Офицер оживился.
– Посмотрим, что мы сможем сделать, чтобы вас развеселить. Пойдемте в комнату. У меня там ужин! Не хочу, чтобы он остыл.
– Конечно, я охотно последую за вами, мсье, – согласилась Лукреция.
Уходя вслед за французом, она обернулась и бросила взгляд на маркиза и прочитала в его глазах не только ярость, но и страх, который невозможно было скрыть.
– Бедняга Пьер, он такой ревнивец! – сказала она офицеру. – Он…
– А мне что прикажете делать, мсье? – перебил ее сержант.
– Отыщите англичанина и его сына! – рявкнул офицер. – Оставь одного солдата караулить этого. Лучше привяжите его к стулу, чтоб не сбежал, хотя не похоже, чтоб он собирался это делать.
– Вряд ли он уйдет без своей подружки, – ухмыльнулся сержант.
– Все равно привяжи и возвращайся на дежурство, – приказал офицер. – Эти проклятые англичане должны быть где-то поблизости.
– Я их найду, – заверил сержант. – Не волнуйтесь!
– Разыщи их до прибытия майора Леклу, – бросил он на ходу, провожая Лукрецию в соседнюю комнату.
Войдя туда, Лукреция сняла плащ и огляделась.
Эта комната оказалась просторнее, чем та, которая служила кабинетом. Она была лучше обставлена. На столе стояли тарелки с едой.
Как только офицер сел за стол, в комнату вошла старушка с морщинистым обветренным лицом, на котором застыло выражение неприязни. Она молча поставила перед ним кофейник и чашку.
Лукреция поняла, что это, по всей вероятности, была жена фермера, недовольная тем, что ее дом заняли военные.
– Еще чашку, – приказал офицер.
Старуха, ничего не отвечая, вышла из комнаты и тут же вернулась. Она со стуком поставила на стол чашку и блюдце.
– Присаживайтесь, мадемуазель, – пригласил офицер. – Позвольте предложить вам чашку кофе. Или лучше бокал вина?
– Мсье, уверена, что бокал вина в вашем обществе доставит мне огромное удовольствие, – сказала Лукреция, одарив его кокетливым взглядом.
Француз налил красного вина в бокал, стоявший на столе, и наполнил свой.
Лукреция заметила, что при этом он опорожнил бутылку.
– Расскажите мне о себе, – продолжал он.
– Мне почти нечего рассказывать, я просто скучаю. Представьте, мсье, я не видела такого красивого и молодого мужчины, как вы, с тех пор как приехала в эту глухомань.
– Так почему вы здесь остаетесь? – спросил офицер.
– Мой отец связан со строительством судов для императора.
– Это все объясняет, – кивнул француз. – Но даже таким очаровательным созданиям, как вы, приходится страдать от ужасов войны.
– О, мои страдания бесконечны! Но не в данный момент, уверяю вас, мсье.
Она пригубила вина.
– Позвольте выпить за ваш успех. Я совершенно уверена, что вы станете генералом прежде, чем наступит мир.
– Мир мог бы наступить и завтра, если бы не эти проклятые англичане, – заметил француз.
– Вы правы, – улыбнулась Лукреция. – Но ведь эти глупцы должны понимать, что они проиграли?
Француз пожал плечами.
– Кто знает, что они думают? – сказал он. – Давайте лучше поговорим о вас. Вы очень красивы, мадемуазель. Я бы хотел сделать ваше пребывание здесь более занимательным, чем теперь.
– Каким же образом вы сможете это сделать? – кокетливо осведомилась Лукреция, хлопая ресницами.
– Вы правда хотите, чтобы я вам ответил? – француз подсел к ней поближе.
– Но как же бедный Пьер? – возразила Лукреция. – Вы не можете его здесь держать. Он лишится места! Его хозяин требует, чтобы он приходил на работу ровно к семи утра.
Говоря это, она лихорадочно соображала, что же делать дальше.
– А почему он не в армии? – задал вопрос француз. – Мужчина видный и сильный, в армии такие нужны.
– Это из-за глаз, – скорбным голосом пояснила Лукреция. – Он бы не попал в противника и с десяти ярдов, такой он близорукий.
– Ему могли бы подыскать какую-нибудь другую службу.
Потом, оставив эту тему, он предложил:
– Давайте лучше продолжим говорить о вас, мадемуазель!
– Тогда почему бы не отпустить Пьера? Мне действительно не по себе, боюсь, он может услышать, о чем мы здесь говорим.
– Через эти толстые стены он вряд ли нас услышит, – ответил офицер. – Я не могу его отпустить, пока не прибудет майор Леклу. Все подозреваемые должны быть допрошены майором по установленной форме, а кое-кто может даже предстать перед трибуналом.
– Боже мой! – воскликнула Лукреция. – Я и не думала, что все так серьезно!
– Да, дело важное. Но вы, мадемуазель, для меня важнее.
С этими словами офицер допил вино и потянулся к Лукреции. Когда его пальцы коснулись нежной шеи девушки, она поднялась, многообещающе улыбаясь. У нее в голове уже созрел план.
– Позвольте, я налью вам еще вина, мсье.
– Не беспокойтесь!
– Мне приятно поухаживать за вами. Это доставит мне удовольствие, уверяю вас.
Она еще раньше заметила на буфете другую бутылку с вином. Офицер не успел ей возразить, она шагнула к столику и оказалась у него за спиной. А когда она выходила из-за стола, то незаметно взяла с блюдца кофейную ложечку. Лукреция обхватила одной рукой бутылку за горлышко.
– Мы непременно должны вместе выпить, мсье, – кокетливо предложила Лукреция. – Я вот спрашивала себя, за что же нам выпить, а теперь придумала.
– Ну так скажите! – расплылся в улыбке офицер, оглядываясь на нее и пытаясь до нее дотронуться. Когда он обнял ее за талию, Лукреция выронила ложку.
Француз наклонился, чтобы ее поднять. Это-то и было нужно Лукреции: когда молодой человек нагнулся, она изо всех сил стукнула его бутылкой с вином по затылку.
Офицер подался вперед, и Лукреция нанесла ему второй удар. От этого удара он, потеряв сознание, сполз со стула на пол и растянулся под столом. Она взяла со стола свой бокал и пошла к двери, не выпуская бутылку из рук.
Дверь поддалась с трудом, она едва приоткрыла ее так, чтобы протиснуться.
Как она и предполагала, маркиз сидел на стуле возле стены. Руки у него были связаны за спиной. Напротив него сидел солдат, приставленный караулить задержанного, с мушкетом наготове.
Направляясь к нему, Лукреция мысленно поблагодарила Бога, что часовой не сделал попытки встать.
– Ваш офицер велел мне угостить вас вином, – вкрадчиво сказала она. – Он думает, что ждать майора Леклу придется еще долго.
