И наконец Балтазар спросил:
— Ну ладно. И кто он?
— Кто?
— Парень, из-за которого ты сходишь с ума, — печально
улыбнулся он.
— Что? — Я так смутилась, что попыталась соврать, лишь бы
выпутаться из неловкой ситуации. — Я ни из-за кого не схожу с ума.
— Не такой уж я дурак, Бьянка. И мне хватает опыта, чтобы
понять, когда женщина думает о другом мужчине.
— Извини, — сконфуженно прошептала я. — Я не хотела тебя
обижать.
— Переживу. — Он положил мне руки на плечи. — Мы друзья,
так? А это значит — я хочу, чтобы ты была счастлива. Конечно, лучше бы ты была
счастлива со мной...
— Балтазар...
— ...но понимаю, что не всегда все так просто.
Я покачала головой:
— Нет, не просто. Потому что ты потрясающий парень, и думать
я должна только о тебе.
— Нет никаких «должна», если речь идет о любви. Поверь мне.
— Его рубашка в лунном свете казалась ослепительно-белой. Почему-то Балтазар
никогда не выглядел настолько красивым, как сейчас, когда отказывался от меня.
— Это тот парень, Вик? Я видел, как ты с ним разговариваешь.
— Вик? — Я невольно рассмеялась. — Нет. Он классный, но мы с
ним просто друзья.
— Тогда кто?
Сначала я не собиралась ему говорить, но потом поняла, что
мне этого хочется, потому что за последние несколько недель мы и в самом деле
стали близкими друзьями. Балтазар всегда находил время выслушать меня и
серьезно относился к моему мнению, несмотря на то что я была намного младше и
повидала в жизни куда меньше, чем он. В общем, мнение Балтазара многое для меня
значило.
— Лукас Росс.
— Неудачник выигрывает этот раунд. — Балтазар выглядел не
особенно довольным. Но с другой стороны, с чего он будет довольным, если я
рассказываю ему про другого парня? — Могу понять, что ты в нем нашла.
— Можешь понять?
— Конечно. Внешне он очень привлекательный.
— Не в этом дело. — Мне хотелось, чтобы он понял, что я в
действительности имею в виду. — Конечно, я заметила, что Лукас привлекательный.
Но главное, он здесь единственный человек, который понимает, каково все это для
меня.
— Я бы тоже мог понять. Или хотя бы попытаться. — Балтазар
смотрел себе под ноги, и до меня наконец дошло, что, несмотря на все его внешнее
спокойствие, разговор оказался для него тяжелым. — Все, обещаю, больше я
умолять не буду.
— Ты здесь на своем месте, Балтазар, — как можно мягче
произнесла я. — И поэтому просто не можешь понять, каково это для нас — тех,
кто здесь чужой.
— И ты можешь стать здесь своей, если захочешь.
— Но я не хочу!
Он вскинул бровь.
— Тогда в конце концов у тебя возникнут проблемы.
— Да я не об этом. — Балтазар пытался говорить о будущем, о
тех годах, что лежат впереди, а мне не хотелось думать об этом, потому что все
и так запуталось. — Я говорю о школе. Ты много ездил и повидал мир. Не думаю,
что тебе понятно, насколько... насколько огромным мне кажется это место. Как
оно меня пугает. Я могу попасть в ловушку и позволить «Вечной ночи» решать, кто
я и что. Но это вовсе не то, чего я хочу. Лукас чувствует то же самое.
Балтазар немного подумал и кивнул. Не думаю, что я его
убедила, но он меня услышал.
— Лукас неплохой человек, — согласился Балтазар. — Во всяком
случае, насколько я его знаю. Я видел, как он заступается за тех, кого дразнят,
и слышал, о чем он говорит на уроках... Он умный.
Я улыбнулась. После нескольких недель сомнений в Лукасе было
приятно слышать, как кто-то хорошо отзывается о нем. Но Балтазар еще не
договорил.
— Однако он очень вспыльчивый. Ты видела, как они подрались
с Эриком, так что и сама это знаешь. — Я порадовалась — не без чувства вины, —
что Балтазар ничего не знает о случае в пиццерии Ривертона. — И он все время
словно защищается. Я могу понять, как «Вечная ночь» вынуждает людей вроде него вставать
в оборонительную позицию, но это не изменяет того факта, что он довольно...
— Неуравновешенный, — договорила я за него. — Да, я знаю. И
не уверена, что мы с ним когда-нибудь поладим — именно из-за этого. Но ты
имеешь право знать, что я чувствую.
— Я пытаюсь сказать только одно — будь начеку. И если он
тебя обидит, беги от него со всех ног. — Он криво усмехнулся. — И может быть, я
сумею тебя поймать.
Я положила ладонь ему на руку.
— Мне бы следовало чувствовать себя счастливицей.
Балтазар поцеловал меня в лоб. От него пахло трубочным
табаком и кожей, и я вдруг немного пожалела, что не сказала всего этого чуть
позже, не дождалась, пока он хотя бы раз поцелует меня по-настоящему.
— Ну что, готова вернуться в зал?
— Еще несколько минут. Мне тут так нравится. Кроме того,
сегодня хорошо видны звезды.
— Это да. Ты любишь астрономию. — Он сунул руки в карманы и
зашагал рядом со мной в глубь леса, поглядывая на созвездия, подмигивавшие нам
сквозь обнажившиеся ветви деревьев. — Это Орион, да?
— Да. Охотник. — Я подняла руку, чтобы очертить ноги, пояс и
протянутую для удара руку. — Видишь вон ту очень яркую звезду на плече? Это
Бетельгейзе.
— Это которая? — Может, Балтазар и не интересовался
астрономией, но мне показалось, что он с облегчением ухватился за возможность
поговорить о чем-нибудь другом, чтобы отвлечься от романтических переживаний.
Я понимала, что он чувствовал.
— Вон там. Наклонись немного. — Он наклонился, и я подняла
одну его руку вверх так, чтобы его собственный палец указывал на звезду. —
Теперь видишь?
Балтазар улыбнулся:
— Думаю, да. В Орионе есть туманность?
— Да, немного ниже. Я тебе сейчас покажу.
Голос позади нас произнес:
— Бьянка?
Мы оба резко повернулись. Я узнала голос сразу, но не
поверила собственным ушам. Наверное, надежда ввела меня в заблуждение. Но там,
в темноте, стоял Лукас, одетый в школьную форму. Он смотрел сердито — не на
меня, не на нас обоих, а только на Балтазара.
— Лукас, что ты тут делаешь? — прошептала я.
— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Балтазару это не понравилось. Он выпрямился:
— Бьянка в полной безопасности!
— Уже поздно. И темно. Ты увел ее сюда одну.
— Она пошла по доброй воле! — Тут Балтазар сделал глубокий
вдох, видимо пытаясь успокоиться. — Если ты предпочтешь сам сопровождать
Бьянку, может, так будет лучше.
Лукас не скрывал замешательства. Он ожидал драки, а не
уступок.
