— Осиновый кол, — решительно сказал Лукас. — По крайней
мере, так говорили в том шоу по телевизору.
— Идиотский ящик. — Патрис определенно считала телевидение
новомодной штучкой, не стоящей ее внимания. Но зато ей хотелось поговорить с
Лукасом о том, что такое быть вампиром. Я понадеялась, что она снова немного
приоткроется, как тогда, когда рассказывала мне про свою жизнь в Нью-Орлеане,
но на этот раз Патрис строго придерживалась фактов. — Осиновый кол «убивает»
нас, но только временно. Стоит его вытащить, и с тобой тут же все будет в
порядке.
Балтазар поставил на проигрыватель пластинку Билли Холидей и
добавил:
— Просто нужно удостовериться, что у тебя есть друг, готовый
выкопать тебя и вытащить кол.
— В общем-то, только огонь и обезглавливание. — Мама загнула
два пальца.
— А святая вода? — спросил Лукас.
— Это вряд ли. — Папа не стал скрывать своего презрения. —
Меня трижды окропляли святой водой. Если и есть какая-нибудь разница между ней
и дождевой водой, я ее не заметил.
Лукас, несмотря на скептический вид, просто кивнул:
— Ясно. Извините, я понимаю, что вопросы-то дурацкие.
— Да, нужно очень многое постичь, — заметила Патрис.
С ее стороны это было исключительно доброжелательно, так что
я улыбнулась ей, положив голову на плечо Лукаса. Дождь стеной заливал оконное
стекло, и этот непрестанный шелест был слышен даже за хрипловатым пением Билли.
Мама, должно быть, заметила, как уютно я устроилась рядом с
Лукасом, потому что постучала папу по плечу.
— Ну все, Адриан. Мы посидели тут вполне достаточно. Думаю,
дети хотят поболтать без нас.
— Дети? Оставь это для классной комнаты. Мы с тобой почти
одного возраста! — захохотал Балтазар. Он был прав, но сама мысль об этом
представлялась мне невероятно чудной. — Посидите с нами.
— Я не против, — пожала плечами Патрис.
Мы с Лукасом переглянулись. Мы-то как раз были против. В
идеальном мире мама с папой должны были уйти и увести с собой Балтазара и
Патрис, чтобы мы могли расположиться на диване, но в нашем мире этого не дождешься.
В очередной раз продемонстрировав свои невероятные
материнско-телепатические способности, мама сочувственно вздохнула:
— Полагаю, иногда, сколько бы родители ни старались,
уединения все равно не хватает, да?
— «Вечная ночь» действительно не самое подходящее место для
свиданий, — согласился Лукас.
Балтазар внезапно очень заинтересовался обложкой пластинки
Билли Холидей. Вспомнив, как я отказала Балтазару, я попыталась придумать
что-нибудь, чтобы развеселить его, и обратилась к забавной истории.
— Во всяком случае, для нас все складывается не так плохо,
как для твоего прадедушки или кто он там был. Правда, Лукас? — Он посмотрел на
меня невыразительным взглядом и побледнел, как будто я сказала что-нибудь
страшное.
Наверняка подумал о чем-нибудь другом.
— Это что, семейный анекдот? — оживилась мама. — Обычно они
интереснее всего.
Теперь меня слушали все.
— Один из предков Лукаса, прадедушка или что-то в этом роде,
учился в «Вечной ночи» лет сто пятьдесят назад. Ну давай, ты расскажешь это
лучше! — Я подтолкнула Лукаса локтем, но он словно окаменел. Да, он говорил,
что это секрет, но ведь он тогда просто пошутил, так? История, случившаяся
более ста лет назад, не может быть секретом. Наверное, Лукас засмущался, но я
не понимала, почему он должен стыдиться того, что по сути не имеет к нему
никакого отношения. — В общем, он приехал сюда учиться. И вызвал на дуэль
другого ученика, может быть, из-за девушки, и они сражались прямо в большом
зале. Поэтому там и разбито одно витражное стекло — вы об этом знали? Никто из
них не погиб, но его исключили и...
Я замолчала, заметив, что мои родители и Балтазар словно
оцепенели, уставившись на Лукаса. Его пальцы впились в мое плечо.
Единственным человеком в комнате, растерявшимся так же, как
и я, была Патрис.
— Они что, допускали сюда людей и раньше?
— Нет, — резко ответил Балтазар. — Никогда.
— Так что, твой предок был вампиром? — Это меня поразило. —
Лукас, и ты этого не знал? Разве такое возможно?
— Не думаю, что дело в этом. — Папа медленно встал. Он не
был слишком высоким, но сейчас так навис над диваном, что это по-настоящему
пугало. — Я вовсе так не думаю.
— Сто пятьдесят лет назад. — Мамин голос дрожал. — Как раз
тогда... единственный раз, когда они...
Папа не отводил взгляда от Лукаса.
— Да.
И тут он схватил Лукаса за горло.
Я завизжала. Папа что, сошел с ума? Внезапно Лукас просунул
ладони в кольцо папиных рук, разорвав его, и его кулак впечатался в папин нос.
Хлынула кровь, влажные капли полетели мне на лицо.
— Прекратите! Что вы делаете?! Прекратите! — закричала я, не
в силах сдержать слезы.
После этого события стали разворачиваться стремительно.
Балтазар оттащил меня в сторону от дерущихся, причем так резко, что я
споткнулась и полетела на пол. Балтазар замахнулся, но Лукас увернулся от
удара. Патрис обняла меня, пронзительно крича, но не двигаясь с места. Мама с
такой силой ударила об пол деревянным стулом, что он сломался. Сначала я
подумала, что она таким образом пытается привлечь внимание дерущихся, чтобы
выяснить, что за чертовщина происходит, но вместо этого она схватила ножку
стула, как дубинку, и с размаху опустила ее на спину Лукаса.
Он вскрикнул от боли, круто повернулся, вывернул маме руку и
отпустил. Она отшатнулась, сжимая больное место. Папа и Балтазар разом
обрушились на Лукаса, но он двигался быстрее, чем они, и блокировал каждый
удар. Я вспомнила пиццерию и драку в ней. Там Лукас показался мне устрашающим,
но это было ничто. По-настоящему он дрался здесь, и ему хватало силы, чтобы
отражать удары сразу двух вампиров.
Я была достаточно сильной, чтобы вступить в эту схватку, но
не хотела драться с родителями против Лукаса или с Лукасом против родителей,
пока не пойму, что все это значит.
— Что вы делаете?! — кричала я. — Прекратите это немедленно,
прекратите!
Драка продолжалась. Папа замахнулся, чтобы ударить Лукаса в
живот, тот уклонился и начал падать, но на самом деле он притворялся, чтобы
пригнуться к полу и схватить ножку от стула, которую уронила мама. Папа и
Балтазар сразу же отступили, и я сообразила, что теперь у Лукаса есть кол.
Может, он и не сможет навсегда убить их, но зато выведет обоих из строя.
Патрис завизжала у меня над ухом, когда Лукас попытался
пронзить колом грудь Балтазара. Балтазар отпрыгнул, чудом увернувшись от удара.
Я разглядела кровоподтек в форме полумесяца у него на скуле — след от кулака
Лукаса. И тут Лукас, к моему ужасу, нацелился на папу. Он буквально пытался
пронзить его грудь колом.
