Я пробую прочитать ее, но ничего толком не вижу, кроме того
что аура у нее серая, мутная и полупрозрачная.
— Да что с тобой? — Хейвен отпихивает меня. —
Откуда вдруг такая любовь и нежность? Вот уж от кого-кого, а от тебя не
ожидала.
— Говорили, ты заболела, а вчера ты в школу не пришла…
Я умолкаю. Действительно, смешно так вокруг нее суетиться.
Хейвен заливается смехом.
— Все понятно! Это ты виноват, да? — Она тычет
пальцем в Деймена. — Явился и разморозил мою ледяную подругу! Теперь она
превратилась в сентиментальную пушистую дурочку.
Деймен смеется, но глаза остаются серьезными. Майлз берет
Хейвен под руку, и мы все вместе идем к школе.
— Был просто грипп, — говорит Хейвен. — А еще
я грустила из-за Эванджелины, вот и раскисла. Был такой сильный жар, я даже
несколько раз теряла сознание.
— Серьезно? — Я выдергиваю руку из руки Деймена,
иду рядом с Хейвен.
— Ага, так странно: легла спать в одной пижаме, а
проснулась в другой. А куда старая пижама делась — не знаю.
— Вообще-то, у тебя в комнате никогда ничего найти
нельзя! — смеется Майлз. — А может, у тебя были галлюцинации — это
случается при высокой температуре.
Хейвен пожимает плечами.
— Может быть. Но у меня все черные шарфы пропали,
пришлось у братика позаимствовать. — Она приподнимает конец синего
вязаного шарфа.
— Было кому за тобой ухаживать? — спрашивает
Деймен.
Он берет меня за руку, сплетает пальцы с моими, и меня опять
захлестывает теплая волна.
Хейвен, поморщившись, качает головой.
— Ты шутишь? Я все равно что одна живу, вроде тебя. И
дверь была все время заперта. Я могла вообще умереть, никто бы и не узнал.
— А Трина? — спрашиваю я, и у меня в животе что-то
сжимается.
Хейвен странно смотрит на меня.
— Трина в Нью-Йорке. Уехала в пятницу вечером. В общем,
ребята, надеюсь, что вы не заразитесь, а то глюки, конечно, прикольные, но вам
не понравятся. Не в вашем вкусе.
Она останавливается возле своего класса и прислоняется к
стене.
— Тебе снилось ущелье? — Я выпускаю руку Деймена и
наклоняюсь так близко к Хейвен, что чуть не стукаюсь об нее носом.
Хейвен со смехом отталкивает меня.
— Попрошу уважать мое личное пространство! Нет, не
снилось мне никакое ущелье. Только разная готика. Сложно объяснить… Одним
словом, много крови и так далее.
Едва она произносит слово «кровь», у меня темнеет в глазах,
и я начинаю валиться набок.
— Эвер? — кричит Деймен, подхватывая меня за
секунду перед тем как я грохнусь на пол. — Эвер… — шепчет он с тревогой.
Я открываю глаза. Что-то в его напряженном взгляде кажется
ужасно знакомым, но воспоминание не успевает сформироваться — его прогоняет
голос Хейвен.
— Вот так все и начинается! Ну, то есть в обмороки
падать я только потом стала, вначале просто голова кружилась.
— Может, она беременна? — спрашивает Майлз в
полный голос, так что проходящие мимо одноклассники оборачиваются.
— Вряд ли, — отвечаю я.
Удивительно — мне сразу стало лучше в теплых, надежных
объятиях Деймена.
— Со мной уже все в порядке, правда.
Я с трудом встаю и порываюсь идти дальше.
— Ее бы домой отвести, — говорит Майлз, глядя на
Деймена. — Она выглядит ужасно.
— Ага, — кивает Хейвен. — Серьезно, тебе надо
отдохнугь, отлежаться, а то совсем разболеешься.
Я твержу, что хочу пойти на урок, но никто меня не слушает.
Не успеваю я опомниться, как Деймен обнимает меня за талию и ведет к своей
машине.
* * *
— Глупость какая! — говорю я, как только машина
выезжает со стоянки. — Серьезно, я здорова. Не говоря уже о том, что нас
из школы выгонят за прогулы.
— Никто никого не выгонит. — Деймен бросает на
меня быстрый взгляд и опять сосредотачивается на дороге. — Позволь тебе
напомнить, что ты только что упала в обморок. Счастье еще, что я успел тебя
подхватить.
— Так ведь успел же! А сейчас я в полном порядке.
Серьезно! Если ты действительно обо мне беспокоишься, отвел бы лучше к школьной
медсестре. Совершенно незачем было меня похищать.
— Я тебя не похищаю, — говорит он с
досадой. — Просто хочу убедиться, что с тобой все хорошо.
— Ах, так ты еще и доктор?
Я встряхиваю головой и закатываю глаза.
Деймен ведет машину по прибрежному шоссе, не задерживаясь,
проезжает поворот на улицу, которая ведет к моему дому, и, в конце концов,
останавливается перед роскошного вида воротами.
— Куда это ты меня привез? — спрашиваю я, глядя,
как он кивает охраннице, а та с улыбкой показывает нам: проезжайте, мол.
— Ко мне, — бурчит он себе под нос.
Поднявшись на крутой холм и проделав несколько поворотов,
машина останавливается в тупичке возле большого пустого гаража.
Деймен берет меня за руку и ведет через прекрасно
оборудованную кухню в небольшую комнату. Я останавливаюсь, уперев руки в бока,
и осматриваю симпатичную обстановку. Да уж, на типичное жилище старшеклассника
не похоже!
— Это все твое?
Провожу рукой по спинке диванчика, обитого бархатом, любуюсь
изящными светильниками, персидскими коврами, абстрактными картинами на степах и
кофейным столиком темного дерева, на котором лежат книги по искусству, стоят
свечи и моя фотография в рамке.
— Когда ты меня сфотографировал?
Я беру снимок в руки и внимательно рассматриваю. Напрочь не
помню такого момента…
— Можно подумать, что ты никогда раньше здесь не
была, — говорит Деймен, жестом предлагая мне сесть.
— Я и не была.
— Была, — настаивает он. — В прошлое
воскресенье, после пляжа. Твой гидрокостюм сушится на втором этаже. Ну,
садись! — Он похлопывает по сиденью дивана. — Тебе нужно отдохнуть.
Я откидываюсь на мягкие подушки, все еще держа в руках
фотографию. Когда все-таки это было снято? На снимке у меня длинные волосы
распущены, лицо чуть-чуть раскраснелось, и на мне надет персикового цвета
свитер с капюшоном — я и забыла, что у меня такой есть. Я смеюсь, а глаза
серьезные и печальные.
— Я тебя сфотографировал как-то в школе, когда ты не
смотрела. Я предпочитаю, когда люди не знают, что их снимают — тогда снимки
получаются искренними и удается уловить самую сущность человека. — Деймен
забирает фотографию и ставит на столик. — А теперь закрой глаза и
подремли, пока я приготовлю чай.
