— Сам передавай, — повторила я, подталкивая
карандашом записку, так что она отлетела к краю парты и свалилась вниз.
Я ненавидела себя за то, что сердце так колотится.
Деймен засмеялся и поднял записку.
Я ненавидела себя за неимоверное облегчение, которое
испытала, когда Деймен сунул клочок бумаги в карман вместо того, чтобы передать
Стейше.
— Алло-о! Земля вызывает Эвер!
Встряхнув головой, оглядываюсь на Майлза.
— Я спросил, что все-таки случилось? Не будем тыкать
пальцами, но именно ты сегодня видела его последней…
Ох, как будто я знаю! Я вспоминаю, как вчера, на уроке рисования,
Деймен смотрел мне в глаза, как от его прикосновения по коже разливалось тепло,
как между нами вдруг возникло что-то особенное… волшебное.
И сразу же вспоминаю девушку, которая была еще до Стейши —
ту рыжую красотку в ресторане, которую я благополучно успела забыть. Чувствую
себя наивной дурочкой — надо же, вообразила, будто я могла ему понравиться! Это
же Деймен. Он играет людьми. Причем постоянно.
Тем временем в дальнем конце столовой Деймен собрал уже
целый букет из розовых бутонов, доставая их у Стейши из-за уха, из рукава, из
выреза платья и из сумочки. Сжимаю губы и отворачиваюсь — не хочу мучиться,
глядя на ее благодарные объятия.
— Не знаю я, что случилось. Я ничего не делала, —
говорю я наконец.
Странные поступки Деймена сбивают меня с толку точно так же,
как Майлза и Хейвен. Только мне, в отличие от них, страшно не хочется в этом
признаваться.
Я слышу, как Майлз мысленно взвешивает мои слова и все никак
не решит — верить или нет. Вздохнув, он спрашивает:
— Скажи, а ты тоже чувствуешь себя брошенной,
несчастной и никому не нужной, как я?
До чего же мне хочется ответить искренне, рассказать ему
все-все, всю ужасную путаницу мыслей и чувств. Сказать, что еще вчера я была
уверена, что между нами произошло нечто важное, а сегодня с утра прихожу в
школу — и натыкаюсь на такое. Но я только встряхиваю головой, подбираю рюкзак и
ухожу в класс, задолго до звонка.
* * *
Весь пятый урок — французский — я придумываю, как бы
отвертеться от рисования. Нет, серьезно! Даже когда я вместе со всеми повторяю
упражнения, старательно шевеля губами, голова занята совсем другим. Может,
притвориться, что живот заболел? Тошнит, подскочила температура, голова
закружилась, грипп, да что угодно — лишь бы не идти на следующий урок.
И не только из-за Деймена. Если честно, я и сама не знаю,
зачем вообще записалась на это несчастное рисование. Способностей у меня нет,
рисую я ужасно и в любом случае не собираюсь быть художником. А если к этому
прибавить еще и Деймена, тут уж не только успеваемость, тут, можно сказать, вся
жизнь под откос… По крайней мере, пятьдесят семь минут жизни испорчены напрочь.
Все-таки на урок я пошла. В основном потому, что надо. Я так
сосредоточенно собирала в кладовой кисти с красками и надевала халат — даже не
сразу заметила, что Деймена-то и нет. Проходят минута за минутой — нет Деймена.
Вздохнув с облегчением, сгребаю в охапку рисовальные принадлежности и иду к
своему мольберту.
А на нем меня поджидает тот дурацкий бумажный треугольник.
Я смотрю на него так пристально, что все остальное
расплывается. Классная комната съежилась до одной-единственной точки. Для меня
сейчас весь мир состоит листка бумаги, сложенного треугольничком, на верхней
стороне которого нацарапано имя: Стейша. И хоть я не представляю, как этот листок
сюда попал (Деймена, как показывает беглый взгляд, по-прежнему нет в классе), я
не хочу прикасаться к записке. Не желаю участвовать в этой мерзкой игре!
Я хватаю кисть и со всей силы поддаю записку. Наблюдаю, как
она переворачивается в воздухе, прежде чем спланировать на пол. А сама понимаю,
что веду себя по-детски, смешно и глупо, особенно когда подскочившая ко мне
мисс Мачадо подхватывает листок.
— У тебя что-то упало, — нараспев произносит она,
улыбаясь светло и вопросительно.
Ей и в голову не пришло, что я нарочно это сделала.
— Это не мое, — отвечаю я, перекладывая краски.
Пусть учительница сама отдаст записку Стейше, а лучше
вообще выбросит.
— Значит, у нас в классе есть еще одна Эвер? А я и не
знала, — улыбается она.
Что-о?!
Я хватаю записку. Вот, четко написано: «Эвер», — и
почерк явно Деймена, его ни с каким другим не спутаешь. Не нахожу никакого
логического объяснения. Я-то совершенно точно знаю, что видела!
Разворачиваю записку дрожащими пальцами, отгибаю по очереди
все три уголка и, разгладив складку, тихонько ахаю: передо мною маленький, но
очень реалистичный набросок цветка — прекрасного алого тюльпана.
Глава 11
Всего несколько дней до Хэллоуина, и мне нужно доделать
маскарадный костюм. Хейвен оденется вампиркой (кто бы сомневался), Майлз —
пиратом. Я его отговорила наряжаться Мадонной эпохи лифчиков с конусообразными
чашечками. А кем я собираюсь одеться — не скажу. Моя великая идея постепенно
переросла в излишне грандиозный проект, и я быстро теряю веру в то, что он мне
по силам.
Надо признаться, я очень удивилась, что Сабина вообще
намерена отмечать этот праздник, да еще и гостей пригласить. Отчасти потому,
что она такими вещами, по-моему, не особо интересуется, а главным образом
потому, что мы с ней на двоих от силы пятерых гостей наберем. Как оказалось,
Сабина общительнее, чем я думала — она мигом начеркала два с половиной столбца
имен, а у меня список до жалости короткий: всего двое моих друзей, ну и,
возможно, каждый из них еще кого-то приведет с собой.
Пока Сабина заказывала еду и напитки, я поручила Майлзу
заняться аудио-музыкальной частью вечеринки (на деле это означает, что он
притащит свой плейер да возьмет напрокат несколько ужастиков), а Хейвен
обещалась принести кексы. В итоге я и Райли остались, по сути, единственными
участниками комиссии по украшению помещений. Сабина вручила мне каталог и
кредитную карточку с наставлением «не стесняться в средствах», так что вчера и
сегодня всю вторую половину дня мы занимались превращением дома из обычного для
калифорнийского побережья современного жилища в зловещий средневековый замок со
склепом и подземельем. Как это было весело! Напомнило мне прошлое, как мы дома
готовились к Пасхе, к Рождеству и ко Дню благодарения. Не говоря уже о том, что
мы с сестрой были заняты делом и потому гораздо меньше ссорились.
— Оденься русалкой, — советует Райли. — Или
кем-нибудь из этого шоу про подростков округа Ориндж.
— Боже, неужели ты все еще смотришь эту ерунду? —
Я балансирую на предпоследней ступеньке складной лесенки, подвешивая еще одну
искусственную паутину.
— Я не виновата, система «Тиво»
[2]
сама
ее включает! — пожимает плечами Райли.
