Я смотрю на свою подругу, залитую кровью, с искаженным от
боли лицом, и наконец-то понимаю чудовищную правду: вот почему он не хотел,
чтобы я приходила к нему домой!
— Нет! Все совсем не так! Да, я не хотел, чтобы ты все
видела, но это совсем не то, что ты думаешь.
Он поднимает меня в воздух. Мои ноги болтаются, как у
тряпичной куклы, а Деймен даже не вспотел.
Ну и черт с ним. Я сейчас не думаю о Деймене, не думаю о
себе. Ничто не имеет значения, кроме Хейвен… а у нее уже и губы посинели, она
почти не дышит!
— Что ты с ней сделал? — Я смотрю на него с
ненавистью. — Что ты с ней сделал, урод?!
— Эвер, я прошу, выслушай меня! — умоляет он.
И, несмотря на всю злость, я снова чувствую, как от его рук
по коже растекается томительное тепло, и из последних сил стараюсь не обращать
на это внимания. Кричу, визжу, пинаю Деймена, метя в наиболее уязвимые места, и
каждый раз промахиваюсь, потому что он в сто раз быстрее меня.
— Поверь, ты не можешь ей помочь. Это могу сделать
только я.
— Ты ей не помогаешь, ты хочешь убить ее!!!
Он качает головой и устало шепчет:
— Вот уж нет.
Я опять пытаюсь вырваться, но это безнадежное дело. Мне его
не одолеть. Тогда я обвисаю в его руках и покорно закрываю глаза.
А в голове мысль: так вот как это бывает. Сейчас меня не
станет.
Деймен ослабляет хватку, и я в тот же миг бью ногой изо всей
силы. Мой ботинок врезается в цель, руки Деймена разжимаются, и я падаю на пол.
Сразу же бросаюсь к Хейвен. Пальцы скользят в крови — я
сжимаю ее запястье, щупаю пульс, не сводя глаз с двух крошечных дырочек в самом
центре зловещей татуировки. Я умоляю ее: держись, дыши!
Вытаскиваю мобильник — вызвать скорую, полицию! — но
Деймен подходит сзади и выхватывает телефон.
— Я так надеялся, что до этого не дойдет.
Глава 24
Я прихожу в себя: лежу в своей постели, надо мной склоняется
Сабина… Ее лицо выражает огромное облегчение, а в голове — путаница тревожных
мыслей.
— Эй! — говорит она, улыбаясь. — Веселый,
видно, у тебя был уик-энд!
Я щурю глаза, глядя сначала на Сабину, а потом на часы.
Осознав, который час, выскакиваю из постели как ошпаренная.
— Ты как себя чувствуешь? — кричит вдогонку
Сабина. — Я вечером приехала, ты уже спала. Ты не заболела?
Бегу в душ. Не знаю, как ей ответить. Больной я себя не
чувствую, и все же непонятно, как можно было столько дрыхнуть.
— Рассказать мне ничего не хочешь? — спрашивает
Сабина из-за двери.
Я закрываю глаза и мысленно проматываю заново весь
уик-энд. Пляж, Эванджелина, Деймен остался на ночь, приготовил мне ужин,
потом завтрак…
— Нет, ничего не случилось.
— Тогда поторопись, а то опоздаешь в школу. Ты точно
хорошо себя чувствуешь?
— Да-да, — отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал
бодро и жизнерадостно.
Включаю воду и встаю под горячие струи, сама не зная, правду
я сказала или нет.
* * *
Всю дорогу до школы Майлз разглагольствует об Эрике.
Подробно, буквально по минутам пересказывает, как они в воскресенье вечером
поссорились, обмениваясь смс-ками, и теперь между ними все в прошлом, Эрик ему
безразличен, совсем-совсем — явное доказательство, что отнюдь не безразличен.
— Ты слушаешь? — хмурится Майлз.
— Конечно, — отвечаю я, останавливая машину у
светофора за квартал до школы.
В голове крутятся воспоминания о моем уик-энде, и всякий раз
обрываются на завтраке. Как ни стараюсь, не могу вспомнить, что было дальше.
— А ведь я мог бы и поверить, — усмехается Майлз.
Он отворачивается к окну.
— Если тебе неинтересно, так и скажи. Потому что для
меня Эрик уже в прошлом. Кончено и забыто. Я тебе не рассказывал, как он тогда…
На светофоре загорается зеленый. Я спрашиваю:
— Майлз, ты не звонил Хейвен?
Он качает головой.
— Нет, а ты?
— Кажется, нет.
Я нажимаю на газ и никак не могу понять, почему одно имя
Хейвен нагоняет на меня такой ужас.
— Кажется?! — Майлз, вытаращив глаза,
поворачивается ко мне всем корпусом.
— По крайней мере, с пятницы.
Я въезжаю на стоянку, и сердце гулко стучит в груди: Деймен
ждет меня на обычном месте, прислонившись к машине.
— Хоть у кого-то из нашей компании есть шанс на
счастливую личную жизнь, — говорит Майлз, кивком указывая на Деймена,
который подходит к нам с красным тюльпаном в руке.
— Доброе утро!
Он, улыбаясь, вручает мне цветок и целует в щеку.
Промямлив что-то невнятное в ответ, я бросаюсь к школьным
воротам, и тут раздается звонок. Майлз рысью мчится в класс, а Деймен берет
меня за руку и ведет на наш общий урок английского.
— Мистер Робинс уже на подходе, — шепчет он,
сжимая мои пальцы.
Стейша хмуро смотрит на меня, выставляет ногу и проход и
отдергивает ее в самую последнюю секунду.
— Он бросил пить — пытается уговорить жену
вернуться. — Губы Деймена прихватывают краешек моего уха.
Я уворачиваюсь и прибавляло шаг. Усевшись за парту, достаю
из рюкзака учебники. Никак не пойму, с чего мне так неспокойно рядом с
собственным бойфрендом. Сую руку в карман и тут же впадаю в панику: я забыла
дома плейер!
— Он тебе не понадобится. — Деймен берет меня за
руку и поглаживает кончиками пальцев. — Теперь у тебя есть я.
Закрываю глаза, зная, что мистер Робинс войдет в класс через
три… две… одну…
— Эвер… — шепчет Деймен, прослеживая пальцем жилку
у меня на запястье. — Ты нормально себя чувствуешь?
Я киваю, сжав губы.
— Хорошо. — После паузы он продолжает: — Я чудесно
провел уик-энд. Надеюсь, что и ты тоже.
Я открываю глаза как раз в тот момент, когда в класс входит
мистер Робинс. Глаза у него не такие опухшие, как обычно, и лицо не такое
красное, только руки слегка трясутся.
— Весело было вчера, скажи?
Я заглядываю Деймену в глаза. Всему телу тепло и чуть-чуть
щекотно всего лишь оттого что Деймен держит меня за руку. И я киваю, зная, что
именно такого ответа он ждет, хотя сама я вовсе не уверена, что это правда.
Следующие два часа сливаются в сплошную неясную полосу.
Только в столовой я узнаю о подробностях вчерашнего дня.
