— А разве непонятно?
Деймен со смехом притягивает меня к себе, освобождая дорогу
четырем блестящим от пота рысакам, которых ведут мимо конюхи. Следом за ними
шагает жокей в розовой с зеленым куртке, белых лосинах и заляпанных грязью
черных сапогах.
— Ипподром? — ахаю я.
Вот уж чего я не ожидала — как и Диснейленда.
— И не просто ипподром! «Санта-Анита» — один из лучших.
Пошли, у нас заказан столик на три пятнадцать у «Фаворита».
Я не двигаюсь с места.
— У кого?
— Успокойся, это всего лишь ресторан, — смеется
Деймен. — Идем, не хочу пропустить заезд.
— Гм, ведь это, кажется, противозаконно?
Я говорю сейчас как последняя зануда и примерная девочка, но
все-таки Деймен слишком уж… бесшабашный, все ему нипочем.
— Есть противозаконно? — улыбается он, хотя я
чувствую — его терпение на пределе.
Отрицательно качаю головой.
— Делать ставки, играть на бегах, как там это
называется. Ну, ты меня понял.
Деймен только смеется.
— Эвер, здесь скачки, а не подпольные петушиные бои.
Пойдем!
Он тянет меня за руку к лифтам.
— Сюда, наверное, пускают только с двадцати одного
года?
— С восемнадцати.
Деймен входит в лифт и нажимает кнопку с цифрой «пять».
— Вот-вот! Мне шестнадцать с половиной.
Деймен, мотнув головой, наклоняется меня поцеловать.
— Правила для того и существуют, чтобы их… если не
нарушать, так обходить. Иначе жить скучно.
Он ведет меня через фойе в просторный зал, отделанный в
разных оттенках зеленого, причем здоровается с метрдотелем, как со старым
приятелем.
— Ах, мистер Августо, как чудесно снова вас видеть! Ваш
столик готов, прошу за мной!
Деймен, кивнув, за руку ведет меня мимо обедающих парочек,
одиночек, пожилых людей, дамских компаний, мимо отца с маленьким сынишкой — в
ресторане нет свободных мест. Мы останавливаемся возле столика, прямо напротив
финишной линии, с прекрасным видом на беговую дорожку и на зеленые холмы вдали.
— Тони сию минуту примет заказ. Шампанского?
Деймен косится на меня и качает головой. Чуть заметно
покраснев, говорит:
— Не сегодня.
— Прекрасно. Заезд начнется через пять минут.
— Шампанское? — шепчу я, изогнув бровь.
Деймен только пожимает плечами и разворачивает программку.
— Что скажешь насчет Шпанской мушки? — Смотрит на
меня и усмехается. — Я имею в виду лошадь, а не афродизиак.
Я не в состоянии ответить. Слишком много впечатлении, голова
кругом. Огромный зал ресторана полон до отказа — и это в середине дня, посреди
рабочей недели. Столько людей не работают, а играют на скачках! Целый новый
мир, о существовании которого я и не подозревала. Невольно приходит мысль: уж
не здесь ли Деймен проводит все свободное время?
— Ну что, будешь ставить?
Коротко взглянув на меня, Деймен принимается делить пометки
в программке.
Отрицательно качаю головой.
— Я даже не знаю, как это делается.
— Что ж, могу прочесть курс лекций о шансах, процентах,
статистике и о лошадиных родословных. Но, поскольку времени до заезда почти не
осталось, ты просто посмотри и скажи, какое имя тебе приглянулось. Я часто так
делаю и всегда угадываю.
Улыбнувшись, Деймен бросает мне программку. Я просматриваю
ее и с удивлением обнаруживаю, что три лошадиных клички буквально бросаются мне
в глаза, причем в строго определенном порядке.
— Давай так: Шпанская мушка — на выигрыш,
Акапулько Люси — вторая и Сын Будды — третий?
Понятия не имею, откуда все это влетело мне в голову, по
говорю вполне уверенно.
— Люси — второе, Будда третьим, — бормочет
Деймен, записывая имена лошадей. — Сколько поставишь? Минимальная ставка —
два, но можно ставить и больше.
— Пусть будет два, — говорю я, вдруг растеряв всю
свою уверенность.
Не хотелось бы понапрасну опустошить кошелек.
— Точно не больше? — разочарованно спрашивает
Деймен.
Я киваю.
— По-моему, ты сделала разумный выбор, так что поставлю
пять. Нет, лучше десять.
— Не надо десять! Я ведь просто так, наугад сказала,
сама не знаю, почему.
— А вот сейчас и узнаем.
Он встает. Я лезу за кошельком, но Деймен отмахивается.
— Вернешь, когда будешь забирать свой выигрыш. Если
подойдет официант, закажи, что тебе захочется.
— А тебе что взять? — кричу я ему вслед, но Деймен
идет так быстро, что даже не слышит меня.
Возвращается он, когда лошади уже стоят за стартовыми
воротцами. Раздается выстрел, и лошади срываются с места. Сперва они кажутся
просто размытыми черными пятнами, появляясь из-за поворота и выходя на финишную
прямую. Я вскакиваю с места. Три выбранные мной лошади борются за первенство и
пересекают линию финиша точно в том порядке, как я и называла. Я прыгаю и визжу
от восторга.
— Ой, мамочки, мы выиграли, мы выиграли! — кричу
я, сияя.
Деймен наклоняется и целует меня.
— Здесь всегда бывает так захватывающе? —
спрашиваю я, глядя, как украшают цветами Шпанскую мушку, которая вышагивает по
дорожке победителей.
— Примерно, — кивает Деймен. — Хотя первый
большой выигрыш — лучше всего. С этим ничто не сравнится.
— Ну, не знаю уж, насколько большой.
Я начинаю жалеть, что мало верила в себя. Могла бы увеличить
ставку…
Деймен хмурится.
— Ну, поскольку ты поставила всего два, то и выиграла
около восьми.
— Восемь долларов? — разочарованно прищуриваюсь
я..
— Восемь сотен, — смеется он. — Точнее,
восемьсот восемьдесят долларов и шестьдесят центов. Ты ведь угадала тройку
победителей и точный порядок мест.
— И все это — всего на два доллара?
Мне вдруг становится понятно, почему для него здесь держат
персональный столик.
Деймен кивает.
— А ты? Сколько ты выиграл? Ты ставил столько же,
сколько и я?
Деймен улыбается.
— Сказать по правде, я проиграл. Проиграл
по-крупному. Я пожадничал и поставил на четверку, то есть прибавил еще одну
лошадь, а она немного отстала. Но ты не огорчайся, в следующем заезде
наверстаю.
И ведь наверстал, ничего не скажешь! После восьмого,
последнего заезда мы подходим к окошечку, где я получаю тысячу шестьсот сорок
пять долларов восемьдесят центов, а Деймен — значительно больше. Он угадал
большую пятерку, то есть правильно назвал пятерых победителей точно в том
порядке, как они пришли к финишу. И поскольку это уже несколько дней никому
кроме него не удавалось, выигрыш составил пятьсот тридцать шесть тысяч долларов
и сорок один цент, а исходная ставка была — десять долларов.
