— Да, этому я бы не удивилась. И он как раз такой придурок,
который завалил бы хламом свою комнату, чтобы потом кто-нибудь за него убрался.
— Но вид у Ракель был неуверенный. — Все равно нам должны задавать вопросы.
Учителя, а может, и копы.
— Все обо всем узнают. — От этой темы я чувствовала себя
неуютно. — Погоди немного.
— Люди в школе ведут себя так, будто нет ничего особенного в
исчезновении ученика. — Покачав головой, Ракель добавила: — То, что я говорила
в прошлом семестре, можно умножить на два. Ни за что не вернусь сюда на будущий
год.
«Наверное, Эрик сказал то же самое», — подумала я.
До конца дня все вели себя очень странно. Ученики на уроках
были рассеянны и держали пари на то, куда делся Эрик. Дэвид отметил, что Эрик
взял с собой все учебники и тетради, но оставил одежду — прямо противоположно
его обычным предпочтениям. Я ждала, что миссис Бетани созовет общее собрание и
хоть что-нибудь объяснит, но этого не произошло.
Тем же вечером я выбралась на ведущую в башню лестницу — с
окном шириной в один кирпич, — откуда открывался самый лучший вид на гравийную
дорожку, ведущую от главной дороги к школе. Не рассчитывая увидеть Эрика внизу,
я тем не менее чего-то ждала.
— Значит, полиции не будет.
Я отвернулась от окна и увидела Лукаса. Он стоял на
несколько ступенек ниже меня. Лица я различить не могла, свет, падавший на него
сзади из ближайшего коридора, четко очерчивал силуэт. Все мои страхи мгновенно
отступили, сменившись тоской и вожделением.
— Нет. Миссис Бетани не будет вызывать полицию, —
откликнулась я, слегка задыхаясь. — Это привлечет ненужное внимание.
— И никто не беспокоится, что один из... один из
«богатеньких детишек», может быть, до него добрался?
— Нет. Эрик и сам был таким же «богатеньким», как и все
остальные здесь.
Лукас сделал шаг в мою сторону, и теперь я могла видеть его
лицо, несмотря на тень. Воспоминания обо всех тех часах после Рождества, что я
провела, тоскуя о нем, тотчас же вновь вспыхнули у меня в душе, и мне так
сильно захотелось положить ладонь ему на щеку или прижаться головой к плечу! Но
я этого не сделала. Возникшая между нами преграда могла остаться навсегда.
— Прости, что я не ответил на твое письмо, — сказал Лукас. —
Я был... думаю, потрясен.
— Я тебя не виню. — Сердце заколотилось быстрее.
— Мы должны поговорить. Наедине, — произнес Лукас.
Если он доверял мне настолько, чтобы остаться со мной
наедине, хотя и знал, что я его укусила, значит, у нас еще есть шанс. Пытаясь
говорить как можно спокойнее, я ответила:
— Я знаю такое место. Пойдешь туда со мной?
— Веди, — согласился Лукас, и я позволила себе снова надеяться.
Глава 13
— Куда мы идем? — спросил Лукас, когда я повела его вверх по
черной лестнице.
— В северную башню. Над и немного позади спален мальчиков.
Там просто склад, так что мы будем одни.
— А что, другого места нет?
Сердце мое упало. Вероятно, он не настолько мне доверяет,
чтобы остаться со мной вдвоем.
— Думаю, только там мы можем рассчитывать на какое-то
уединение. Но если ты... не знаю, может быть, хочешь подождать рассвета или еще
чего-нибудь...
— Нет, все нормально. — Голос Лукаса звучал настороженно,
будто ничего нормального во всем этом не было, но он все еще шел за мной.
Я решила, что пока и этого довольно.
Ученики редко выбирались на черную лестницу, в основном
потому, что она находилась близко к квартирам преподавателей.
Преподаватели, разумеется, тоже были вампирами, причем в
большинстве своем очень могущественными. Может, учащиеся вроде Вика или Ракель
не понимали разницы между учениками и преподавателями, но, безусловно, ощущали
ее. В моей прежней школе ученики то и дело огрызались, но в «Вечной ночи» все —
и люди, и вампиры — преподавателей уважали. Некоторые из них, как мои родители,
жили в другой башне, но большинство — здесь. Подозреваю, что в этом году мы с
Лукасом были первыми, кто решился пройти вверх по лестнице мимо учительских
квартир.
Наши шаги довольно громко стучали по каменным ступеням, но
нас вроде бы никто не услышал. Во всяком случае, я на это надеялась. Меньше
всего мне хотелось, чтобы этот разговор кто-то подслушал.
— Откуда тебе известно про это место? Ты сюда часто ходишь?
— Лукас все еще чувствовал себя неуютно.
— Помнишь, я говорила, что занималась разведкой еще до
начала учебы? Вот тогда я и нашла это место. Правда, после того я здесь ни разу
не была, но готова биться об заклад, что больше никто его не обнаружил.
Мы добрались до двери на самом верху, и я осторожно толкнула
ее. Осенью на меня посыпались пауки и пыль. К этому времени пауки, должно быть,
куда-то перебрались, потому что мы вошли спокойно. Расположение комнат было
такое же, как в квартире родителей, но вместо уютной мебели везде валялись
груды коробок, из-под крышек которых выглядывали желтые листы. Это была
документация «Вечной ночи» — отчеты о каждом ученике, когда-либо посещавшем
школу, начиная со дня ее основания в конце восемнадцатого века.
— Здесь холодно. — Лукас натянул на ладони рукава свитера. —
Ты уверена, что другого места нам не найти?
— Нужно поговорить о том, что произошло. Причем наедине.
— Беседка...
— Вся обледенела, мистер Здесь-холодно. Кроме того, нас
могут заметить и заставить войти внутрь, и тогда... тогда мы не закончим
разговор. — Я повернулась к окну, чтобы видеть звезды; даже сейчас они меня
успокаивали. — Мы с тобой оба ловко избегаем главного.
— Это верно. — Лукас сдался и тяжело опустился на какой-то
сундук. — С чего начнем?
— Не знаю. — Я обхватила себя руками и посмотрела на
горгулью на подоконнике — близнеца горгульи за окном моей спальни. — Ты меня
все еще боишься?
— Нет, не боюсь. Совершенно. — Лукас медленно покачал
головой. Во взгляде его сквозило изумление. — Хотя и следовало бы... Черт, я не
знаю, что я должен чувствовать. Я все время твержу себе, что должен держаться
от тебя подальше. Забыть о тебе, потому что все изменилось. Но не могу.
— Что?
Он меня настолько ошеломил, что я даже про надежды свои
забыла.
Лукас заговорил хриплым голосом:
— Когда я там, на крыше, увидел, что ты такое, Бьянка, мне
показалось, что все, во что я верил до сих пор, неправда.
— Думаю, не так-то это просто — понять, что вампиры
существуют на самом деле.
— Вообще-то, меня потрясло не то, что касается вампиров.
И тогда я поняла, что, как бы ни был Лукас шокирован
откровениями насчет вампиров, его гораздо сильнее ранила моя ложь.
