Лукас сурово уставился на порванную рубашку.
– Они ничего с тобой не сделали?
– Нет, все нормально, – сказала Меган.
Он стиснул зубы, обуреваемый желанием догнать негодяев. Он убил бы их за то, что они посмели к ней прикоснуться. Гнев, затуманивший разум, медленно рассеивался, но проблески тревоги еще оставались.
– Ты что, с ума сошла? – вскричал Лукас и, снова впившись в нее пальцами, встряхнул за плечи. – Черт возьми, чем ты думала, убегая? Тебя же могли убить!
Меган взглянула на него сквозь упавшие спутанные волосы. Сейчас ее карие глаза стали большими и яркими. Она поднесла руку к его лицу, и уголки ее губ слегка изогнулись кверху.
– Но я не убита.
– Господи… – Он притянул ее к себе и жадно приник к ее губам, вкушая, упиваясь и погружаясь все глубже. Снова и снова утверждая свое властвование. Но близости такого рода было недостаточно. Никакие силы не могли остановить пронесшегося по телу трепетного чувства. Он пробегал пальцами по ее лицу, рукам, чтобы убедиться в ее невредимости. Никогда в жизни Он не испытывал подобного страха, когда увидел ее стоящей под дулом пистолета того подонка.
Он взял за узду кобылу и, подняв Меган на руки, перенес через ручей. Опуская ее на землю, он позволил ей скользнуть вдоль его тела. От соприкосновения возникло приятное трение. Не разжимая ладони вокруг ее руки, он свободной рукой привязал ее лошадь к своему жеребцу.
Поцеловав Меган в кончик носа, Лукас подхватил ее за талию и подсадил в седло, а потом сел сам. Он легонько хлестнул Смельчака и, направив его к городу, затянул вожжи вокруг луки.
Обвив ее одной рукой, он проник другой сквозь прореху в рубахе и обхватил одну из сокрытых под ней налитых округлостей. Он дразнил пальцами ее нежный сосок, одновременно орошая шею дождем влажных поцелуев.
Когда он куснул мочку уха, Меган застонала. Ощущения от его дыхания на волосах и прикосновений теплого шелковистого языка разбудили неукротимое желание.
Как только Лукас переместился с груди на живот и выпростал пальцы наружу, она была готова вслух выразить свое разочарование. Но, задержавшись на талии, он свободной рукой обвел другую округлость. Потом опытные пальцы расстегнули пуговицы на брюках и, проникнув под атласную ткань белья, накрыли заветный холмик.
Кончики пальцев притронулись к прячущейся внутри крохотной скользкой почке, готовой к встрече и последующим ласкам. Меган судорожно откинулась назад. Пока ее голова покоилась у Лукаса на плече, она подсунула под него руки и ухватилась за бедра, будто боялась выскочить из седла.
– О Боже! – простонала она, когда его палец быстро проник вглубь.
– Все хорошо, малышка, – прошептал Лукас у нее над ухом.
Он водил пальцем вокруг сверхчувственного бугорка, поддерживая все время устойчивый ритм, пока ее экстаз достиг почти болезненного уровня. Меган извивалась на колене у своего мучителя, стеная, умоляя прекратить сладкую пытку.
– Лукас, Лукас…
– Тише, малышка. Сейчас, сейчас…
Лукас перевел Смельчака на более быстрый аллюр, отчего их тела сомкнулись еще плотнее. Он резко ускорил движения пальцев. Перед глазами у нее высыпали яркие звезды. Она выкрикнула его имя и, охваченная внезапной, неподвластной конвульсией, оседлала его палец. И, обмякшая, пресыщенная, со сдавленным вздохом упала к Лукасу в объятия.
– Понравилось? – спросил он.
«Понравилось»? Подобного определения не хватило бы для описания малой доли того, что ей довелось испытать. Меган попыталась улыбнуться в ответ на проказливый вопрос Лукаса.
И только теперь, постепенно приходя в себя, она реально ощутила его собственное неудовлетворенное желание по тому, как возбужденная мужская плоть давила ей на ягодицы. Но Лукас, похоже, не собирался ничего предпринимать. Как же так? Он доставил ей такое удовольствие, что у нее возникло естественное желание отблагодарить его тем же. Даже в такой неудобной позиции, на спине скачущей лошади. Должен же быть какой-то способ, чтобы…
– Лукас…
– Да?
– Мы здесь одни, ты и я? – спросила Меган.
– Разве ты видишь кого-то еще? – насмешливо спросил он.
Она негодующе закатила глаза, оскорбленная его самоуверенно-снисходительным тоном.
– Я имела в виду… нас может… кто-то видеть?
– Кроме лошадей, никто.
– Прекрасно. – Она сбросила с талии его руку и перебросила ногу через шею Смельчака.
– Что ты делаешь? – В голосе Лукаса прозвучало замешательство и что-то еще, большее, нежели легкое раздражение, будто она собиралась оставить его в седле одного.
– Сейчас увидишь. – Балансируя у него между ног, Меган принялась стягивать с себя брюки. Она так извивалась, что чуть не выпала из седла.
– Черт подери, что ты задумала? – закричал на нее Лукас.
– Сейчас увидишь, – повторила она, продолжая елозить в седле. В конце концов она ухитрилась, не снимая ботинок, вылезти из брюк. Она перекинула их через круп Смельчака и встала на колени. Единственное, что не позволило ей опрокинуться, – легкий аллюр жеребца и руки Лукаса.
– Меган, если ты не…
– Ты хочешь, чтобы я делала это, или нет? – оборвала она.
– Черт возьми, я не понимаю, о чем ты! – сердито сказал Лукас. – Сейчас же садись обратно, не то упадешь. Ты что, хочешь сломать себе шею?
Меган пропустила пальцы сквозь волосы у нега на висках и придвинулась ближе к его твердой, как стена, груди.
– Закрой рот и доставь удовольствие мне и себе.
– Как, по-твоему? – деланно резко возразил он, оттопыривая губу, но голос выдавал его желание.
– Очень просто. И не дуйся. – Меган наклонила голову и прижалась к его рту, еще сохранившему легкий привкус эля. Проникнув под рубашку, она отстегнула ремень с оружием и переложила на седло, у Лукаса за спиной. Он, казалось, не замечал, что, лишившись своей амуниции, остался без должной защиты. Он просунул руки под шелковое белье и охватил снизу две округлые половинки. Меган тем временем расстегнула его брюки. Восставшая мужская плоть упруго вырвалась на свободу.
Лукас отнял губы, но рук не только не убрал, но сжал еще крепче.
– Меган, мы не можем…
Она оставила без внимания его слова и сомкнула пальцы вокруг пульсирующей тверди.
– Меган, не надо, – простонал он. – Пустое дело.
Не обращая внимания на его слова, она вобрала губами мочку его уха.
– Раздень меня, Лукас.
– Так? – Он раздвинул в стороны ворот ее рубашки, целуя нежную кожу плеча.
– Нет, Лукас. Ниже…
Он полез под рубашку снимать белье. Наконец он отыскал тесемки, над которыми, страшно ругаясь, бился еще несколько долгих секунд. Таких скверных слов Меган от него раньше не слышала.
