Мумр нигде не расставался со своим огромным биргризеном
[47]
, а тут выходило, что в Ранненге Мастеру длинного меча придется запрятать страшную железку куда подальше и обходиться коротким ножичком.
— А я ведь даже не спрашиваю вас, по какому делу вы приехали в наш город и какому дому будете здесь служить. — Стражник многозначительно посмотрел на нас.
— Мы не собираемся поступать на службу к дворянским домам, — отрезал милорд Алистан.
— Мне все равно, милорд рыцарь. — Капрал примиряюще поднял обе руки. Не служите, так не служите. Ваше право. Вот только первая мысль, которая приходит в голову, когда видишь новый вооруженный отряд в городе, что кто-то из домов нанял себе на службу еще нескольких рубак.
— В городе опять неспокойно? — спросила Миралисса, перекидывая толстую пепельную косу через плечо.
— Есть немного, — кивнул стражник. — Соловьи с Kабанами совсем недавно устроили потасовку в Верхнем городе. Двух баронов распороли от шеи до пупка. М-м-м… Прошу прощения, если смутил, леди эльфийка.
— Ничего страшного и спасибо за ответы, любезный. Так мы можем проехать?
— Да, миледи. Вот вам бумага, она поможет избежать вопросов патрулей. — Капрал достал из деревянного футляра, висевшего у него на бедре, свернутую грамоту и лротянул эльфийке. — Здесь говорится, что вы только что прибыли в наш славный город и не успели убрать оружие. Добро пожаловать в Ранненг!
— Вот вам. За службу. — Эграсса, свесившись с лошади, сунул капралу в ладонь монету.
— Благодарс-с-с… — стражник не договорил. Он увидел, какую монету вручил ему эльф, и застыл, как статуя в королевском парке.
Не каждый день капралу выпадает подержать в руке полновесный золотой. Чую, что сегодня в караулке будет праздник и ни один стражник к полуночи не сможет устоять на ногах.
Оставив позади себя изумленную и несказанно обрадованную щедростью темного эльфа стражу, отряд проехал ворота и очутился в Ранненге.
* * *
Как только мы оказались внутри городских стен, Халлас ринулся вперед, но его тут же остановил грозный окрик Маркауза:
— Куда?!
— Зуб выдирать, милорд Алистан! Сил нету терпеть! — застонал гном.
— Вначале в трактир, оставишь там оружие, а уж потом иди к цирюльнику! — приказал гному Дядька.
Халлас нахмурился, мучительно соображая: почему он не может пойти к цирюльнику вместе с любимой боевой мотыгой
[48]
? Думаю, глупым людским законам, не позволявшим таскать оружие в черте города, гном не придал никакого значения.
— Штраф за тебя платить кто будет? Я, что ли? — пояснил гному Делер.
Только карлик в доступной и простой манере способен объяснить родственнику-гному, где тот может потерять золотые.
— А сколько штраф-то? — мучительно морщась, спросил Халлас.
— Шесть золотых, — ответил за Делера Горлопан.
— У-у, — протянул гном, с тоской разглядывая проходящий мимо нас отряд стражи.
— Ну ты можешь, конечно, идти к цирюльнику, а мотыгу отдать мне, — с совершенно невинным видом, предложил Халласу Делер и подмигнул ухмыляющемуся Кли-кли.
Это решило дело.
— Чтобы гном доверил оружие карлику?! Не бывать этому! Где ваш проклятый тьмой трактир?!
Гном стукнул пятками лошадку и пристроился сразу за Маркаузом и Миралиссой, ненавязчиво пытаясь хоть немного поторопить командиров отряда.
С улочки, начинающейся у городских ворот, мы свернули на широкую улицу, ведущую в самое сердце города. Трактир, в который вела нас Миралисса, находился на одном из холмов Ранненга, и пока мы до него добирались, я вовсю крутил головою, изучая улицы.
На улочке, начинающейся у памятника защитникам Ранненга, погибшим в Войну Весны, нас остановила стража, но, увидев бумагу, выданную капралом, разочарованно отстала.
— Во! Видал? — обернулся к Халласу Сурок. — Где бы ты оказался, если бы тебя сцапали с мотыгой и без такой бумаги?
— Да я бы их всех, если что! — запальчиво возразил гном.
— А потом они тебя за бороду, — не согласился Делер.
Халлас свирепо глянул на напарника и усиленно запыхтел трубкой, ставя в памяти зарубку: припомнить когда-нибудь Делеру его выпад в сторону главной гордости любого порядочного гнома — его бороды.
— Ладно, — неожиданно крякнул Горлопан. — Мне родственников надо проведать, встретимся в трактире!
— А у нее подружки нет? — хитро ухмыльнулся Арнх. Горлопан бросил удивленный взгляд на высокого лысо, воина и переспросил:
— У кого нет подружки?
— Кто о чем, — обреченно вздохнул Сурок. — Вы бы лучше не о бабах думали, а о том, что нам делать дальше!
— Мышку корми! — в один голос ответили на реплику Сурка Горлопан и Арнх.
— Да кормлю, кормлю, — вяло отбился от обоих Сурок и пересадил линга
[49]
с одного плеча на другое.
— Ты хоть найти-то нас потом сможешь, Горлопан? — Арнх отбросил шутки в сторону и теперь говорил совершенно серьезно.
— Обижаешь! Я вырос в Ранненге, каждую улочку тут знаю. Неужели "Ученую сову" не найду?
— Ну смотри! — Уроженец Пограничного королевства хмыкнул. — Только Дядьке скажи, чтобы он потом тебе шею не намылил.
— Уже давно сказал. Свидимся!
— Подружке привет! — крикнул Арнх, но Горлопан уже смешался с толпой, оставив свою лошадь на попечение недовольного таким неожиданным подарком Фонарщика.
Мы ехали по одной из центральных улиц города, — вот уж не знаю, как она называлась, — но народу на ней было, как гхолов на заброшенном кладбище.
— Праздник у них, что ли, какой-то? — пробурчал Фонарщик, обозревая толпу не самым дружелюбным взглядом.
— А то! — ответил всезнайка Кли-кли. — Неделя экзаменов в Университете. Весь город гуляет.
— Угораздило же нас, — тоскливо сказал я. — Терпеть не моту толпу!
— Я думал, что ты вор, — протянул гоблин.
— Ну вор, — ответил я ему, немного не понимая, куда клонит королевский шут.
— Я думал, воры любят толпу.
— Это еще почему я должен любить давку?
— Я думал, что в давке кошельки воровать сподручнее, — пожал плечами Кли-кли.
— Не мой уровень, — фыркнул я. — Я кошельками, дражайший дурак, не промышляю
— Угу, ты промышляешь Заказами, — хихикнул мерзкий гадены. ш. — Ты знаешь, Гаррет-баррет, по мне уж лучше таскать кошельки с медяками из карманов простофиль, чем получить твой теперешний Заказ.
