Быстро собравшись (на сей раз решили обойтись без умывания, благодаря насосам мэтра Кобелье), мы вышли в коридор, где нас поджидал Корус Лайн.
– В чем дело? – сердито осведомился Гверн. – Опять напал кто-нибудь?
– Нет, насколько мне известно...
Я этому была искренне рада. Нападения уже становились рутиной. А еще говорят, будто светская жизнь в Шерамуре блещет разнообразием!
– Тогда какого демона нас разбудили?
– Его светлость сам объяснит вам.
Зал, куда нас провели, оказался-таки Малым каминным. Я вчера только и успела разглядеть, что камин, и узнала его, как родного. Но постаралась этого не выдать, хотя и насторожилась. Неужто хозяева о чем-то догадались? Ну, не очную же ставку с камином они мне будут устраивать...
Помимо участников вчерашнего собрания, в зале присутствовали: телохранители (в полном комплекте), Кор де Балет, шевалье Омон, генерал Ридикюль и бретер Камамбер. Барона Волен-Неволена не было, очевидно, герцог решил не втягивать представителя империи в решение местных проблем. Стол, несмотря на ранний час, был накрыт, и на нем был сервирован легкий завтрак. Воспитанные люди! Даже если они нас пытать собрались, сперва угостят.
– Господа, прошу простить мою бестактность, – обратился к нам герцог, едва мы переступили порог. На прелюдию к пыткам вроде бы не похоже, но кто его знает? – Однако я вынужден провести срочное совещание в силу сложившихся обстоятельств. Прошу садиться к столу и, по мере общения, подкрепиться.
Это была здоровая идея. А вот вид у хозяина был нездоровый, точнее, невыспавшийся и озабоченный. Зато герцогиня была во всеоружии – накрашенная, с уложенными волосами, хоть сейчас на проповедь о женской суетности.
– Как вы помните, – продолжил Такова-Селяви, – вчера я отдал распоряжение никого не выпускать из замка. Однако мой дворецкий, проверяя покои гостей, обнаружил, что двое отсутствуют. Маркиза де Каданс и граф Равиоли.
– Ну, может, они... прошу прощения, дамы... уединились и не желают, чтоб их беспокоили? – предположил Камамбер.
Это, между прочим, были первые слова, которые я от него услышала после того, как нас представили. И, кажется, произнес он их не вполне серьезно.
Его версия дам не смутила, но и одобрения не вызвала.
– Маркиза, конечно, могла уединиться с графом, – холодно произнес герцог. – Но вряд ли бы ей для этого понадобилась вся ее свита.
– А свита Равиоли? – быстро спросила я.
– У него один слуга. Он на месте, но клянется, что понятия не имеет, куда девался его господин. Будто бы с вечера его не видел.
Это надо было разжевать. И зажевать. Я принялась за сыр и ореховые хлебцы. Как жаль, что в Шерамуре еще не вошла в употребление кава, это помогло бы взбодриться.
Шевалье Омон тем временем отчитывался перед хозяином о проведенном им в замке обыске, который, как и следовало ожидать, ни к чему не привел.
– Так как могло случиться, что они сумели миновать вашу стражу? – сурово вопросил Такова-Селяви. – Глаза отвели?
– Мне кажется, вы зря обвиняете шевалье в недосмотре, – вмешалась я. – Есть вероятность, что означенные дама и господин покинули замок до того, как был отдан приказ.
– С чего вы взяли? – недовольно спросил герцог.
– Прежде чем делать выводы, я попрошу герцогиню припомнить обстоятельства нашей встречи. Это было в соборе Святой Инстанции. Когда я пришла туда, в соборе находилась маркиза де Каданс. Но перед тем как появился епископ, а вслед за ним – вы, она поспешила удалиться. Когда произошло колдовское нападение на епископа, она была у входа в собор – не рядом с жертвой, но довольно близко. А само нападение произошло, едва епископ прошел мимо нее. После того как монсеньора Кавардака удалось спасти, мы обнаружили, что она успела покинуть место происшествия. То есть, по сути, сбежала.
– Да, именно так все оно и было, – подтвердила герцогиня. – И, если подумать, это выглядит очень подозрительно. Хотя...
– Вы хотите сказать, что за магическими атаками в Моветоне стояла маркиза де Каданс? – нахмурился Такова-Селяви. – Однако во время покушения на охоте ее с нами не было.
– Зато там был Равиоли! – напомнил дю Шор. По этому эпизоду он проходил главным подозреваемым, и с удовольствием спихнул это звание на другого.
– Тогда получается, что у нас не один колдун, а два! – Монбижу чуть было не смахнула со стола бокал с белым вином. – И они сообщники!
– Но маркиза и Равиоли даже не были знакомы! – возразила герцогиня. – Он сам просил представить его Вальмине.
– А вы и поверили! Уроженцы Гран-Ботфорте известны лживостью и коварством, а они оба оттуда!
– То, что они оба приехали из Гран-Ботфорте, внушает подозрение. – Герцогиня переплела пальцы, хрустнула суставами. – Но что-то не сходится. Граф Равиоли... что ж, он вполне может оказаться кем угодно, и колдуном тоже. Но мне очень трудно поверить, чтоб в черной магии была замешана маркиза де Каданс. У нее, конечно, есть свои недостатки, но... князь, княгиня, генерал, вынуждена открыть вам некую тайну. Хотя, в сущности, мало кто в Моветоне в эту тайну не посвящен. Вальмина де Каданс связана с орденом Святого Рогатуса. Она выполняла задания ордена как в Гран-Ботфорте, так и в Шерамуре. А этот орден отличается особой нетерпимостью ко всякой волшбе, независимо – черной или белой.
– Возможно, брат Удо, как лицо духовное, в силах прояснить этот вопрос, – предположила я. – Кстати, где он?
– Уплыл, – отвечал герцог.
– В каком смысле «уплыл»?
– В прямом. Монсепьор де Кавардак предпочитает за пределами города путешествовать по воде. Вот он и одолжил брату Удо свою барку. С тех пор как мэтр Кобелье провел каналы от реки Орер до Форс-Мажора, сюда можно прибыть вплавь из самой резиденции епископа. Поэтому по свершении процедуры экзорцизма и сожжения останков чудовища, брат Удо незамедлительно отбыл в Мове-сюр-Орер.
– Опять сожгли? Как кабана? – уточнил Гверн.
– А что с ним еще было делать? На котлеты рубить? Он, э-э-э... источал невыносимое зловоние. Не мог же я отравлять свои владения! Но мы отвлеклись. Итак – к вопросу о виновности маркизы де Каданс...
– Она могла ввести орден в заблуждение, – заметила Монбижу.
– А могла и не вводить, – добавил дю Шор. – Задания ордена можно по-разному выполнять.
– Но с чего ей покушаться на нас?
– Епископ Кавардак – самый могущественный церковный сеньор Моветона, вы – светский. Устранив вас, орден укрепит свое могущество.
Доводы дю Шора выглядели разумными, но я не стала принимать участия в обсуждении, ибо, как иностранка, не должна была таких тонкостей понимать. Не понимал их, вероятно, и Ридикюль.
– Все это пустые разговоры, – сердито провозгласил он. – А надо что-то делать, господа!
