— Мы просто друзья, — возразила я, входя в комнату.
— Просто друзья. Хм... — Глаза Патрис лукаво заблестели. —
Интересно, а Кортни с этим согласится?
Я вскинула руки, желая прекратить этот странный разговор
раньше, чем он станет еще более неловким.
— Только не говори ничего Кортни, ладно? Я не хочу
неприятностей.
Патрис выгнула бровь.
— Не говорить ей чего? Вроде бы ты утверждаешь, что и
говорить-то не о чем.
— Если хочешь, чтобы я помогла тебе с домашней работой,
давай оставим эту тему. Сейчас же.
Патрис, немного обидевшись, пожала плечами.
— Да пожалуйста. Будь я на твоем месте, я бы только
радовалась, что сумела привлечь внимание такого парня, как Балтазар. Но если
хочешь, давай поговорим о домашнем задании.
Если честно, я и в самом деле немного гордилась тем, что
нравлюсь Балтазару. Конечно, я сомневалась, что он хочет чего-то большего, чем
просто дружба, но иногда он действительно со мной заигрывал. После неразберихи
с Лукасом мне это было приятно — вроде я и вправду красивая и привлекательная,
а не робкая неловкая девчонка.
Балтазар добрый, умный, и у него прекрасное чувство юмора.
Он нравится всем — может быть, потому, что сам почти ко всем хорошо относится.
Даже Ракель, которая буквально всех терпеть не может, говорит ему «привет», и
он всегда ей отвечает. Он не холодный и не сноб. И в самом деле невероятно
привлекательный внешне.
Собственно, он воплощал в себе все, чего может хотеть
девушка. Но он не Лукас.
Мою старую школу учителя всегда украшали к Хеллоуину.
Оранжевые пластиковые тыквы стояли на окнах, дожидаясь, когда их заполнят
конфетами, и на каждой стене висели изображения летящих ведьм. В прошлом году
директор повесил на дверь своего кабинета гирлянду и прикрепил слово «Ууу!» из
кривых зеленых букв. Мне всегда казалось, что это глупо и фальшиво, и никогда в
голову не приходило, что однажды я стану скучать по этому.
В «Вечной ночи» никто не развешивал никаких украшений.
— Может, они думают, что горгульи и так страшные, —
предположила Ракель, когда мы с ней обедали у нее в комнате.
Я вспомнила ту, за окном моей спальни, и попыталась
представить ее, украшенную гирляндой.
— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Если наша школа —
это промозглое пугающее адское подземелье, то украшения к Хеллоуину здесь вроде
и не к месту.
— Жаль, что мы не можем устроить тут дом с привидениями. Ну
знаешь, для маленьких детей из Ривертона. Мы бы нарядились в маскарадные
костюмы и сделали бы все по-настоящему жутким. Изображали бы по выходным чертей
и демонов. Некоторым из этих придурков и притворяться особо не пришлось бы. Мы
могли бы собрать денег для школы.
— Не думаю, что академия «Вечная ночь» нуждается в деньгах.
— Вообще-то да, — согласилась Ракель. — Но мы бы могли собрать
денег на благотворительность. Вроде «горячей линии психологической помощи», или
предотвращения самоубийств, или еще что-нибудь в этом роде. Не думаю, что
многие из здешних интересуются благотворительностью, но, может, они бы занялись
этим исключительно ради поступления в колледж. Никто из этих богатеньких стерв
даже не заговаривает про учебу в колледже, наверное, все по семейным традициям
собираются в Гарвард или в Йель, но заявления-то им все равно придется
подавать. Так что они могли бы заинтересоваться идеей, да?
Перед моим мысленным взором замелькали картинки: паутина на
лестницах, маниакальный хохот учащихся, эхом отражающийся от стен большого
зала, и невинные маленькие дети с расширенными от ужаса глазами, а Кортни или
Видетт размахивают у них над головами длинными черными ногтями.
— Мы уже все равно опоздали — до Хеллоуина осталось всего
две недели. Может, на следующий год?
— Если я вернусь сюда на следующий год, застрели меня,
пожалуйста, — застонала Ракель, бухнувшись на постель. — Родители сказали, что
я должна держаться до конца, потому что я получила стипендию, чтобы учиться
здесь. А иначе придется вернуться в старую школу с металлоискателями на дверях
и сокращенной учебной программой. Но я ненавижу эту академию, просто ненавижу!
У меня в животе заурчало. Салата из тунца и крекеров,
которыми мы с Ракель подкрепились, явно не хватило, чтобы утолить мой голод.
Придется съесть что-нибудь у себя в комнате. Да только мне не хотелось, чтобы
Ракель это поняла.
— Мы привыкнем, и все наладится.
— Ты и вправду в это веришь?
— Нет.
Мы уныло посмотрели друг на друга и расхохотались.
Отсмеявшись, я сообразила, что слышу крики — не очень
близко, скорее в дальнем конце коридора. Ракель жила недалеко от центральной
арки, соединявшей спальное крыло девочек с учебными помещениями. Мне казалось,
что крики доносятся оттуда.
— Эй, ты слышишь...
— Да. — Ракель приподнялась на локтях и прислушалась. —
Похоже, там драка.
— Драка?
— Поверь человеку, привыкшему к самой паршивой бесплатной
государственной школе Бостона. Уж я-то всегда узнаю драку, если услышу.
— Пошли! — Я схватила сумку с учебниками и рванулась к
двери, но Ракель вцепилась мне в рукав свитера.
— Ты что делаешь? Ни к чему нам в это ввязываться. — Она
смотрела на меня расширенными глазами. — Не нарывайся на неприятности!
Она рассуждала разумно, но я ее не слушала. Если там драка,
я должна была убедиться, что Лукас в ней не замешан.
— Сиди здесь, если хочешь, а я пошла.
Ракель отпустила мой рукав.
Я без промедления помчалась туда, где раздавались крики,
даже вопли.
— Уберите его отсюда! — орала Кортни, и в ее голосе
слышалось жестокое ликование.
— Парни, эй, парни! — Теперь в коридоре эхом отдавался голос
Вика. — Хватит уже!
С упавшим сердцем я завернула за угол и увидела, как Эрик
бьет Лукаса в лицо. Лукас отлетел назад и шлепнулся прямо на пятую точку на
глазах у всей школы. Типичные «вечноночевцы» захохотали, а Кортни даже
зааплодировала. Губы Лукаса были испачканы кровью, темной на его бледной коже.
Сообразив, что смотрит снизу вверх на меня, он зажмурился. Наверное, смущение
ранило сильнее, чем удар.
— И не смей меня больше оскорблять! — предупредил Эрик,
вытянул перед собой руки и начал их рассматривать, словно был доволен своей
работой. Костяшки пальцев перепачкались в крови Лукаса. — А не то в следующий
раз я заткну тебя навеки.
Лукас приподнялся, пристально глядя на Эрика. Над
собравшейся толпой повисло жутковатое молчание, будто все внезапно сделалось
намного серьезнее и драка не закончилась, а только начинается. Но я
почувствовала, что это вовсе не страх, а... предвкушение. Нетерпение. Желание
наказать.
