— Поверить не могу, что вы полезли купаться! —
говорит Майлз, помешивая йогурт. — Холодно же!
Деймен пожимает плечами.
— Эвер надела гидрокостюм. Кстати, ты его забыла у меня
дома.
Я разворачиваю сэндвич. Совсем ничего не помню! У меня и
гидрокостюма-то нет. Или есть?
— А разве это было не в пятницу? — спрашиваю я и
вдруг мучительно краснею, вспомнив другие события этого дня.
Деймен качает головой.
— В пятницу серфингом занимался только я, а в
воскресенье я тебя обучал.
Я отламываю корочку от сэндвича и очень стараюсь вспомнить,
но в голове по-прежнему пустота.
— И как, у нее получалось? — интересуется Майлз,
облизывая ложку и глядя то на меня, то на Деймена.
— Погода была не для серфинга — почти полный штиль. Мы
в основном валялись на пляже, укрывшись одеялами. Это у нее получалось
неплохо! — смеется Деймен.
Интересно, под одеялами я лежала в гидрокостюме или без? И
что между нами происходило? А вдруг я решила возместить ему все неприятности
пятницы, а потом психика напрочь заблокировала эти воспоминания?
Майлз смотрит на меня, подняв брови. Я пожимаю плечами и
надкусываю сэндвич.
— На каком пляже вы были?
Я не помню! Оглядываюсь на Деймена.
— «Хрустальный грот», — отвечает он, прихлебывая
свой напиток.
Майлз морщится:
— Пожалуйста, только не превращайтесь в одну из тех
парочек, где только парень все время говорит, а девушка помалкивает! Может, он
и в ресторане за тебя еду заказывает?
Вопросительно гляжу на Деймена, но Майлз не дает ему
раскрыть рот.
— Я тебя спрашиваю, Эвер!
Вызываю в памяти наши два похода в ресторан: один — в тот
чудесный день в Диснейленде, который так странно завершился, второй — на
ипподроме, когда мы выиграли кучу денег.
— Еду я сама заказываю. — И вдруг прибавляю: —
Можно твой смартфон на минуточку?
Майлз вынимает из кармана телефон и кладет передо мной на
стол.
— А что такое? Ты забыла мобильник?
— Ага. Хочу отправить Хейвен эсэмэску, узнать, где она.
У меня какое-то странное предчувствие. — Я качаю головой — сама себе
объяснить не могу, откуда взялось это чувство. — Что-то я за нее
беспокоюсь.
Я начинаю набирать на крошечной клавиатуре номер.
— Она дома, болеет, — говорит Майлз. — Что-то
вроде гриппа. Да еще она грустит из-за Эванджелины. Но она клянется, что больше
нас не ненавидит.
— Ты, вроде, сказал, что не разговаривал с ней?
Точно, именно так он сказал тогда, в машине.
— Я ей послал эсэмэску на истории.
— Значит, у нее все в порядке?
Внутри у меня — сплошной комок нервов, хоть я и не
представляю, почему.
— Ее выворачивает наизнанку, плюс она скорбит по
подруге, а так — все нормально.
Я возвращаю Майлзу телефон. Видимо, нет смысла зря дергать
Хейвен, если ей нездоровится. Деймен кладет руку на мое колено, Майлз начинает
очередную тираду об Эрике, я жую сэндвич, добросовестно киваю и улыбаюсь, а
тревога все не отступает.
* * *
Подумать только — в единственный день, когда Деймен решил не
прогуливать уроки, мне почему-то хочется, чтобы он здесь не появлялся. Как ни
выйду из класса — он тут как тут, подпирает стенку у двери и сразу бросается
расспрашивать, хорошо ли я себя чувствую. Это начинает действовать на нервы!
Так что после урока рисования, когда мы выходим на
автостоянку и Деймен предлагает проводить меня до дома, я говорю ему:
— Гм, если ты не против, я хотела бы побыть одна.
— У тебя все в порядке? — в миллион сто первый раз
спрашивает он.
Я киваю и забираюсь в машину, спеша захлопнуть дверцу и хоть
как-то отгородиться от него.
— У меня тут кое-какие дела накопились. До завтра,
о'кей?
Не дав ему возможности ответить, вывожу машину со стоянки и
уезжаю.
* * *
Доехав до дома, я чувствую себя до того усталой, что
немедленно бросаюсь в постель. Посплю немного, пока Сабина не вернулась домой и
не начала опять за меня беспокоиться.
Просыпаюсь я глухой ночью. Сердце колотится, постель вымокла
от пота, и совершенно отчетливое чувство, что я не одна в комнате.
Я вцепляюсь в подушку, словно пух и перья могут послужить
мне щитом. Вглядываясь в темноту, шепчу:
— Райли?
Хоть я и уверена, что это не она.
Затаив дыхание, слышу тихий звук, словно тапочки шуршат по
ковру — чуть в стороне, возле двери на балкон.
Неожиданно для себя шепотом спрашиваю:
— Деймен?
В темноте ничего не разглядишь, только слышится негромкий
шелестящий звук.
Я нащупываю выключатель. Щурюсь от внезапного яркого света.
Где же мой загадочный посетитель? Я была твердо уверена, что рядом со мной
кто-то есть, и теперь испытываю чуть ли не разочарование, увидев пустую
комнату.
Вылезаю из постели, по-прежнему прижимая к себе подушку, и
запираю стеклянную дверь. Потом заглядываю в платяной шкаф и под кровать. Так
делал мой папа, когда я была, совсем маленькая и просила его проверить, нет ли
в комнате бабайки. Ничего не обнаружив, снова забираюсь в постель. Откуда эти
страхи? Неужели из-за того сна, который мне приснился?
Нечто похожее мне снилось и раньше. Я бегу по темному,
продуваемому ветрами каньону. Тонкое белое платье почти не защищает от холода.
Ветер хлещет меня, промораживая до костей. А я почти ничего не замечаю, так
сосредоточенно бегу. Босые ноги увязают в размякшей земле, я спешу к какому-то
непонятному убежищу, которого пока даже и не видно.
Знаю только одно: я бегу к мягко сияющему свету.
Прочь от Деймена.
Глава 25
На следующее утро я ставлю машину на обычное место возле
школы и, пробежав мимо Деймена, бросаюсь к Хейвен, которая ждет меня у ворот. И
хоть я обычно всячески стараюсь избегать физического контакта, сейчас я хватаю
ее за плечи и крепко прижимаю к себе.
— Ладно, ладно, я тоже тебя люблю! — Хейвен,
смеясь, отталкивает меня. — Не вечно же мне на вас злиться, честное слово!
Ее крашеные в рыжий цвет волосы выглядят сухими и ломкими,
черный лак на ногтях облупился, круги под глазами кажутся темнее обычного, и
лицо явно бледное. Сколько она ни уверяет, что все в порядке, я не могу
удержаться и снова обнимаю ее.
— Как ты себя чувствуешь?
