— Я пойду с тобой, — сказала я Балтазару.
Несмотря на то, о чем мы с ним только что говорили или что я
чувствовала, именно он пригласил меня на свидание. Я была перед ним в долгу.
Но Балтазар покачал головой:
— Все нормально. Мне больше не хочется танцевать.
Смущенная и растерянная, я скинула с плеч его пиджак и
сказала:
— Спасибо. За все.
— Если я тебе понадоблюсь, только скажи. — Надев пиджак,
Балтазар глянул на Лукаса и пошел в сторону школы.
— Это было совершенно ни к чему, — пробормотала я, как
только он скрылся из виду.
— Он наклонился над тобой. Навис!
— Я показывала ему звезды! — Я обхватила себя руками,
пытаясь согреться. — Ты что, решил, что он собирается меня поцеловать?
— Нет.
— Врешь! — отрезала я.
Лукас застонал.
— Ну ладно, я хотел прогнать его от тебя. Не мог же я
смотреть, как этот парень клеится к тебе, и ничего не делать! — Он снял с себя
школьный блейзер и протянул его мне.
Жест был таким же элегантным, как у Балтазара, но у
Балтазара это были просто хорошие манеры, джентльменское поведение. А Лукас,
как мне подумалось, просто отчаянно хотел показать, что я ему небезразлична,
хотя бы чуть-чуть. Я взяла блейзер и нырнула в него. Ткань была еще теплой.
— Спасибо.
— Жаль прикрывать твое платье. — Он обвел меня взглядом и
слегка улыбнулся.
— Нечего со мной заигрывать. — Какая-то часть меня хотела,
чтобы Лукас заигрывал со мной хоть всю ночь, но я знала, что нам необходимо
поговорить. — Поговори со мной.
— Ладно. Давай поговорим.
Естественно, после этого ни один из нас не знал, что
сказать. Пытаясь потянуть время, я пошла вперед. Лукас шагал рядом. Мы
услышали, как неподалеку зашуршали листья, а потом кто-то захихикал. Видимо, и
другие парочки ускользнули сегодня в лес и, судя по звукам, развлекались куда
лучше, чем мы.
Наконец до меня дошло, что придется начать первой.
— Не стоило тебе говорить такое про моих родителей.
— Я был не прав, — вздохнул Лукас. — Они тебя любят, это
всем заметно.
— Тогда почему ты так странно себя повел?
Он задумался, явно не зная, что ответить.
— Мы почти не говорили о моей маме.
Я заморгала.
— Нет. Думаю, не говорили.
— Она немного... настойчивая. — Лукас уставился себе под
ноги. Мы шли по толстому мягкому ковру из бурых сосновых иголок, мимо яблони,
под которой лежали осыпавшиеся плоды. Их никто не собрал, и они уже сгнили. Их
сладковатый запах смягчал воздух. — Она пытается управлять моей жизнью, и ей
это в общем и целом удается.
— Мне очень трудно представить себе, как тобой кто-то
командует.
— Потому что ты не знаешь мою маму.
— Когда ты повзрослеешь, она изменится, — предположила я. —
Раньше мои родители опекали меня гораздо сильнее, чем сейчас.
— Она совсем непохожа на твоих родителей. — Лукас засмеялся,
и почему-то этот смех показался мне странным. — Мама видит только белое и
черное. Говорит, чтобы чего-то добиться, ты должен быть сильным. С ее точки
зрения, в мире существуют лишь два типа людей: хищники и жертвы.
— Это звучит... твердолобо.
— Твердолобая — отличное слово. У нее есть совершенно
определенные представления о том, каким я должен стать и что для этого сделать.
Я могу с ней не соглашаться, но все равно она — моя мама. И то, что она
говорит, на меня здорово влияет. — Он тяжело вздохнул. — Может, это не очень
хорошее объяснение, но это основная причина того, как я повел себя в Ривертоне.
Чем больше я думала о сказанном Лукасом, тем лучше понимала,
что это многое объясняет. Лукас решил, что мои родители пытаются управлять моей
жизнью, потому что его мама командовала им.
— Я поняла. Честное слово.
— Холодно. — Лукас взял меня за руку, и сердце мое
затрепетало. — Пойдем. Давай вернемся в школу.
Мы направились в сторону «Вечной ночи», вышли из леса и
увидели яркие огни большого зала и силуэты танцующих пар. Я представила, каким
мог бы стать этот вечер, если бы мы с Лукасом не поссорились и он пригласил бы
меня на Осенний бал. Это было бы так здорово!
— Я еще не хочу заходить внутрь.
— Холодно.
— Меня греет твой пиджак.
— Да, но меня-то он не греет. — Он усмехнулся. Лукас все
время казался старше меня — если не улыбался.
— Ну потерпи еще чуть-чуть, — взмолилась я, потянув его к
беседке, в которой мы когда-то встретились. — Будем согревать друг друга.
— Ну, если ты так говоришь...
Мы уселись в беседке рядом. Густой плющ закрывал звезды.
Лукас обнял меня.
Я положила голову ему на плечо. Просто взяла и положила, и
все сомнения и тревоги последних недель улетучились. Да, на балу я
почувствовала себя счастливой, но только потому, что меня закружило в том
вихре.
А теперь все было по-другому. Я знала, где я, кто я, и
испытывала необыкновенный покой. Хотя я прекрасно помнила, почему сомневалась в
Лукасе, оказавшись вот так рядом с ним, я почувствовала, что могу полностью
доверять ему, и не боялась ничего на свете. Рядом с ним я в безопасности.
Закрыв глаза, я уткнулась носом в его шею. Лукас вздрогнул; не думаю, что от
холода.
— Ты же знаешь, что я вышел только для того, чтобы найти
тебя? — прошептал он. Его губы скользнули по моему лбу. — Не хочу, чтобы с
тобой что-то случилось.
— Меня совсем не требуется защищать от опасности, Лукас. — Я
обняла его за талию и крепко прижала к себе. — Меня нужно защитить от одиночества.
Не дерись из-за меня. Будь со мной. Это все, что мне нужно.
Он засмеялся странным, печальным смехом.
— Тебе нужен кто-то, чтобы приглядывать за тобой. Следить,
чтобы все было в порядке. Я хочу быть этим парнем.
Я подняла к нему лицо. Он был так близко, что мои ресницы
задевали его подбородок и я ощущала тепло его дыхания. Мне потребовалась вся
моя храбрость, чтобы произнести:
— Лукас, все, что мне нужно, — это ты.
Лукас прикоснулся к моей щеке и легко скользнул губами по
моим губам. От этого первого прикосновения дыхание у меня перехватило, но я уже
знала, что больше ничего не боюсь. Я была с Лукасом, и ничто не могло причинить
мне боль. Я поцеловала его и поняла, что сны говорили правду: я знаю, как его
целовать. Как к нему прикасаться. Это знание жило во мне всегда, дожидаясь
искры, которая оживет и разгорится в пламя. Лукас так крепко прижал меня к
груди, что я едва могла дышать. Мы целовались медленно и страстно, крепко и
нежно, тысячью разных способов, и все они были правильными. Его блейзер сполз с
моих плеч, обнаженную спину обдало холодным ночным воздухом. Руки Лукаса
скользнули вверх, укрывая меня, я ощущала его ладони на своих лопатках, его
пальцы на своем позвоночнике.
