Куда там! Как только мы добираемся до верхней площадки,
Райли выскакивает навстречу.
— Слушай, прости меня, пожалуйста! Я совсем не хотела с
тобой ссориться… Ой!
Она замирает на месте, вытаращив глаза, и переводит взгляд с
меня на Деймена и обратно.
Я иду дальше, как ни в чем не бывало. Может, у нее все-таки
хватит ума исчезнуть, причем надолго? Очень надолго.
— Кажется, ты забыла выключить телевизор, —
говорит Деймен, входя в кабинет.
Я грозно смотрю на Райли — та вприпрыжку бежит за нами,
осматривает Деймена с ног до головы и с энтузиазмом показывает мне большой
палец.
Как я ни умоляю ее взглядом уйти отсюда, она с размаху
плюхается на диван и кладет ноги на колени Деймену.
Я в ярости врываюсь в ванную. Ну почему моя сестра не
понимает намеков? Наверняка ведь выкинет какой-нибудь фортель, и как я потом
буду это объяснять?
Я сдираю с себя свитер, наспех проделываю привычные
манипуляции: одной рукой чищу зубы, другой намазываю дезодорант, сплевываю в
раковину и практически одновременно с этим натягиваю чистую белую футболку.
Рывком распускаю волосы, подкрашиваю губы, прыскаюсь духами и выскакиваю за
дверь — а Райли по-прежнему тут. Заглядывает Деймену в уши.
— Давай я покажу тебе балкон — вид потрясающий, —
предлагаю я, лишь бы хоть как-нибудь увести его от Райли.
Деймен качает головой.
— Потом.
Он похлопывает ладонью по дивану, приглашая меня сесть
рядом. Райли радостно подпрыгивает.
Я смотрю на Деймена. Вот он сидит и ничегошеньки не
подозревает, а на самом деле внезапное покалывание в ушах, зачесавшееся колено,
холодок на шее — все это проделки моей покойной сестрички.
— Э-э… Я забыла в ванной бутылку с водой.
Я многозначительно смотрю на Райли и делаю шаг в сторону
ванной. Надеюсь, у сестрицы хватит ума пойти за мной, иначе ей же будет хуже.
Деймен вскакивает.
— Я принесу!
И ловко проскальзывает между диваном и столом, совершенно
явно двигаясь так, чтобы не задеть болтающиеся ноги Райли.
Райли изумленно таращится на меня, а я, разинув рот, смотрю
на нее. В следующий миг Райли исчезает.
— Готово!
Деймен бросает мне бутылку и спокойно идет к дивану — через
то пространство, которое только что старательно огибал. Поймав мой оторопелый
взгляд, он улыбается.
— Что такое?
Я мотаю головой и сосредоточенно смотрю в экран телевизора.
Наверное, просто совпадение. Не мог же он ее видеть?
* * *
— Может, все-таки объяснишь, как ты это делаешь?
Мы сидим в саду в шезлонгах. Мы только что слопали чуть ли
не целую пиццу, причем большая часть досталась мне. Деймен ест как топ-модель,
а не как нормальный здоровый парень. Чуть-чуть поклевал, повозил еду по
тарелке, а больше прихлебывал свое странное питье из бутылки.
— Что я делаю? — спрашивает он, легко обнимая меня
и пристраивая подбородок у меня на плече.
— Да все. Нет, серьезно! Ты не делаешь уроков, но
всегда можешь ответить на любой вопрос. Ты берешь кисть, макаешь ее в краску и
— оп-ля! — готов Пикассо, который лучше, чем у самого Пикассо. Может, тебе
спорт не дается? Координация движений хромает? Признавайся!
Деймен вздыхает.
— Ну, в бейсболе я не очень, — сообщает он, прижав
губы к моему уху. — Зато в футбол играю на мировом уровне, и в серфинге
мастер, хоть и нескромно так говорить о себе.
— Значит, с музыкой что-нибудь не то. Тебе медведь на
ухо наступил?
— Дай мне гитару — сыграю. Могу на пианино, на скрипке,
на саксофоне.
— Тогда в чем твое слабое место? Невозможно уметь все!
Говори, что тебе не дается?
— Зачем тебе нужно это знать? — спрашивает он,
притягивая меня к себе. — Зачем разрушать иллюзию совершенства?
— Потому что я по сравнению с тобой выгляжу убогой
неумехой, и мне это не нравится! Нет, серьезно, я вообще-то человек
средненький. Просто хочется знать, что и ты хоть чего-то не умеешь. Ну скажи,
мне легче станет!
— Ты — не средненькая, — говорит Деймен,
уткнувшись носом в мои волосы.
Как-то очень серьезно говорит.
Но я не сдаюсь. Мне нужно узнать о нем хоть что-нибудь, что
сделало бы его похожим на человека.
— Хоть мелочь какую-нибудь, а? Ну, пожалуйста!
Можешь даже соврать, это будет ложь во благо — ради спасения
моей самооценки.
Я хочу повернуться, взглянуть на него, но Деймен удерживает
меня, целует краешек уха и шепчет:
— Ты правда хочешь знать?
Я киваю. Сердце дико колотится, кровь стучит в висках.
— Я не умею любить.
Я смотрю на костер и пытаюсь понять, о чем он. Я, конечно,
хотела, чтобы Деймен ответил, но все-таки не настолько серьезно.
— М-м… А поточнее? — спрашиваю с нервным смешком и
сама не знаю, хочу ли услышать ответ.
А вдруг это как-то связано с Триной? Я предпочла бы о ней не
говорить.
Деймен прижимается ко мне и протяжно вздыхает. Он молчит так
долго, что я уже думаю — не ответит.
В конце концов он говорит:
— У меня каждый раз все заканчивается…
разочарованием. — Он пожимает плечами и больше ничего не объясняет.
Я высвобождаюсь из объятий и поворачиваюсь к Деймену лицом.
— Тебе же всего семнадцать!
Он опять пожимает плечами.
— Много ли разочарований могло быть в твоей жизни?
Вместо ответа он снова поворачивает меня к себе спиной и
шепчет в самое ухо:
— Пойдем, поплаваем.
Еще одно свидетельство безупречного совершенства: у Деймена
в багажнике хранятся плавки.
— Эй, мы, как-никак, в Калифорнии. Тут никогда не
знаешь, когда они могут понадобиться, — улыбается он, стоя у бортика
бассейна. — У меня в машине еще и гидрокостюм есть — принести?
— Не знаю, — отвечаю я, входя в бассейн с глубокой
стороны, среди клубов пара. — Сам посмотри, понадобится или нет.
Он подходит к самому краю и делает вид, что пробует воду
ногой.
— Нечего пробовать, сразу прыгай! — командую я.
— Можно, я нырну?
— Да пожалуйста, хоть «солдатиком», хоть
«ласточкой»! — смеюсь я, глядя, как он описывает в воздухе идеально ровную
дугу, после чего выныривает совсем рядом со мной.
— Водичка отличная! — объявляет Деймен.
