Я вывожу машину со стоянки. Чувствуя на себе мрачный взгляд
Майлза, огрызаюсь:
— Что?
— Ничего.
Он выгибает бровь и отворачивается к окну. Я-то знаю, что он
думает, но молчу, сосредоточившись на дороге. И, конечно, Майлз поворачивается
ко мне.
— Слушай, пообещай, что не будешь злиться.
Я со вздохом прикрываю глаза. Ну, поехали.
— Просто… я тебя не понимаю! Ведешь себя совершенно
необъяснимо.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь не реагировать. Главным
образом потому, что дальше будет хуже.
— Во-первых, ты же потрясающе красивая, просто хоть
умри — то есть, я думаю, ты можешь такой быть. Но под этими твоими уродскими
балахонами ничего не разберешь. Ты меня, конечно, прости, Эвер, но все твои
наряды совершенно чудовищны, вроде как нищенские лохмотья, и не надо делать
вид, что это не так. И еще я должен тебе сообщить печальную новость: когда ты
изо всех сил шарахаешься от абсолютно неотразимого парня, который явно по уши в
тебя влюбился — выглядит, мягко говоря, странно.
Он останавливается и ободряюще смотрит на меня, а я мысленно
собираюсь с силами в ожидании его следующих слов.
— Конечно, если только ты не лесбиянка.
Я выполняю правый поворот и резко выдыхаю. Может быть,
впервые после аварии я радуюсь своей новой необычной способности — по крайней
мере, она немного смягчила удар.
— Ну, то есть, было бы просто здорово, —
продолжает Майлз. — Я-то сам гей, так что не стану осуждать, правильно?
Он смеется, немного нервно — видно, ему тоже не по себе от
такого поворота темы.
Я только качаю головой, нажимая на тормоза.
— Если Деймен меня не интересует, это еще не значит,
что я лесбиянка. — И почему я говорю так, словно оправдываюсь? —
Чтобы влюбиться, знаешь ли, одной красивой внешности мало. Нужно что-то еще.
Ага, например, теплое прикосновение, от которого по коже
разбегаются искры, и огонь в глазах, и соблазнительный голос, от которого весь
мир затихает…
— Это из-за Хейвен? — спрашивает Майлз, не
поверивший ни одному моему слову.
— Нет.
Я стискиваю руль и злобно смотрю на светофор — скорей бы он
переключился с красного на зеленый, скорей бы довезти Майлза до дома и
покончить с этим дурацким разговором.
Видно, я слишком быстро ответила — Майлз тут же говорит:
— Ха! Я так и знал! Все из-за Хейвен. Как же, она
первая его застолбила! Ну кто ж такие вещи принимает всерьез? Ты хоть
понимаешь, что отказываешься от возможности расстаться с невинностью в объятиях
самого роскошного парня в нашей школе, а может, и на всей планете? И все из-за
того, что Хейвен его застолбила!
— Не говори ерунду, — бурчу я, сворачивая на
улицу, где живет Майлз, и останавливаю машину возле его дома.
— А что? Разве ты не девственница? — улыбается он,
явно веселясь от души. — Неужели ты это скрыла от меня?
Я закатываю глаза и невольно начинаю смеяться.
Майлз смотрит на меня, потом хватает свой рюкзак и
направляется к дому, бросив на прощание:
— Надеюсь, Хейвен заценит, какая у нее хорошая подруга.
* * *
В конечном итоге вечер пятницы отменяется. Ну, то есть, не
сам вечер, а наши планы. Заболел Остин, младший брат Хейвен, и кроме нее,
некому за ним ухаживать. Спортивный папа Майлза утащил его на футбол, причем
заставил надеть цвета любимой команды и вообще делать вид, будто его волнует
исход матча. А Сабина, как только узнала, что я буду дома одна, пораньше ушла с
работы и предложила сводить меня куда-нибудь поужинать.
Зная, что Сабина не одобряет моего увлечения свитерами и
джинсами, я решила, что нужно ее порадовать — после всего, что она для меня
сделала. Так что я надела хорошенькое голубое платьице, которое она недавно мне
купила, на ноги — туфли на высоком каблуке, специально купленные к платью, губы
подкрасила блеском (остатки прежней жизни, когда-то меня волновали подобные
вещи), переложила разные нужные мелочи из школьного рюкзака в блестящую
сумочку, тоже под цвет платья, а свой обычный хвостик распустила и уложила
волосы волнами.
Я уже готова к выходу, и тут откуда-то из-за спины
выскакивает Райли и заявляет:
— Давно пора начать одеваться женственно!
От неожиданности я подпрыгиваю чуть не до потолка.
— Господи! Ты меня до смерти напутала! — шепчу я,
прикрывая дверь, чтобы не услышала Сабина.
— Я знаю, — смеется Райли. — Так куда вы
идете?
— В какой-то ресторан. Называется «Таверна Стоунхилл».
В отеле «Сент-Реджис».
Я никак не могу успокоиться, и сердце все еще колотится как
сумасшедшее.
Сестра высоко поднимает брови и кивает.
— Стильное местечко.
— А ты откуда знаешь?
Вдруг она там была? Она ведь никогда не рассказывает, где
проводит свободное время.
— Я много чего знаю, — смеется Райли. — Уж
побольше тебя!
Она запрыгивает на кровать и перекладывает по-своему
подушки, после чего удобно устраивается среди них.
— Ну, что делать, — огрызаюсь я.
Мне досадно, что на ней платье и туфли точно такие же, как и
на мне. Только она все-таки на четыре года меня младше и ростом значительно
ниже, так что на ней этот наряд выглядит, как маскарадный костюм.
— Серьезно, ты бы почаще так одевалась! Не хочу тебя
обидеть, но то, что ты обычно на себя напяливаешь, совершенно не катит. Если бы
ты и раньше так ходила, думаешь, Брендон обратил бы на тебя внимание? —
Райли скрещивает ноги, развалившись на подушках, и явно чувствует себя вольготно,
даром что мертвая. — Кстати, ты знаешь, что он теперь встречается с
Рейчел? Да-да, они вместе уже пять месяцев. Даже дольше, чем вы, ага?
Я плотно сжимаю губы и притопываю ногой, а про себя повторяю
обычную мантру: «Не поддавайся на ее подначки, не поддавайся на ее подначки…»
— Слушай, ты не поверишь — они чуть-чуть не переступили
черту! Честное слово! Специально ушли пораньше со школьного вечера, все уже
заранее решили, только вот… — Она смеется. — Знаю, сплетничать
нехорошо, но я уж тебе скажу: Брендон сделал кое-что совершенно недопустимое и
жутко неприличное, и поломал все настроение. Это надо было видеть! Говорю тебе,
было дико смешно. Нет, ты пойми меня правильно: он по тебе грустит, и все
такое, даже пару раз нечаянно назвал ее твоим именем, но ведь жизнь, как
говорится, не стоит на месте, правильно?
Я делаю глубокий вдох и прищуриваю глаза, глядя на сестру.
Валяется на моем диване, как Клеопатра, критикует мою жизнь, мою внешность и
все остальное, рассказывает новости о бывших друзьях, о которых я не
спрашивала… Тоже мне, авторитет сопливый.
