояжер? Рекламный агент? Разносчик пиццы? Что за бред лезет ей в голову? Агент, отлавливающий на улице юных кандидаток в модели? Что же, разве она совсем не выглядит на свой возраст?
Парень молчал.
Молчала и Перл.
К столику подошел официант.
– Сэр, вы что-нибудь будете? – деликатно осведомился он.
Только Перл заметила полусекундную паузу между быстрым взглядом официанта на простую рубашку Джонатана, расстегнутую на несколько верхних пуговиц, брюки, которые вполне можно было принять за брюки строителя или разнорабочего (впрочем, у них не бывает брюк бежевого оттенка для лета), потертые кожаные сандалии, и его вопросом о заказе.
Парень мягко улыбнулся, поднял глаза на официанта и ответил:
– Спасибо, чуть позже.
Официант отошел.
Перл, уже в удивлении приподняв брови, рассматривала непрошеного гостя, как нахальное, странное существо. Существо это, вполне могло статься, явилось с другой планеты. С пришельцами так бывает – пока разберешься, что же им от тебя надо…
– Так что же вам от меня надо? – повторила свой законный и вполне логичный вопрос Перл.
– Впервые в жизни я не знаю, что сказать, ответить и придумать.
– Как прикажете это понимать?
– Вот уже десять минут я смотрю на вас и не могу придумать никакого предлога, чтобы завязать непринужденную беседу.
– Вот как?
– А до этого я полчаса стоял там, внизу, у веранды. На улице. Стоял и смотрел на вас. Любовался. Восхищался вами. И мучительно выискивал любой мало-мальски разумный и убедительный предлог для того, чтобы подойти, заговорить, завязать знакомство.
Он сочувственно улыбнулся, словно говорил сам с собой.
– Предлог, достаточно весомый для того, чтобы вы не отшили меня в первые же тридцать секунд нашего с вами знакомства.
– И как – нашли? – поинтересовалась Перл.
У нее внезапно пересохло во рту. Она подняла стакан и сделала большой глоток латте.
Где-то совсем далеко, на краю сознания, как мгновенно расплывающийся в синем воздухе неба самолетный след, у нее мелькнула мысль – кто он, авантюрист, обманщик, пикапер…
И тут же она растворилась – настолько это было непохоже на обман или злонравные уловки.
– Вы же видите, что не нашел.
– Печально, – отозвалась Перл.
– Да. Я хотел поговорить с вами о погоде, о том, как жарко в штате этим летом. Но это ведь ерунда, верно?
– Да. Да, наверное.
– Потом у меня была мысль расспросить вас о вашем одиночестве, разузнать, почему такая милая, интересная и замечательная девушка проводит свое время в кафе совсем одна. Только кофе составляет ей компанию…
– Только кофе, – эхом откликнулась Перл. Улыбнулась. Снова сделала из стакана большой глоток.
Шапка из взбитых сливок, возвышающаяся над стаканом с латте, коснулась краешка губ Перл, она облизнула сливки языком. Подумала, насколько роковым может оказаться этот ее невольный жест для ее непрошеного собеседника.
– Но это ведь тоже никуда не годится, верно? – разочарованно вздохнул парень. – Мало проку от таких тем для разговора. На избитых комплиментах далеко не уедешь.
– Почему вы считаете, что он – избитый? – спросила Перл, хотя вовсе не собиралась настолько любезно поддерживать беседу.
– Ну… Мне может показаться, что вы одиноки, но ведь я вполне могу таким образом выдавать желаемое за действительное? Разве красивые и умные девушки в наше время действительно могут оставаться одинокими? Боюсь, такое предположение банально и неоправданно.
– Но вы правы… Мне и в самом деле было немного грустно.
Она не собиралась с ним кокетничать. Но ведь он и правда угадал. Неужели за столько месяцев ничего не изменилось? Неужели она правда выглядит все такой же потерянной и одинокой? Вся работа над собой, кажется, пропала зря, все было впустую.
