Наверное, у нее начались галлюцинации.
Может, следует снова остановиться на отдых, пока она не рухнула замертво?
Проблема была в том, что Талия устала, но не смертельно. А это означало, что она фантазирует о Харрисе, пребывая в здравом уме и твердой памяти.
Она отвела от него взгляд и посмотрела на удивительный ландшафт. Возможно, для обычных путешественников пустыня представляется кошмаром, но геологи и художники мечтают оказаться в самом ее сердце.
Здесь было чем восхищаться. Великолепные песчаные дюны сменялись бесконечными каменистыми равнинами и извилистыми сухими руслами ручьев. Затем снова появились дюны. Небо, которое ночью было иссиня-черным, стало лазурным с разноцветными всполохами в лучах обжигающего солнца.
Жара усиливалась, свет ослеплял. Талия была рада тому, что Харрис заставил ее надеть солнцезащитные очки — единственную уцелевшую пару — и обмотать голову хлопчатобумажной тканью.
Ровно в десять часов утра он остановился.
Хотя Талия больше всего хотела присесть и никогда не вставать, она прохрипела, когда он к ней повернулся:
— Я могу идти дальше.
Харрис покачал головой и снял с плеч лямку, за которую тянул сани, и рюкзак:
— Нет смысла идти дальше, потому что тогда тебе понадобится больше времени на отдых. Или, того хуже, ты вообще не сможешь двигаться.
— У тебя огнестрельное ранение, а я привыкла быть целыми днями на ногах.
В ответ он взял ее рюкзак и улыбнулся, но был при этом непреклонен:
— За последние двенадцать часов ты проделала путь, который по интенсивности равен четырем твоим самым изнурительным рабочим дням. — Прежде чем Талия успела снова возразить, он сказал: — Раз ты не любишь, чтобы тебя опекали, помоги мне установить палатку.
Она неохотно кивнула. Она страстно хотела отдохнуть, но одновременно стремилась поскорее снова отправиться в путь.
Через час палатку установили. Она могла вместить десять человек и была такой высокой, что Харрис мог стоять в ней в полный рост. Ткань песочного цвета была жесткой и прохладной, вход закрывался при помощи молнии, внутри была предусмотрена даже вентиляция.
Однако Талия по-прежнему умирала от жары. И не только из-за палящего солнца, но и от близости привлекательного спутника.
Она подняла глаза, жадно глотая воду, и увидела, что Харрис наблюдает за ней. Его глаза напоминали тлеющие угольки.
— Снимай одежду.
Она вздрогнула, услышав его тихий приказ, и ее кожу словно опалило огнем.
А затем он едва слышно прибавил:
— Раздевайся догола.
Талия смотрела на него, впервые после встречи не зная, что ответить.
Но вот его губы дрогнули, уголок рта приподнялся в дьявольской усмешке. Харрис серьезно произнес:
— Если ты не снимешь одежду, она пропитается потом и тебе будет не во что переодеться.
Ах да, конечно. Она прикусила нижнюю губу и кивнула, отмахиваясь от тревожных и искушающих мыслей.
Неуверенно вздохнув, она спросила:
— Ты отвернешься?
Он бросил на нее притворно-невинный взгляд:
— Зачем?
Харрис начал раздеваться. Сначала он избавился от сапог, потом расстегнул брюки. Она следила за каждым его движением, затем облизнула пересохшие губы. Она не сразу поняла, что пялится на него раскрыв рот.
С вызовом встретив взгляд Харриса, она начала раздеваться. Если он считает, что она упадет в обморок при виде его выдающихся прелестей, то он сильно заблуждается!
Когда Талия уже приготовилась снять с себя футболку, Харрис поднял руку и что-то повернул на крыше палатки. И вдруг между ними появился занавес из тяжелой ткани.
Она замерла, глядя на непрозрачную поверхность в нескольких дюймах от ее глаз, а потом Харрис весело произнес:
— У каждого своя половина.
— Ты… ты пронырливая куница!
— Сначала я был тупоголовым упертым быком, потом противным ослом, затем холоднокровным пресмыкающимся. А теперь мы перешли к представителям семейства куньих.
Талия испытала облегчение и огорчение, когда сбросила остатки одежды. Слушая озорное хихиканье Харриса, она улеглась на тонкий матрас и впала в забытье.
Талия открыла глаза и озадаченно моргнула. Харрис стоял на коленях рядом с ней, нежно поглаживая ее волосы, лицо и руки.
Долгое время она могла думать только о том, как приятно ее пробуждение.
Харрис улыбнулся, глядя на нее:
— Я тебя звал. Несколько раз. Я даже тыкал в тебя пальцем через занавеску, но все без толку.
Она снова моргнула, посмотрела вниз и увидела, что лежит под легким хлопчатобумажным одеялом. Но так как кроме Харриса накрыть ее одеялом было некому, значит, он видел ее обнаженной.
— Который час? — прохрипела она.
— Солнце садится.
Она встревоженно и резко села:
— Но мы должны были выйти два часа назад!
— Тебе требовался отдых. Теперь мы пойдем быстрее. — Прежде чем она смогла его упрекнуть за нарушение установленного графика, он взъерошил ее волосы и подмигнул: — Вставай, моя росинка.
Она фыркнула, когда ее сердце едва не выскочило из груди от восторга. Харрис обращался с ней как с младшей сестрой. И все же от его слов она не находила себе места.
Он взял футболку Талии и надел ей через голову, стараясь не касаться одеяла, которое прикрывало ее грудь. Затем он наклонился и коснулся губами основания ее шеи. Талия вздрогнула.
Харрис провел языком по ее плечу и тихо прорычал:
— Это… стимул.
Потом он отстранился и скрылся за занавеской.
Талия упала на спину, тяжело дыша. Через какое-то время она заставила себя одеться. Потом осмотрела рану Харриса, прежде чем они снова двинулись в путь.
У нее будет достаточно времени, чтобы понять смысл его слов.
И подумать, что за чувства он пробудил в ее душе.
К концу второго дня сил у них заметно поубавилось. Хотя они пили только в случае крайней необходимости. От жары и физической нагрузки их тела теряли много жидкости.
После полуночи они остановились на часовой отдых.
Талия попила воды и заметила, что Харрис не притронулся к фляге. Она запротестовала, говоря, что он поступает неправильно, однако принц был непреклонен и согласился лишь с ее предложением поставить ему капельницу.
Он закрепил пакет с физиологическим раствором на своей куртке, чтобы Талия не стояла и не держала его. Она начала возражать, но он спокойно вытащил матрас и разложил его на наклонной стороне дюны, а рядом постелил несколько одеял. Взяв Талию за руку, он заставил ее опуститься на матрас рядом с ним.
