Сначала я подумала, что она спрашивает про Черный Крест, и
потребовалось несколько секунд, чтобы до меня дошло, что под «ними»
подразумеваются вампиры. Лукас не сказал ей, кто я такая на самом деле, и,
когда он заерзал рядом со мной, я сообразила, что он скрыл правду, оберегая
меня. Наверняка он не упомянул также, что и сам обрел кое-какие вампирские
способности.
Поэтому я сделала то, что нам с Лукасом, похоже, удавалось
лучше всего: начала врать.
— Видите ли, было очень много ключей к разгадке. В школе не
накрывали столы — все питались в своих комнатах. Вокруг постоянно валялись
мертвые белки. У большинства учеников манеры очень старомодные, как за
несколько веков до нашего. В общем, догадаться оказалось нетрудно.
— Что-то я не вижу в этом особых доказательств. — Кейт, явно
неубежденная, завела двигатель и начала выворачивать на дорогу, ведущую прочь
из города. — Ты никогда раньше не сталкивалась со сверхъестественным и все-таки
сумела сложить два и два из такой ерунды?
— Бьянка скрывает от тебя часть правды, потому что не хочет
пугать, — сказал Лукас. — Именно она помогла мне после того, как случилось вот
это. — Он аккуратно отогнул воротник рубашки и показал все еще темно-розовые
шрамы, оставшиеся после моего второго укуса.
— О боже! — Кейт тут же перегнулась через меня и
прикоснулась к руке Лукаса. Значит, все-таки она настоящая мама, хотя и не
показывает этого. — Мы знали, что это может случиться... мы знали... но я
убеждала себя, что этого не произойдет...
Лукас смущенно отодвинулся:
— Мама! Со мной все в порядке!
— Ты сумел оттуда выбраться. Как тебе это удалось?
— Я убил одного из них. Вампира по имени Эрик. Он угрожал
ученикам-людям. Мы с ним сцепились, и ему не повезло. В общем-то, больше и
рассказывать не о чем.
Гораздо проще оказалось восхищаться умением Лукаса врать,
когда он врал не мне. Безусловно, самым гениальным во всем этом было то, что на
самом деле Лукас ничего не придумал. Он не сказал матери ни слова неправды,
просто слегка перетасовал факты, чтобы мать поверила в другую
последовательность событий, в которой укусил Лукаса Эрик, а я — милая,
смышленая, совершенно нормальная девочка — помогла ему после этого поправиться.
— Значит, ты видела, против чего мы боремся. — Теперь Кейт
обращалась ко мне с большим уважением, чем раньше. Очевидно, любой, кто помог
ее сыну, становился для нее хорошим человеком. Она не отводила глаз от дороги и
быстро мчалась по плохо мощенным улицам, направляясь в полуразрушенный
захудалый пригород. — Это опасная работа, и ты к ней не готова, но я понимаю,
что твоя безопасность — это наша задача. Если та дьяволица миссис Бетани
поймет, что ты помогала члену Черного Креста, твоя жизнь не будет стоить и
десяти центов.
Я всегда знала, что миссис Бетани готова на многое, чтобы
сохранить свою тайну, но все еще не могла поверить, что она способна пойти на
убийство, тем более — убить меня.
— Столько времени, столько риска — и ради чего? Потому что я
не думаю, что ты сумел выяснить главный секрет, — обратилась Кейт к Лукасу. —
Иначе ты бы наверняка упомянул об этом в своих отчетах.
Лукас устало помотал головой:
— Не выяснил. Будь ко мне хоть чуть-чуть снисходительней,
ладно?
— Секрет? — Может, мои родители об этом упоминали? Если я
смогу помочь Лукасу, если это сведения, которые я могу сообщить, не причиняя
вреда ни родителям, ни Балтазару, я это сделаю. — Что ты хотел узнать в «Вечной
ночи»?
— Нынче первый год, как они допустили к себе учеников-людей.
Воин Черного Креста, проникший туда раньше, и еще несколько человек за все
долгие годы были особыми случаями, исключениями, которые делали вампиры «Вечной
ночи», чтобы прибрать к рукам крупные суммы денег и избежать ненужного
внимания. Не знаю, что они задумали сейчас, но это совершенно другое. Они
приняли не меньше тридцати учеников-людей. Почему это случилось?
Миссис Бетани говорила, что «новых учеников» приняли в
«Вечную ночь», чтобы обеспечить нам более широкий взгляд на окружающий мир. Но
на самом деле это последнее, чего она хочет. Да, вампиры приезжают туда, чтобы
узнать что-то новое о мире, но у миссис Бетани есть другая цель, а ведь учить в
«Вечной ночи» людей очень рискованно. Ракель чувствовала, что там что-то
неладно, хотя и не могла понять, что именно, а пример Лукаса говорит сам за
себя. В одном из тех немногих мест на земле, где они могли бы расслабиться и быть
самими собой, вампирам приходилось скрывать, что они такое. Только очень важная
причина могла заставить миссис Бетани допустить такое, но какая?
— Я не знаю, — пришлось признать мне.
— Откуда тебе это знать? — Кейт пожала плечами, сворачивая в
тенистый переулок. Все дома на этой улице выглядели убого, а один-два и вовсе
казались брошенными. Она въехала на заднюю подъездную дорожку одного из
брошенных зданий, хотя я тотчас же сообразила, что это вовсе не жилой дом. Это
был старый дом для общих собраний — такие существовали практически в каждом
городке Новой Англии, но в этом не проводилось никаких собраний по меньшей мере
несколько десятков лет. Белая краска облупилась, а половина окон была разбита.
— Достаточно и того, что ты сумела не потерять голову, узнав про этих
кровососов. Мало кто на такое способен. Лукас профессионал. Если уж он ничего
не сумел выяснить, значит, они хорошо оберегают свой секрет.
— Профессионал, вот как? — хмыкнул Лукас, выбираясь из
грузовичка.
Мне показалось, что мать нечасто его хвалит и он высоко
ценит каждую ее похвалу.
Она кивнула, и я заметила, что их с Лукасом улыбки очень
похожи.
— Профессионал, и боюсь, что он снова на часах. У нас полно
дел.
Непонятно, что она хотела этим сказать.
— На часах?
Кейт спохватилась:
— Я не имела в виду тебя, Бьянка. Того, что ты сделала,
вполне достаточно. Я и так у тебя в неоплатном долгу. Навеки. Помочь Лукасу в
той омерзительной дыре... Может быть, ты спасла ему жизнь... — Она улыбнулась и
направилась к задней двери дома для собраний. — Не думай, что в знак
благодарности я снова подвергну тебя опасности. Ты останешься здесь. Останешься
в безопасности. Обо всем остальном мы позаботимся сами.
— Под «мы» вы имеете в виду...
— Черный Крест.
С этими словами Кейт повернула ключ в замке и открыла дверь.
Мы вошли в темное помещение, и я сразу ощутила неприятную дрожь, но глаза
быстро привыкли к темноте, и я увидела, что происходит внутри.
Около дюжины человек собрались в длинной узкой прямоугольной
комнате с таким старым деревянным полом, что половицы рассохлись и между ними
появились щели. Вдоль стен все еще стояло несколько скамеек, настолько старых,
что дерево шелушилось. На каждой скамье лежало оружие, будто выставленное для
инвентаризации: ножи, осиновые колья, даже топоры. Собравшиеся представляли
собой очень разношерстную команду, будучи совершенно непохожими друг на друга:
высокие и низкие; толстые, худые и мускулистые; одетые в разнообразную
повседневную одежду. На высокой чернокожей девушке, на вид не старше Лукаса,
была слишком широкая для нее толстовка с капюшоном, а на стоявшем рядом с ней
старике с короткими серебристыми волосами — мешковатый серый кардиган и очки,
болтавшиеся на коричневом шнурке. Объединяло их только одно — общий вздох
облегчения при виде Лукаса.
