– Эй!
Она повернулась. Лукас пристально смотрел на нее непроницаемым взглядом.
– Куда ты собралась?
– Домой, – сказала Меган, слегка приподняв подбородок. Какую бы боль она ни ощущала, не стоит показывать своих истинных чувств. Она высвободила руку и направилась на другую сторону улицы. Кабриолет Калеба находился во дворе «Экспресса».
– Постой! – крикнул Лукас. Она прибавила шаг.
Но Лукас не отставал.
Калеб с Брандтом поспешили пожелать приятного вечера Томпсону и его помощнику и тоже покинули тюрьму.
– Меган, – позвал опять Лукас, – подожди минуту! – Она остановилась посреди улицы и, резко повернувшись к нему, прошипела:
– Ты не можешь говорить тише? – Меньше всего ей хотелось привлекать внимание прохожих.
– Нет, я не буду говорить тише! – последовал ответ, который скорее мог сойти за вопль протеста.
Она опустила глаза в надежде, что, может быть, все-таки въедливые сограждане займутся своими собственными делами. Но прохожие стали останавливаться на тротуаре. Мужчины, женщины, дети как будто специально наполнили улицу, словно просачиваясь из домов, чтобы посмотреть необыкновенный спектакль.
Меган чувствовала, как тепло из-под выреза блузки распространяется вверх, на шею и щёки. Красная как рак, пронизываемая до кончиков пальцев смертельным стыдом, она вновь попыталась ускользнуть.
И вновь была схвачена.
– Отпусти меня, – сказала она приглушенным голосом.
– Не отпущу, пока не скажешь, куда ты собралась.
– Я сказала тебе – домой.
Лукас оглядывал ее сверху донизу, откинув голову назад и сложив на груди руки.
– Надеюсь, ты не собираешься идти без меня?
Она медленно прикрыла глаза. Борьба обессилила ее, сделав совсем немощной.
– Спасибо тебе за то, что ты вернулся. За то, что помог доказать мою невиновность. Но теперь все кончилось. Ты можешь уезжать без чувства вины и преследовать дальше Сайласа Скотта.
– Я не хочу преследовать Сайласа Скотта, – сказал Лукас.
Меган растерянно посмотрела на него:
– Но ты всегда только того и хотел. – Он пожал плечами:
– Я долгое время так думал. Покуда меня не постигло несчастье. – Лукас положил руки ей на бедра и придвинулся ближе, заставив ее покраснеть еще больше. – Видишь ли, я случайно встретил одну сварливую женщину, которая не доставила мне ничего, кроме неприятностей. – Его губы слегка изогнулись в улыбке. – Уж как она кричала, скандалила и буйствовала! Но однажды она открыла мне глаза на мои заблуждения. Она сказала, что я не столько ищу возмездия, сколько покоя. Разумеется, тоща я считал ее сумасшедшей. – Он наклонился, поцеловав ее губы. – Но теперь я понял, что она была права. Убийством никого не вернешь, но зато оно может превратить меня в того, кого я презираю больше всех на свете. В Сайласа Скотта. Поэтому я решил остаться и жениться на встреченной мной мегере.
Меган шлепнула его по груди.
– Я не мегера.
Он заулыбался во весь рот:
– Конечно, нет, дорогая.
Из толпы донеслось несколько смешков. Проходившие мимо мужчины понимающе усмехались.
– Лукас, ты не обманываешь? – спросила Меган. – Ты действительно отказываешься от преследования Скотта?
– Навсегда. Я повешу на стену мои револьверы, если ты захочешь.
Она покачала головой, понимая, как много для него значат два его «миротворца», ведь они – часть его самого, так же как руки или ноги.
– У меня тут есть кое-что, – тихо сказал Лукас и полез в нагрудный карман куртки. Огромный изумруд филигранной работы засверкал в ярких лучах солнца.
Меган едва не задохнулась.
– Какой красивый!
– Я купил его для тебя. – Лукас надел кольцо на безымянный палец Меган. – При одном условии.
– Что за условие? – спросила она, уверенная, что сможет его принять.
– Обещай, что всегда будешь сиять, как этот камень, – сказал он. – Не лишай меня радости. – Голос его вдруг сделался подозрительно сиплым. – Я не смогу жить без тебя.
Меган посмотрела на него и увидела увлажнившиеся глаза. Ее собственные глаза тоже затуманились и перестали что-либо видеть. Она крепко обняла его за шею и прошептала:
– Обещаю.
– Я люблю тебя, Меган.
– О, Лукас… Я тоже тебя люблю.
Они поцеловались. Два человека стояли посреди улицы и целовались под крики, гиканье и восторженные возгласы толпы, ничего не замечая, кроме друг друга.
Добропорядочные мамаши загораживали глаза своим детям, чтобы они не видели столь фривольной сцены, и спешили уйти. Мужчины по-прежнему наблюдали, хотя даже у них щеки стали пунцовыми.
– Нам, наверное, нужно их остановить, – сказал Брандт, наклоняясь к Калебу.
Тот отрывисто хохотнул.
– Вы шутите? – сказал он. – По-моему, нам нужно продавать билеты.
Спустя минуту Калеб прокашлялся. Потом еще раз, громче. Не помогло. Они с Брандтом переглянулись и сделали шаг вперед.
Лукас неохотно прервал поцелуй. Меган зарылась лицом ему в плечо, когда до нее дошло, какое чудовищное представление они устроили на глазах у целого города.
– Быстрее привыкнут, – сказал Лукас, словно прочитав ее мысли. – Я буду целовать мою жену везде и когда мне вздумается.
Меган облизнула губы и виновато улыбнулась, потому что знала, что не собирается ему перечить. Ничуточки.
– Ну, теперь можно идти? – спросил Калеб. Лукас кивнул, прижимая Меган к боку.
– Сначала поедем к вам, – сказал он. – А после обеда мы с Меган вернемся домой.
– Домой? – спросила она.
– Я полагаю, твой дом – вполне пригодное место для того, кто хочет пустить здесь корни. Ты ведь не возражаешь?
Она покачала головой. Даже не верилось, что можно чувствовать себя такой счастливой.
– Я подумал, не приложить ли мне руки к ранчо, – продолжал Лукас. – Попробую начать снова.
– Мне только этого не хватало, – застонал Калеб. – Теперь я должен буду соревноваться со своим шурином.
– Не беспокойтесь, – сказал Лукас. – Когда еще у меня наберется. приличное стадо! Правда, Меган? – Он прикоснулся губами к ее виску. – Кроме того, я должен сначала заняться хозяйством. Нужно сделать кое-какие усовершенствования в доме, чтобы моя жена могла наслаждаться своими бесконечными ваннами. А потом на очереди еще одно важное дело. Я планирую уделить большое внимание созданию семьи.
– И как только вы не начали прямо посреди улицы, – обронил Калеб, направляясь к конторе «Экспресса». – Брандт, мы будем рады, если вы отобедаете с нами.
