– Вы готовы? – спросил он.
– Да, конечно, – ответила Меган.
Он подал ей руку и вывел на крыльцо. У подъезда ее ждал отцовский, черный с золотом, кабриолет с впряженной в него ее собственной кобылой и гнедой Брандта сзади, на привязи.
– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал Брандт, кивая на экипаж. – Я подумал, что вам не захочется ехать по городу верхом. Честно говоря, – добавил он, спускаясь по ступенькам, – я и сам не жажду снова лезть в седло.
Игнорируя его попытку завязать разговор, Меган позволила подсадить себя в экипаж. Она скользнула на сиденье и отодвинулась как можно дальше к стенке, устремив невидящий взгляд на горизонт.
Долгое время оба молчали. Потом Брандт осторожно прочистил горло.
– Не думайте, – сказал он, – будто я испытываю удовольствие сопровождать вас в тюрьму. Не в моем характере делать такие вещи, чтоб вы знали.
Меган ничего не ответила.
– Если бы при сложившихся обстоятельствах существовал другой выход, – продолжал он, – я бы им воспользовался.
Идея отправить ее в тюрьму в первую очередь принадлежала ему. Меган еле сдержалась, чтобы не сказать об этом. Разве Лукас не говорил ей – и не однажды, – что его друг мечтает посадить ее на скамью подсудимых? А теперь, когда дело дошло до исполнения, поет Лазаря. Можно подумать, совесть наконец пробудилась.
Ничего. Он еще сломает себе зубы.
– Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь связаться со мной, – сказал Брандт.
Меган не сдержалась и презрительно фыркнула на его предложение.
– Я скорее стану есть коровьи лепешки. – Он снова прокашлялся.
– Я только имел в виду, что вы не должны чувствовать себя отрезанной от мира. Может, вам захочется просто с кем-то поговорить. Тогда дайте мне знать.
– У меня есть семья, мистер Донован, – резко сказала Меган. – Они любят меня и верят мне. Зачем мне еще связываться с вами? – Говоря так, она сознательно не скрывала своей злости, надеясь отбить у него охоту к последующим попыткам облегчить свою совесть.
Расчет оправдался. Оставшуюся часть пути они проехали в молчании и в город прибыли как раз перед закатом. Когда Меган вылезала из экипажа, Брандт подал ей руку, но она тотчас покачала головой, избегая его прикосновения. Она отправилась к мистеру Томпсону по собственной воле.
– Мисс Адамс! – воскликнул шеф полиции, вскакивая со своего кресла.
Она предположила, что сей возглас обязан довольно шокирующему впечатлению от ее одеяния. Полицейский привык видеть ее не иначе, как в мужском костюме.
– Хорошо, что вы вернулись, мисс Адамс. Рад видеть вас живой и невредимой. Чем могу вам помочь?
– Не мне, мистер Томпсон, – отвечала Меган. Она остановилась перед его письменным столом, ожидая последующих объяснений от Брандта. Она не собиралась сама себя сажать в тюрьму за то, чего не совершала.
– Мистер Томпсон, – сказал Брандт, протягивая руку пожилому джентльмену, – позвольте представиться. Брандт Донован, глава службы безопасности железной дороги «Юнион Пасифик».
– Приятно познакомиться, – сказал Томпсон. – Присаживайтесь, вы оба. Чем могу служить, мистер Донован?
Меган сидела с чинным видом и, поджав губы, молча слушала. Пока Брандт излагал события, предшествующие данному визиту и явившиеся его причиной, она ни разу не вмешалась и даже не пыталась себя защищать. Зато ей доставляло бесконечное удовольствие наблюдать за мистером Томпсоном, который, вне всякого сомнения, не верил ни единому слову Брандта. Чем дольше он говорил, тем больше у шефа полиции округлялись глаза.
– Меган?! – сказал он, вконец ошеломленный. – Мистер Донован, вы считаете, что мисс Адамс повинна во всех ваших трудностях?
– Боюсь, что да, сэр. Мы провели тщательный анализ – и все пути сходятся к ней.
– К мисс Адамс? – переспросил начальник полиции, его расширившиеся глаза выражали недоверие. Он повернулся к Меган: – То, что здесь сейчас прозвучало, действительно верно?
– Частично, – сказала она. – Отдельные факты. Например, что ограбили кассу и что меня похитили в тот день, когда я сама управляла дилижансом. Но если ваш вопрос подразумевает, имею ли я какое-то отношение к похищению денег, мой ответ – нет. Я не планировала тех ограблений. И не передавала информацию ворам. Нет.
– Тогда почему вы здесь и почему вы безропотно все слушаете? – спросил Томпсон. – Я никогда не считал вас тихоней которая позволит безнаказанно чернить свою репутацию.
Меган улыбнулась такой понятливости с его стороны.
– Я посчитала, мистер Томпсон, что так быстрее установят мою невиновность. Если бы я вступила в борьбу или попыталась бежать, все только усложнилось бы. Я не совершала ничего противозаконного. Так что пусть мистер Донован и «Юнион Пасифик» доказывают обратное.
– Но вы понимаете, – возразил Томпсон, – если я посажу вас в тюрьму, все подумают, что вы виноваты.
– Да, я догадываюсь. Но я действительно не виновата и верю, что со временем все выяснится.
Полицейский забарабанил пальцами по столу.
– Ваш брат спустит с меня шкуру, если я запру вас здесь.
– Ее брат ничего не сделает, – сказал Брандт, на сей раз с сильным раздражением. – Она преступница, и ваша прямая обязанность посадить ее за решетку.
– Подозреваю, что вы не знакомы с Калебом Адамсом, – пробормотал шеф полиции.
– Нет, но…
– Не стоит беспокоиться, мистер Томпсон, – вмешалась Меган. – Я уже говорила с Калебом. Он все знает и в самое короткое время найдет адвоката, который будет представлять мои интересы на время следствия и в суде.
– Я понимаю. – Морщины на лбу мистера Томпсона сделались еще глубже.
– Так вы собираетесь ее арестовывать или нет? – спросил Брандт.
Томпсон посмотрел на Меган, затем на Брандта и снова на нее.
– Все нормально, мистер Томпсон, – сказала она. – Я не возражаю.
Брандт откинулся в своем кресле и вскинул руки:
– Убей меня Бог, если я что-нибудь понимаю! Она преступница, а вы спрашиваете у нее разрешения, арестовывать ее или не арестовывать! Какой же вы слуга закона?
– Такой, какой есть. – Начальник полиции медленно поднялся с кресла. – Я не приветствую ваши голословные обвинения леди в грабеже.
– Тоже мне королева Англии! Черт подери, она нарушила закон! Вы должны посадить ее в камеру и призвать к ответу.
– Послушай, что я тебе скажу, сынок, – сказал мистер Томпсон, нацеливаясь пальцем Брандту в грудь. – Я могу тебя запереть в камере прямо сейчас. За то, что ты оскорбляешь офицера полиции и надоедаешь всем вокруг. – Он бросил взгляд в сторону Меган: – Извините, мисс Адамс.
