Примерно в трех перелетах стрелы всадники (всадницы?) неожиданно остановились.
Издали они были совершенно неотличимы друг от друга и держались плотно, так что трудно было установить их число.
– Так, значит, они существуют, – тихо сказал Лардан. – Они существуют… А я ведь, признаться, так до конца тебе и не поверил.
Гриан ответил так же тихо, словно у него пересохло в горле:
– Я и сам не думал, что они появятся так скоро. Считал, что если они придут, то не раньше второй половины лета.
– Так или иначе… – Лардан вдруг заорал, обернувшись назад: – Эй вы, болваны! Поднять мое знамя! Без команды не двигаться! Гриан, вперед!
Они поскакали навстречу неподвижно стоявшим Проклятым. От тех отделился всадник, торопившийся к ним.
– Гриан, и ты по-прежнему будешь утверждать… Задуши меня демон, если это женщина.
– Конечно, нет, – спокойно ответил Гриан. – Это Никар.
Он сразу узнал своего посланного, хотя тот страшно исхудал и почернел. Впрочем, Никар смеялся от радости.
– Перестань хохотать, дурень, – сказал Лардан. – Докладывай.
Тот завертел головой, с трудом соображая, потом вымолвил:
– Они пришли… Сама Старшая…
– Что значит «старшая»?
– Гейр… глава над Проклятыми.
– А, ничего от тебя не добьешься! Едем!
Три всадника подъехали к строю Проклятых. Но и вблизи они показались Лардану такими же одинаковыми. Черные латы, круглые щиты, бесстрастные смуглые лица под шлемами без забрал. Лишь у одной из всадниц на плечах был белый плащ.
«Наверное, это и есть Старшая».
Гриан протянул вперед правую руку с раскрытой ладонью.
– Сделай так же, – вполголоса сказал он Лардану, – и назовись.
Он знал, что Лардан в отличие от многих галарцев не побоится произнести свое имя перед чужими.
Тот повторил жест Гриана.
– Я Лардан, полководец Галара.
– Я Гейр, Старшая Крепости.
Женщина в белом плаще сделала ритуальный жест и взглянула на Лардана в упор. Он неожиданно растерялся. Лардан испытывал под взглядом Гейр то же чувство приниженности, что и бродяга Ассари, хотя он был рыцарем и военачальником, Ассари же – всего лишь маленьким человеком. Но у Ассари-проводника были знания и опыт общения с Проклятыми, с которыми Лардан встречался в первый раз. И все слова застряли у полководца в глотке.
– Вы просили нашей помощи и союза. Мы пришли.
Молчать далее было невозможно. Лардан откашлялся.
– Да. Я благодарю вас. Мы воюем с Кертой. Хотя вы, должно быть, знаете.
Она кивнула.
– Вероятно, твои люди (Лардан не рискнул сказать «Проклятые») нуждаются в отдыхе после долгого пути?
– Нет.
Он обвел строй глазами. Одинаковые, чтоб им провалиться…
– Противник появится не позднее, чем завтра.
– Тогда мы присоединимся к вам.
Гриан тоже смотрел. Для него Проклятые вовсе не были столь неразличимы, как для военачальника. Он сразу узнал Ауме – во втором ряду, за плечом Гейр, и ее сестру рядом с ней. Два лица, такие одинаковые и такие разные. Он не мог объяснить, чем они отличаются, но они были разные, несмотря на полное совпадение черт. Но ни одна ничем не выказала, что узнала его.
– Хевард, как и все в трех королевствах, ничего не знает о Проклятых. Поэтому, я полагаю, им не следует показываться до начала сражения.
К Лардану уже вернулось обычное самообладание.
– Ты прав. Пусть это будет для кертцев неожиданностью. В таком случае – хватит стояния на месте. Отряд Эрпа скоро подойдет. До ночи нужно стать лагерем и обсудить диспозицию на завтра.
К вечеру основные силы Ларданова войска были стянуты на поле Тергем. Продвигаться дальше было опасно. Поле окружали холмы, среди которых легко можно было устроить засаду.
Проклятые не смешивались с галарцами, расположились отдельно. Они не разбивали палаток и словно растворились во тьме, окружив кольцом единственный костер.
Лардан начал раздражаться. Он был расстроен из-за своего недавнего смущения и только искал повода, чтобы сорвать злость.
– Что она думает, эта… как ее… Гейр? Строит из себя невесть кого, явившись сюда лишь с сотней бабенок…
– Там нет сотни, – сообщил Никар. – Пятьдесят семь.
– Что?! Так мало?
– Ну да. Пятьдесят семь, я был пятьдесят восьмой.
– Издалека мне показалось, что их больше. А вблизи я не считал.
– Каждая из Проклятых ведет сменного коня. Поэтому отряд и кажется больше.
Тут Лардан вышел из себя.
– И это помощь? Стоило на другой край Огмы посылать, обученным солдатом рисковать ради такого? В любой деревне я себе такую помощь отыщу! Выгоню в поле здешних баб с веретенами и сковородками – пользы и то больше будет. Хевард со товарищи сдохнут со смеху, и войне конец! Ты во что меня втравил, Гриан? Мало мне забот, так еще и эта! Или тебе мало, что ты стал посмешищем на весь Галар, хочешь, чтоб и я им был? Пятьдесят семь…
– Ты не видел их в деле, – ответил Гриан. – А они прошли всю Огму меньше, чем за полгода.
– Это верно… И много их в пути погибло, Никар?
– Никто не погиб, господин.
– Никто? Так не бывает.
– Клянусь священными сокровищами.
– Тогда… Погоди, я должен подумать.
Пока он размышлял, расхаживая по палатке – топал ногой в раздражении и вновь принимался ходить, Никар рассказывал Гриану.
– Огма еще не видывала такого перехода. Я думал, не выживу. Нет, я не в этом смысле, как раз наоборот… Они словно сделаны из камня, эти Проклятые, и не жалеют ни себя, ни других, обходясь без пищи и сна.
– Вы пересекли Сердцевину?
– Нет. Обошли с запада, через предгорье.
– А варвары? Они не препятствовали вам?
– Одно из племен напало… но они… и я с ними, неслись, как Небесная Охота, и ничто им не могло помешать. Они смели нападающих, как будто не заметив их. – Помолчав, Никар добавил: – Ты знаешь, они совсем не злые. И не добрые, конечно. Не умею сказать. В общем, лучше держаться от них подальше.
Гриану хотелось еще расспросить посланца, но в этот миг его позвал Лардан, прекративший свои метания по палатке.
– Гриан! Ты хоть подумал, чем мы с ними – если отставить в сторону дурацкие шутки – будем расплачиваться? С союзницами нашими?
– Я не заглядывал так далеко вперед.
– А нужно было заглядывать. И… нужно посоветоваться с их предводительницей. Ведь завтра сражение.
