– Хотя я и не должен вам ничего обещать, – внезапно прорычал генерал. – Наша Родина в опасности, и сейчас не время отсиживаться в стороне! Да, много лет назад мы воевали против этого режима, но мы воевали за свою страну! И сейчас вновь приходит время надеть доспехи и взять в руки мечи, чтобы защитить свое Отечество! Диктатор Ярослав оказался не деспотом, он стал хорошим правителем для страны. Я… мы все сделали ошибку, пойдя тогда против него. Но теперь у нас есть шанс расплатиться и кровью искупить свою вину! И я спрашиваю вас – вы со мной? Как вы хотите умереть? Как цепные псы – от старости и немощи? Или как лесные волки – в бою, насмерть схватившись со своим врагом? Вы со мной? ВЫ СО МНОЙ?
– Да… – прошептал Павел, и его кулаки крепко сжались.
– Да, – это слово подхватила вся толпа.
– Да!
Вот оно! Вот это желание, потаенное и запретное, еще час назад абсолютно недоступное. Но теперь…
Теперь генерал сумел подобрать нужные слова, наверное, потому, что думал и жил теми же мыслями, что и простые заключенные.
Он был таким же, как и они.
– Да!!! – заорал огромного роста светловолосый здоровяк в первом ряду. – Мы с тобой!!! Веди нас, генерал!!!
Он сорвал с головы и с размаху швырнул о землю форменную полосатую шапочку. Здоровяк отсалютовал генералу – крепко сжатый кулак по-уставному ударил рядом с сердцем. Неизвестный заключенный, нет, теперь уже солдат, опустился на одно колено и склонил голову.
Его примеру последовали и остальные.
Все двенадцать сотен человек. И даже настоящие уголовники не решились выделиться из толпы.
Аристарх Морозов стоял, прижав руку к груди в ответном салюте. Впервые за очень, очень долгое время он был по-настоящему счастлив.
Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск,
2 июня 1607 г. от Р. С., 22:32
Генерал вымотался за несколько последних часов. Многочасовая поездка до еще одного исправительного лагеря, гораздо меньшего по численности и поэтому имевшего лишь безликий порядковый номер 503, вытрясла из Морозова последние силы. Плюс ко всему этому дорога проходила по невероятно отвратительной грунтовке. Хорошо хоть в остальных лагерях все прошло без малейших пререканий со стороны начальства – лишь только увидев грозные бумажки Аристарха, начальники лагерей готовы были исполнить все, что угодно. И Морозов, и вернувшиеся Шеин с отцом Петром такому исходу дела только радовались.
Нынешний день для Аристарха оказался невероятно богат на события, поэтому сейчас его понемногу клонило в сон, а учитывая, что раньше завтрашнего утра в дорогу с ополченцами было не выступить, то почему бы и нет?.. А какой смысл сейчас нестись во весь опор? Следовало собрать хоть какие-нибудь припасы в дорогу, а то просто гнать по тракту тысячу с лишним человек было несколько глупо.
Завтра, все завтра…
Для начала соберем всех заключенных около Южного, вооружимся, проведем какой-никакой смотр, дабы определиться с уровнем остаточной подготовки, а потом…
…Генерал даже и не заметил, как уснул, сидя за письменным столом в одной из комнат в доме начлагеря.
На столе так и остались лежать кусок грубой сероватой бумаги, на котором Аристарх записывал свои мысли, потертая чернильница и торчащее из нее перо. И все это освещала, за неимением лучшего, простая свеча. Ее пламя тихонько подрагивало, заставляя пускаться в причудливый танец тени предметов. В комнате было очень тихо, лишь пара залетевших комаров занудливо пищала, выписывая круги вокруг горящей свечи. Тишина стояла и во всем лагере – отбой был объявлен немного пораньше, ведь завтра планировалось выступать в путь с самого утра. И лишь где-то у ворот лагеря монотонно гавкала сторожевая собака, нарушая ночной покой…
Внезапно в комнате, где дремал генерал, появилась еще одна тень.
Маленький огонек свечи испуганно дернулся и погас. Помещение затопила тьма.
…Аристарх так и не смог вспомнить, что заставило его тогда так резко проснуться.
Морозов дернулся влево, падая вместе со стулом, и мгновение спустя туда, где лежала его голова, вонзился длинный метательный нож. Генерал сделал перекат вперед, рассчитывая резко сократить дистанцию до неизвестного противника, и рванул из ножен короткий меч, которым его так кстати снабдили сегодня.
Маневр не удался.
Аристарх вытянул оружие из ножен лишь до половины, когда получил сильнейший удар в грудь. Он выронил меч и отлетел обратно к столу.
Генерал максимально расширил зрачки и начал немного различать окружающую обстановку. В паре метров впереди, стараясь не попасть под лучи лунного света, плавно и бесшумно двигался какой-то сгусток тьмы, без сомнения и являющийся неизвестным противником. Тень плавно сместилась влево, в лунном свете мелькнул резкий взблеск, и в стол, справа от Морозова, вонзился еще один нож. «Промах», – облегченно мелькнуло в голове у генерала, но в следующий момент ночной убийца, не давая Аристарху времени на раздумья, прыгнул, занося для удара недлинный тонкий клинок. Понимая, что сейчас его нанижут, как жука на булавку, генерал метнул навстречу врагу первый попавшийся под руку предмет – им оказался опрокинутый стул. Сей предмет мебели оказался довольно увесист, но рука у Морозова оставалась такой же крепкой, как и в молодости, так что особых проблем с метанием не возникло.
Стул впечатался в убийцу и, несмотря на попытку отбить нестандартный метательный снаряд, изменил траекторию полета неизвестного. Острый, словно бритва, клинок легко распорол толстый охотничий бушлат генерала, неглубоко разрезав правое плечо, и намертво застрял в деревянном полу. Воспользовавшись секундным замешательством врага, Аристарх ударил, вкладывая в удар всю силу.
Крепко сжатый кулак левой руки генерала врубился, судя по мягкости, в живот убийцы, и противник, сложившись пополам, отлетел к стене. Мгновение – и он уже снова на ногах, но поздно – Аристарх тоже успел встать. Неизвестный невольно открылся, чтобы, по-видимому, попытаться выхватить из сапога еще один кинжал, за что и поплатился. Морозов даже и не вспомнил о своем собственном засапожном ноже, а даже если бы и вспомнил, то не стал бы тянуться к нему. Аристарх просто со всей силы засветил незваному гостью ногой в корпус и перевел бой в сферу чисто рукопашного.
Попытка блокировать удар у убийцы не прошла, а в следующие несколько секунд он пропустил еще несколько. Как краем мозга сумел отметить генерал, противник пытался делать ставку на скорость и точность ударов, но, к прискорбию неизвестного, Морозов действовал так, как его учили когда-то – по стандартной системе армейского боя.
Аристарх получил несколько чувствительных ударов по корпусу, но то-то и оно, что чувствительных. Ощутить-то Морозов их ощутил, но существенных повреждений не получил, в то время как его противника уже начало просто-напросто шатать от могучих ударов генеральского кулака. То, что убийца выдыхается, понял и генерал, и сам неизвестный, поэтому тот решил прекратить бой самым простым и незамысловатым способом, то есть ретироваться.
