Впервые за много дней она обошла дом. Открыла шкафы и обнаружила, что накануне он надевал свой свадебный костюм, — между прочим, единственный и с самого дня свадьбы так и провисевший на вешалке. Что еще он задумал?
В его спальне ничего не изменилось. Похоже, он в ней не ночевал. Уже хорошо.
Зато она уловила едва ощутимый аромат духов. Он приводил в дом женщину? Когда? Этой ночью? Сейчас она вспомнила, что, кажется, слышала сквозь сон голоса… Хотя утром ничего такого не заметила. Подтверждение своим подозрениям она получила, когда зашла в ванную и нашла длинный белокурый волос. Ее передернуло от отвращения. Она не испытывала ни ревности, ни обиды — только страх за незнакомку, которая сама не понимала, чем рискует. Как бы ее предупредить?
На ужин она съела два стаканчика йогурта и отправилась под душ. Стоя перед зеркалом, она вдруг обратила внимание на то, как похудела. Даже ноги, которыми она всегда гордилась, потеряли форму. Бедра ввалились, ключицы выпирали, грудь усохла, а ребра напоминали стиральную доску.
Придется умирать уродиной, с улыбкой подумала она. Может, оно и к лучшему.
Мысль о собственной худобе вызвала в памяти образ ее начальницы. Вот уж кто был ее полной противоположностью. Сильная, крепко сбитая, она излучала почти осязаемую энергию.
Перед смертью она напишет ей письмо, в котором расскажет, во что превратилась ее жизнь и почему она решила с ней покончить. Она чувствовала, что обязана это сделать.
Он приехал за пять минут до закрытия интернет-кафе. Увидев его на противоположной стороне улицы, Диана улыбнулась до ушей. Он повел ее к машине.
Открыл ей дверцу, и она восхищенно присвистнула.
Усевшись, легонько провела пальцами по приборной доске и кнопкам.
На них не было ни пылинки — он за этим следил. Она перенесла руку ему на бедро.
— Тебе идет эта машина, — сказала она. — Она похожа на тебя.
Он расслабился. Она в очередной раз высказала очень правильную мысль, даже если сам он никогда не формулировал ее так.
— А где же твой мотоцикл? — спросила она.
— Мотор барахлит.
Ему не хотелось врать ей, но он не собирался отвечать на ее бесконечные вопросы. Время правды придет, но позже. Возможно. Если она и дальше будет вести себя так же достойно.
— Куда ты хочешь поехать?
Она поерзала, удобнее устраиваясь на сиденье.
— До чего здорово! Устала я сегодня. С девяти утра до восьми вечера в режиме нон-стоп. Так что мне вообще никуда не хочется.
Он засмеялся и повернул ключ зажигания.
Загорелись циферблаты, и мотор тихо заурчал.
Она откинулась на сиденье, удовлетворенно вздохнула и прикрыла глаза. Он тронул автомобиль с места.
Он впервые вез в своей машине другого человека. Он купил ее, когда Розелина была беременна.
Он покосился на Диану. Его охватило странное ощущение. С одной стороны, она вторглась на его территорию. Но в то же время она не производила впечатления чужой. Как будто ее место действительно было здесь, возле него. Она заслуживала того, чтобы находиться с ним рядом. Он похлопал ее по коленке и провел рукой по ноге, поднимаясь к бедру. Она чуть раздвинула ноги и издала горловой звук.
— Если заедем ко мне, — сказала она, — я быстро приму душ и переоденусь. На все про все мне понадобится десять минут. А ты пока посидишь в гостиной на диване и выпьешь холодного пива. Как тебе такая идея?
Он молча кивнул в знак согласия.
Часом позже они снова ехали в машине. Она сменила джинсы и майку на короткую кожаную юбку и обтягивающий кардиган, подчеркивавший форму груди. Ее еще влажные длинные светлые волосы были тщательно расчесаны. Он попросил ее не краситься, сказав, что она нравится ему и так, без всякого макияжа. Она не стала спорить. Он заметил у нее на щеках розоватые следы плохо залеченной угревой сыпи, но это ничуть его не смущало.
Он остановился на парковке перед лесочком к северу от Парижа.
Здесь находилось еще несколько машин, но людей видно не было. Они вышли из БМВ и немного прошлись. Она взяла его за руку и подняла к нему лицо.
— Хочешь, пойдем туда? — кивнула она на лесок. — Я уже немножко отдохнула.
— Не знаю. Я сегодня тоже устал.
Это была чистая правда. Он не просто устал. Он вымотался. Руки и спина еще ныли после возни в гараже, но это бы еще ничего. Он устал морально. Они подобрались к нему гораздо ближе, чем он предполагал. Вот что его мучило. Ему даже трахаться не хотелось. Хотелось совсем другого: лечь и спокойно уснуть, и чтобы она охраняла его сон. Его так и подмывало рассказать ей обо всем, но разве он мог? Или все-таки рискнуть? Возможно, ей хватит ума его понять.
Она вгляделась в него чуть пристальней.
— Я что, тебе больше не нравлюсь? — обеспокоенно спросила она.
Он посмотрел на нее. Его раздирали противоречивые чувства. Может он ей доверять или нет?
— Устал сегодня просто жутко, — ответил он.
— Я знаю несколько способов, чтобы снять усталость.
Она провела языком себе по губам и слегка покачала бедрами. Он почувствовал, как в нем закипает гнев. Он был готов поделиться с ней своей тайной, довериться ей, а у нее все мысли об одном — как бы трахнуться. Всему свое время, в конце-то концов. Неужели она не видит, что у него нет ни малейшего желания скакать на ней. Как же можно быть настолько слепой? Он притащился за ней на работу, он возил ее в машине, куда не пускал ни одного постороннего человека. А все, что ей нужно, это улечься под кустом и раздвинуть перед ним ноги. А ему сейчас требуется совсем другое!
— Ты что, не понимаешь? Я устал, — повторил он. — Я не хочу трахаться.
Она машинально выпустила его руку, удивленная тем, как переменился его тон.
— Что я тебе сделала? — спросила она.
Что я тебе сделала. Я. Они. Все они были из одного теста — брюнетки, блондинки, высокие или маленькие. Они привыкли все всегда сводить к себе, думать только о себе. Я. Пуп земли. Каждая из них считала себя пупом земли.
— Если я тебе надоела, зачем ты меня сюда привез? — презрительно спросила она.
Я. Меня. Снова-здорово. У него сами собой сжались кулаки. Нет. Нельзя. В лесу могут быть люди. Свидетели. Он не должен терять осторожность.
— Я тоже устала, — сказала она. — Разругалась с управляющим. Тот еще говнюк. А все почему? Потому что не разрешила себя лапать. Представляешь?
Он посмотрел на нее. Может, и не врет. Но ему на это плевать. Если у кого и есть проблемы, так это у него. Серьезные проблемы. А у нее что? Пустяки.
Я уже замочил трех сикух, и меня ищет полиция, чуть было не ляпнул он.
— Ну ладно, — выдавил он из себя. — Пошли в лес. Поищем местечко поспокойней.
