— Мы теперь так отвечаем на телефонные
звонки? Имей в виду, что со мной это не пройдет.
— В чем дело, Майлз?
Отряхиваюсь и шагаю дальше по тропе — теперь чуточку
осторожней.
— Да так, хотел тебе сказать, что ты пропускаешь из
ряда вон выходящую вечеринку. А поскольку ты в последнее время любишь разные
веселые праздники, я и решил тебя пригласить. Хотя на самом деле там не столько
весело, сколько смешно. Это надо видеть — полное ущелье готов. Как будто
Дракула проводит сбор соратников или что-нибудь в этом духе.
— А Хейвен там? — спрашиваю я, и что-то
непроизвольно сжимается внутри.
— Ага, ищет свою замечательную Трину. Помнишь обещанную
таинственную вечеринку? Так вот, видимо, это она и есть. Наша Хейвен не умеет
хранить секреты, даже свои собственные.
— Они, вроде, больше уже не увлекаются готикой?
— Хейвен тоже так думала. Можешь себе представить, как
она злится, оттого что оделась не к случаю.
Я как раз поднялась на вершину холма, и передо мной
открывается долина, залитая светом.
— Говоришь, вы в ущелье?
— Угу.
— Я тоже. Собственно, я почти на месте.
Я начинаю спускаться по склону.
— Погоди… ты здесь?
— Ну да. Как раз иду в направлении огней.
— А сначала прошла через туннель? Ха-ха, поняла
шутку? — Я молчу, и Майлз говорит: — А откуда ты узнала?
«Да так, очнулась от пьяного беспамятства, потому что черное
перо пощекотало мне нос, увидела пророческую картину у стены в своей комнате и
сделала то, что сделал бы всякий разумный человек на моем месте: схватила
куртку, нацепила шлепанцы и выбежала из дома в ночной рубашке!» — думаю я, но
этого, конечно, говорить не стоит.
Мое молчание вызывает еще больше подозрений.
— Тебе Хейвен сказала? — спрашивает Майлз довольно
резко. — А мне клялась, что больше никому не говорила. Ты, конечно, не
обижайся, но все-таки…
— Нет, Майлз, она мне ничего не говорила. Я сама
узнала. В общем, я почти уже на месте, увидимся через минуту, если только не
заплутаю в тумане.
— В тумане? Здесь нет никакого ту…
Он не успевает закончить фразу — мобильник вырывают у меня
из рук. Трина улыбается мне и говорит:
— Здравствуй, Эвер. Я же сказала, что мы еще
встретимся.
Глава 30
Наверное, нужно бежать прочь, звать на помощь, делать хоть
что-нибудь. А вместо этого я застываю, словно мои резиновые шлепанцы пустили
корни. Смотрю на Трину и не могу понять, как я здесь оказалась и что она такое
задумала.
Скажи, любовь — дрянная штука, верно? — Трина
улыбается, склонив голову к плечу, и оглядывает меня с ног до головы — Только
встретишь свою мечту — парня, который, казалось бы, всем хорош… И туг
выясняется, что он слишком хорош. По крайней мере, чересчур хорош для тебя. Не
успеешь опомниться — и ты уже одна, несчастная, покинутая, и (будем говорить
откровенно) почти все время под мухой. Впрочем, признаюсь, мне было любопытно
наблюдать за твоим сползанием в подростковое пьянство. До чего предсказуемо,
просто как по учебнику. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Ты готова
обманывать, воровать — да что угодно, лишь бы добраться до выпивки Это
значительно облегчило мне задачу. С каждым выпитым глотком твоя защита слабела.
Да, алкоголь притуплял твою восприимчивость, но он же оставил тебя беспомощной
и дал мне возможность без труда манипулировать тобой.
Она хватает меня за руку — острые ногти впиваются и мое
запястье. Я пытаюсь вырваться, но это бесполезно. Трина, оказывается,
чудовищно сильная.
— Вы, смертные… — Она поджимает губы. — Вас
так забавно дразнить! Ты думаешь, я устроила такую сложную инсценировку, чтобы
все быстро закончилось? Все можно было сделать гораздо проще. Да если бы я
хотела, расправилась с тобой прямо в твоей комнате, пока готовила декорации.
Было бы куда быстрее! Зато совсем не так весело. Для нас обеих, я правильно
говорю?
Я тупо смотрю на нее: безупречное лицо, сложная прическа,
идеально сшитое черное шелковое платье, где надо — облегающее, где надо —
ниспадающее красивыми складками, подчеркивая ее красоту, от которой
перехватывает горло. А когда она проводит рукой по блестящим медно-рыжим
волосам, мелькает татуировка в виде уробороса. Я смаргиваю, и рисунок вновь
исчезает.
— Итак, ты подумала, что это Деймен ведет тебя сюда
против твоей воли. Прости, что разочарую, Эвер, но это сделала я. Все это — моя
постановка. Обожаю двадцать первое декабря! Зимнее солнцестояние, самая долгая
ночь в году, толпа нелепых готов, устроивших праздник в каком-то идиотском
каньоне… — Она изящно пожимает плечами, а татуировка у нее на руке то
появляется, то пропадает. — Извини мое пристрастие к драматическим
эффектам. Впрочем, с ними жизнь становится увлекательнее, ты согласна?
Я снова пытаюсь вырваться, но Трина держит крепко. Ее ногти
вонзаются в кожу, вызывая резкую боль.
— Предположим, я тебя выпущу. Что ты будешь делать?
Бежать? Я быстрее. Кинешься к друзьям? Ох, какая неприятность — Хейвен совсем
не здесь. Должно быть, по ошибке я отправила ее в другой каньон, на другой
праздник. Она сейчас там бродит, бедняжка, в толпе убогих
подражателей-вампиров, ищет меня. — Трина смеется. — Я решила
устроить отдельный праздник, более интимный. — Она, улыбаясь, окидывает
меня взглядом. — И, кажется, наша почетная гостья уже здесь.
— Что тебе надо? — спрашиваю я, стиснув зубы.
Она сильнее сжимает мне запястье, так что кости хрустят, и
руку пронзает невыносимая боль.
— Не торопи события. — Она прищуривает невероятные
зеленые глаза. — Всему свое время. Так о чем я говорила, когда ты так
грубо перебила меня? Ах да, мы говорили о тебе! О том, как ты здесь оказалась,
и что все на самом деле обстоит не так, как ты думала. Впрочем, в твоей жизни
все не так, как ты думала, верно? И, сказать по правде, вряд ли когда-нибудь
будет «так». Видишь ли, мы с Дейменом знакомы уже много лет. Много, много,
много, много… Словом, ты примерно представляешь, как давно. Однако, несмотря на
эти долгие прожитые вместе годы, снова и снова появляешься ты и встреваешь между
нами!
Я смотрю в землю. Какая же я наивная дурочка! Трину никогда
не интересовала Хейвен — все было затеяно ради меня.
— Ну, не надо так себя казнить! Ты не впервые
совершаешь подобную ошибку. Я виновна в твоей смерти… сколько раз, дайте
подумать? Увы, я сбилась со счета.
И тут я вдруг вспоминаю, что сказал Деймен тогда, на
стоянке: «Не мог потерять тебя снова». Лицо Трины становится жестче, и я спешно
прогоняю все мысли. Она ведь их читает!
Она обходит вокруг меня, не выпуская моей руки, так что
приходится поворачиваться вслед за ней. Трина прищелкивает языком.
