Ну и еще одна причина — самая простая и самая важная. Причем сформировалась она сама собой, изначально не входив в программу действий. Да, народ управляем, но не слеп и не глух. Он видит, что жить стало лучше, и знает, кого за это благодарить. Но всеобщего благоденствия, которое, казалось, вот-вот наступит после падения Империи и окончания войны, пока не наблюдается. Не хватает еды, не хватает всяческих бытовых мелочей, без которых жизнь не в жизнь, денег вообще нету, и преступность вот эта уличная… кто виноват, кто?
Ясное дело, враги, окружившие нас, говорили народу. В первую очередь хонтийцы и пандейцы. И это было совершенно понятно. Это были враги явные и не думавшие скрывать свою подлую предательскую сущность. Они были виноваты абсолютно во всем… но они были далеко. А голод, бедность и ворье — рядом.
И народ сам нашел виноватых. Ибо, спрашивается, кто еще может отвечать за отдельные недостатки, пятнающие светлый лик нашей страны, как не те, кто смеет грязным языком порочить имя наших спасителей и подвергать сомнению их действия? Только выродки и изгои во человечестве. А если даже они маскируют свою подлую и гнусную сущность, она все равно так или иначе выходит на свет, ибо не выдерживает их подлость светлой и искренней радости, и в минуты, когда добрых граждан в едином порыве охватывает ликование, эти выродки корчатся в судорогах, словно бесы во храме. Больно им, видите ли. Знаем мы, почему им больно!
Неизвестно, кто и когда первым назвал их выродками. Но имя прижилось, и явственно было видно — наряду с врагом внешним народ нашел врага внутреннего.
Среди правящей элиты мнения по этому поводу разошлись. Кое-кто хотел, чтоб народу было разъяснено, что выродки — не злодеи по сути своей, но просто люди, страдающие от неизлечимой болезни, мало ли неизвестных болезней развелось вследствие применяемого во время войны бесчеловечного оружия, а то и обычной, как простуда, радиации? Но они оказались в меньшинстве.
Наличие выродков в обществе оказалось удобно. С их помощью можно было объяснить все. Откуда аварии на производстве? Среди рабочих или инженеров затесался выродок-вредитель. Напали на темной улице? Выродки безобразят, не иначе, да и света на улице тоже нет из-за них. Островная субмарина сожгла прибрежный поселок? Шпион-выродок навел. Не хватает продуктов и одежды? Выродки скупили все, что выдается со складов, и спекулируют. Откуда у них деньги? Дурацкий вопрос, конечно же, они подкуплены хонтийцами! Так считал народ, а с народной мудростью не поспоришь.
Ситуация усугублялась тем, что выродки порой действительно были виновны в том, в чем их обвиняли. То есть связаться с Островной Империей они бы не смогли, да и хонтийцам при нынешнем раскладе подкупить их было бы затруднительно. Но вот во всем прочем…
Неподверженность влиянию излучения, сохранение критического взгляда на действительность помогали таким особям в преступной деятельности — как уголовной, так и экономической. Никакого пресловутого хонтийского золота не надо, чтоб стать дельцом на черном рынке. И ладно бы они действовали только из жажды наживы. Некоторое вполне сознательно старались навредить отвергавшему их обществу.
О существовании генератора и целях его работы им, разумеется, не было известно. Если бы выродки состояли исключительно из простонародья, они бы, возможно, и сами списали бы свои приступы на новую, неизвестную доселе болезнь. Увы, среди них попадались ученые, а то и просто люди с высшим образованием — как технари, так и естественники. И они сделали из происходящего выводы — разумеется, неправильные.
Власти делают что-то такое, чтоб свалить на нас все, в чем сами виноваты!
Они пытались объяснить это окружающим. Их в лучшем случае никто не слушал, чаще же забивали на месте или сдавали в полицию. В ответ на это обиженные стремились отомстить, кому угодно — властям, полиции, обывателям… Так что диверсии на производстве, нападения на представителей государственных структур и просто вооруженные ограбления зачастую оказывались делом рук выродков.
Что ж, как говорится, на обиженных воду возят. Вы сами этого хотели, собратья по несчастью. Если б вы сидели тихо или постарались смотаться за пределы действия излучения, никто бы вас не тронул. Но вы подставились — и мы этим воспользуемся. Так надо. Ради блага государства. И не орите про свои страдания. Уж мы-то знаем, каково это — сносить лучевые удары. Мы узнали это раньше и лучше, чем кто-либо в этой стране. Но мы несем это бремя молча.
Итак, внутренний враг был найден — и он действительно был врагом, хоть и чрезвычайно полезным. А это значило — выродков надо постоянно выявлять, брать на учет, бесполезных уничтожать, полезных так или иначе использовать.
Пожалуй, Волдырь прав, и этой проблемой действительно должно заниматься специальное ведомство. У полиции и без того дел хватает.
Но данное ведомство, как его ни назови, все равно не сможет, по крайней мере на нынешнем этапе, работать без поддержки лучевых ударов.
И все опять-таки сводится к тому, что поле должно существовать, и существовать постоянно, и удары отменять не следует.
Когда они все это замышляли, то решили — излучение будет работать временно, пока в стране не установится порядок, и уж конечно, краткосрочной мерой должны быть лучевые удары, кто ж такое долго выдерживать сможет! Но время шло, и чем дальше, тем больше становилось ясно — оказываться от излучения нельзя. Порядок, которого жаждали все и которого, казалось бы, достигли, был слишком хрупок, мог рухнуть от любого удара — что изнутри, что извне. С этим были согласны все. Но пожалуй, только Канцлер предвидел, что ситуация усугубится по мере укрепления порядка. Потому что зыблемая ветрами хижина может стоять без фундамента. Но вот если лишить последнего мощное строение с каменными стенами…
Что касается лучевых ударов, то необходимость их применения уже доказана выше. А если нельзя их отменить, то следует найти средство защиты. Это было поручено Шершню, и он получил в свое распоряжение все, что могло предоставить правительство, — средства, людей, помещения, практически все, что он мог пожелать для своих экспериментов.
Да, времена подпольной лаборатории в подвале особняка Барона остались далеко в прошлом. Впрочем, генератор из подвала они перевезли еще до выступления. Несколько раз местопребывание его менялось. До недавнего времени генератор находился в ведомственном здании Шершня — Департаменте Специальных Исследований. Но, обсудив это с Канцлером, оба пришли к выводу, что дальнейшее пребывание его там нецелесообразно. Кругом слишком много людей специфического рода деятельности и склада ума. Не стоит подвергать их соблазну, а себя — опасности.
Они договорились, что перемещение аппарата возьмет на себя Шершень. Все делалось в обстановке строгой секретности, навыки конспиративной работы, приобретенные в последние годы имперского режима, еще не забылись. Но, действуя за пределами Департамента, Шершень не мог обойтись без подстраховки. Опять же с тех конспиративных заговорщицких времен он знал, что всегда желателен запасной вариант, и для подстраховки ему еще в те времена нужен был Пелке Руга — на случай, если сам инженер-полковник Ода будет болен или ранен, а необходимо будет срочно работать с генератором. С тех пор генератор был изрядно модифицирован, а обоих полковников не существовало, точнее, существовали совсем другие люди. Надо было не только указать Канцлеру новые координаты — в конце концов, это можно было сделать и на карте, — но и провести новый инструктаж.
