Вик толкнул меня локтем.
— Но мы-то с тобой по-прежнему друзья, да? Вы, ребята,
получите при разводе совместную опеку надо мной. И право на частые посещения.
— При разводе? — Я не выдержала и рассмеялась.
Только Вик мог назвать последствия неудавшегося первого
свидания разводом. Мы с ним вовсе не были друзьями раньше, так что, сказав
«по-прежнему», он здорово преувеличил, но я не стала обращать на это внимания.
Кроме того, Вик мне нравился.
— Мы по-прежнему друзья.
— Отлично! Чудики должны держаться вместе.
— Ты назвал меня чудиком?
— По мне, так это высшая честь. — Мы шли по коридору. Вик
вытянул руки и обвел одним жестом все: высокие потолки, темную резьбу по
дереву, обрамлявшую все двери, приглушенный свет, просачивавшийся сквозь старые
окна и отбрасывавший длинные неровные тени на пол. — Это место — просто
средоточие всего странного. Поэтому тот, кто кажется чудаковатым здесь, будет
нормальным в любом другом месте. Во всяком случае, я именно так и считаю.
Я вздохнула:
— Знаешь, похоже, ты прав.
И он точно не ошибался, говоря, что в месте, подобном
академии «Вечная ночь», нужно иметь как можно больше друзей. Дело не в том, что
мне здесь хоть когда-нибудь нравилось, но за короткое время, проведенное с
Лукасом, я поняла, каково это — не быть отчаянно одинокой. А теперь, без него,
мое одиночество сделалось намного острее. Теперь я понимала, насколько лучше
все могло бы быть, и от этого становилось еще тяжелее выносить это
недружелюбное, пугающее место.
Смена времен года не улучшила ситуацию. Готическую
архитектуру школы слегка смягчали роскошный плющ и зеленая лужайка. Яркий
солнечный свет пробивался даже сквозь узкие окна с витражами. Но теперь сумерки
наступали раньше, и «Вечная ночь» производила впечатление еще большей
изолированности от всего мира, чем прежде. Температура падала, постоянный холод
просочился в классы и спальни, и иногда казалось, что морозные узоры на окнах
навеки въелись в стекла. Даже красивые осенние листья, одиноко шелестя на
ветру, вызывали жутковатое чувство. Они уже падали с деревьев, оставляя
обнаженными ветви, которые напоминали растопыренные когти, царапающие серое,
затянутое тучами небо.
Я гадала, не придумали ли основатели школы Осенний бал,
чтобы подбодрить учеников в это мрачное время года.
— Навряд ли, — сказал Балтазар. Мы с ним сидели за одним
столом в библиотеке; он предложил мне вместе заниматься через пару дней после
злополучной поездки в Ривертон. В старой школе я никогда ни с кем не
занималась, потому что занятия обычно превращались в разговоры и дуракаваляние,
и приходилось делать уроки намного дольше, а я предпочитала быстренько
выполнить домашнее задание и забыть о нем. Но оказалось, что Балтазара это тоже
устраивает, поэтому в следующие две недели мы провели с ним вдвоем много
времени, часами сидя бок о бок и едва обмениваясь парой слов. Разговоры
начинались только тогда, когда мы складывали учебники. — Подозреваю, что
основатели школы просто любили осень. Думаю, она выявляет истинный характер
«Вечной ночи».
— Вот поэтому все так нуждаются в положительных эмоциях.
Балтазар усмехнулся и закинул на плечо кожаную сумку:
— Это не самая ужасная школа на земле, Бьянка. — Балтазар
меня поддразнивал, но я видела, что он искренне беспокоится. — И мне бы
хотелось, чтобы тебе здесь было весело.
— Значит, нас таких уже двое, — сказала я, кинув взгляд в
угол, где несколько минут назад заметила что-то читавшего Лукаса.
Он все еще сидел там, его бронзовые волосы сверкали под
светом лампы, но он даже глазом не повел в нашу сторону.
— Тебе бы здесь понравилось, если бы ты по-настоящему
попыталась. — Балтазар придержал для меня дверь библиотеки. — Просто нужно во
всем как следует разобраться. И постарайся поближе познакомиться с людьми.
Я глянула на него:
— Типа Кортни?
— Поправка: постарайся поближе познакомиться с подходящими
людьми. — Говоря «подходящие люди», Балтазар не имел в виду самых богатых или
самых популярных; он подразумевал достойных.
Но пока единственным таким человеком из всей толпы был сам
Балтазар, поэтому я решила, что справляюсь с этим не так уж и плохо.
— Не думаю, что «Вечная ночь» подходит каждому, — призналась
я. — Вот я уверена, что мне она не подходит. Понятно, что она служит
определенной цели, но я буду рада, когда ее закончу.
— Я тоже, но по другой причине. — Балтазар медленно шел
рядом со мной, тщательно соразмеряя свои шаги с моими, чтобы я не отставала.
Иногда я вдруг замечала, какой он крупный — высокий, широкоплечий, мощного
сложения, — и в животе у меня возникала странная щекотка. — В «Вечной ночи» я
всегда чувствую, что могу понять целый мир. Будто могу им управлять. Каждый
новый предмет, каждая новинка — я просто жду не дождусь, когда выйду отсюда и
все это испробую сам.
Его энтузиазм не помог мне полюбить школу, но Балтазару
удалось заставить меня улыбнуться — кажется, впервые за целую вечность.
— Что ж, по крайней мере один из нас счастлив.
— Надеюсь, скоро мы оба будем счастливы, — негромко произнес
Балтазар.
Его темные глаза пристально, изучающе всматривались в меня,
и я снова почувствовала ту теплую щекотку.
Мы дошли до арки, ведущей к спальням девочек, и Балтазар
остановился прямо на границе. Я легко представила его себе в девятнадцатом
веке, с любезными манерами, отвешивающим мне поклон, и губы мои растянулись в
улыбке.
Балтазар вроде бы собрался что-то сказать, но тут появилась
Патрис, видимо уже покончившая с домашним заданием.
— О, Бьянка, вот ты где! — Она непринужденно взяла меня за
руку, словно мы с ней были лучшими подругами. — Ты просто обязана объяснить мне
последнее задание по современным технологиям. Я в нем ничего не понимаю.
— Гм... хорошо. — Патрис потащила меня по коридору, я
оглянулась и помахала Балтазару. Он выглядел не столько разочарованным, сколько
развеселившимся. — Мы разговаривали, — пробормотала я Патрис.
— Знаю, — прошептала она в ответ. — Но так ему захочется
найти возможность снова поговорить с тобой, а это значит, что он скорее
вернется к тебе.
— Правда?
— Судя по моему опыту, это отлично срабатывает. Кроме того,
мне и правда нужно, чтобы ты мне все объяснила.
Мне уже не в первый раз приходилось помогать Патрис именно с
этим курсом, и не в первый раз я задумалась, зачем на это согласилась.
— Без проблем, — вздохнула я.
Патрис хихикнула и на какое-то мгновение стала походить на
самую обычную девчонку.
— Если хочешь знать мое мнение, Балтазар — один из самых
привлекательных парней в школе. Не совсем мой тип, но эти плечи! Эти темные
глаза! Ты молодец.
