На обратном пути Тевтат заметно успокоился. Страхи, смутившие его душу, исчезли с приходом дня. Все вздор! Крепости защищают не стены, а люди. А какие там могут быть люди?
Никаких.
По прибытии в деревню он сразу вызвал Эйкина.
– Ты – мастер осадных машин? Дело, дело. Вспомни, как похвалялся в Дамгале, и докажи, что это не похвальба. Здесь, в деревне, есть кузница? Возьми помощников, сколько тебе надо. Топите смолу для зажигательных смесей. Делайте осадные лестницы. И скорее, скорее, скорее, все демоны Юга!
После ухода Эйкина Тевтат снова задумался. Все же вероятность взять Крепость штурмом очень мала. Даже если отбросить все разговоры о колдовстве, и малый гарнизон может оборонять такую твердыню, и удерживать ее долгое время. Нет, нужно выманить Проклятых из цитадели. В открытом бою им не устоять. Но что может послужить приманкой для ловушки? От этих мыслей он уже начал задремывать, но его разбудил шум на деревенской улице. Он послал Сигвата узнать, в чем дело.
– Кричат, что поймали вражеского лазутчика.
Ну, наконец-то, хоть так враг проявил себя. А иначе, откровенно говоря, становилось скучновато.
Он знал, что лжет себе. Не скучновато, а жутковато. Но ни за что бы в этом себе не признался.
Лазутчика схватили люди Хрока, когда он пробирался от леса к деревне, и хотели сразу же зарубить, но кто-то из галарцев воспрепятствовал. Они знали – пленных, прежде чем убивать, надо допрашивать. Пленник оказался молодым парнем лет девятнадцати, не старше, черноволосым, лохматым, загорелым, с круглыми черными глазами, в холщовых штанах и рубахе, с мешком за плечами. Выглядел он насмерть перепуганным и твердил, что звать его Ивальди, что он из этой деревни и ничего плохого не хотел, хотел только взять немного ячменя из своего дома, и больше он ничего не знает. Анарбод велел его высечь перед постоялым двором, что и было исполнено незамедлительно, но избитый парень продолжал кричать, что он Ивальди и ничего другого не хотел.
Отдохнувший Тевтат вышел на крыльцо, оценил происходящее.
– Ты глуп, Анарбод. Я уважаю твою храбрость и твое усердие, но ты глуп. Какой крестьянин боится порки? Все они одинаковы, что в Круге, что в Галаре. Не так надо с ними разговаривать. А как – давно придумано. Сигват! Разведи огонь в очаге!
– И без того ведь жарко, – проворчал оруженосец, но отправился исполнять приказание.
Тевтат расположился у очага. Никар и Кьяр втащили брыкающегося пленника.
– Ну, ты, как тебя… Ильради…
– Ивальди…
– Отвечай, где все! И откуда сам явился!
– Ничего я не знаю, – тупо сказал парень.
– Так. А ну-ка возьмите его, подпалите немного. Ногами в огонь.
Как только жар коснулся босых ступней, Ивальди страшно забился в руках державших его солдат и закричал:
– Я скажу! Я все скажу! Не надо!
– Хорошо, повременим. Отодвиньте его от огня. Так где же все люди?
– В Крепости.
– Врешь. С какой стати они подались в Крепость?
– Проклятые разослали гонцов по деревням и велели уходить.
– Значит, все ваши в Крепости?
– Да…
– И ты тоже был в Крепости?
– Да…
– Эй, Кьяр, разгреби угли! Не был ты в Крепости. Никто не шел с той стороны, мы следили, а шел ты со стороны леса. Берите его, ребята…
– Нет! Нет! Не из Крепости! Из леса! Из другой деревни… там, в лесу…
– Очень уж ты, парень, любишь врать, – наставительно сказал Тевтат. Он вовсе не собирался калечить Ивальди – тот мог ему еще пригодиться. Но прерывать допрос он тоже не собирался. – Сигват, принеси-ка пару ремней покрепче да закрепи их на той балке…
После двух растяжек Тевтат знал все. Многие крестьяне действительно укрылись в Крепости, но далеко не все. Во время войн жители Круга завели обычай прятаться по тайным деревням, где они оставались сами и прятали скот. Ивальди признался, что в Круге имеется не меньше пяти таких деревень, но точно назвать месторасположение он мог только одной: той, из которой пришел сам.
– Лошади там пройдут?
– Пройдут… скотину гнали же…
– Уведите его, – распорядился Тевтат. Он был недоволен собой. Надо же такое проморгать! Тайные деревни!.. И если бы не этот глупец…
От кочевников все равно не удастся скрыть. Поэтому на разведку пойдут двое.
Пошли двое – Кьяр и Зу. Верхами. Нужно было проверить, существует ли удобная для лошадей тропа. Ивальди шел пешком – при допросе ноги ему не повредили. Но на его шею была накинута петля, конец которой был в руках Зу, и тот в любой момент был готов затянуть ее. Доверять пленнику нельзя: стражи донесли, что ночью он плакал и кричал, что Проклятые всех убьют – то ли бредил во сне, то ли грозился. Однако единственными подозрительными звуками, доносившимися до них, были вопли птицы-единорога. Воины храбрились, ибо никто не хотел выдавать неуверенности перед иноплеменником. А неуверенность грызла каждого из них. Ни на Севере, ни на Западе не было таких лесов, не было от заселения Мира, а в Сердцевине их порядком вырубили. Все же Ивальди легко находил в чаще дорогу. Сомнений не оставалось – он знал, куда идет. И Кьяр внимательно следил за ним, подмечая все подробности пути, тем более что ночь была светлая. Рассвет уже миновал, когда Зу жестом остановил остальных.
– Чуешь? Дымом пахнет.
Кьяр спешился, принял веревку из рук Зу, дернул за нее.
– Ну, двигай. И если ты сейчас пикнешь, я из тебя кишки вытащу и на дерево намотаю.
– Я только… мы ни с кем не воюем…
Втроем они оказались у прогалины.
– Ничего не вижу, – пробормотал Кьяр. – Где дома?
У Зу зрение было получше.
– Землянки, – процедил он.
Да, это были землянки. А может, и целые подземные дома, давно вырытые и обжитые. Над ними вились дымки. Между землянками пробежал маленький ребенок, не старше пяти лет, в одной холщовой рубашке. За ним показалась женщина с распущенными черными волосами, поймала его за руку. И, зевая на ходу, повлекла назад.
Что ж, они совсем здесь спятили – без охраны?
Кьяр оглянулся и увидел, что охрана имелась. На дальнем конце деревни стоял, опираясь на длинную пику, босой долговязый мужчина. Похоже, он дремал, и лишь пика не давала ему упасть.
Где-то рядом послышалось мычание. И снова, и снова. Зу давно уже принюхивался, определяя, где стадо. Но гадать ему не пришлось. Еще три женщины с подойниками прошли, шлепая подолами по росистой траве.
Зу и Кьяр переглянулись. Конечно, два опытных бойца легко бы справились со всем населением сонной деревни, где наверняка никто и драться толком не умеет. Но столь же верно, что многие успеют разбежаться и угнать скотину, из-за одного же барахла рисковать не стоит. Нет, брать надо все.
