— Это понятно, но все равно... биться на рапирах... Не знаю.
— Прежде всего, до этого еще не скоро дойдет. И никаких
настоящих шпаг. По крайней мере до тех пор, пока ты не научишься двигаться.
Во-вторых, я устрою так, что мы будем партнерами, хотя бы поначалу. Так ты
будешь чувствовать себя спокойнее.
— Ты хочешь сказать, что на самом деле предпочитаешь
фехтовать со слабым противником, чтобы точно победить?
— Может, и так. — Он ухмыльнулся и натянул маску на лицо. —
Готова?
— Еще секунду.
Я немного повозилась с маской. К моему удивлению, сквозь нее
все было отлично видно.
Ну и конечно же, мы вовсе не начали сразу фехтовать. По
правде говоря, весь первый урок ушел на то, чтобы научиться правильно стоять.
Думаете, легко? Нет.
Ноги нужно поставить вот так, напрягать эту мышцу, но ни в
коем случае не ту, а руки вывернуть абсолютно неестественным образом. Я и не
представляла, что мышцы могут устать просто от попытки стоять неподвижно, но
еще до того, как этот час закончился, я уже вся дрожала, а тело болело от плеч
до икр.
— У тебя все получится, — подбодрил меня Балтазар, поправляя
мне локоть. Наш преподаватель, профессор Картайль, назначил его одним из своих
помощников. — Ты хорошо держишь равновесие, а это самое главное.
— А мне казалось, что главное — избежать укола рапирой.
— Поверь мне. Равновесие, вот к чему все сводится.
Зазвенел звонок. Облегченно вздохнув, я доковыляла до
ближайшей стенки, привалилась к ней и стянула маску, чтобы дышать свободно.
Щеки пылали, волосы были влажными от пота.
— Во всяком случае, в этом году я смогу похудеть.
— Тебе не нужно худеть. — Балтазар помялся, пристраивая
маску под мышку. — Знаешь, если ты хочешь позаниматься дополнительно, мы могли
бы встретиться завтра, например. Немного поупражняться.
— В эти выходные я не могу. — Будь я чуть менее измученной,
смог бы Балтазар увидеть в моих глазах нервный блеск предвкушения? — Давай
отложим на другой раз?
— Ну конечно. — Он улыбнулся мне и направился к двери.
Я тут же начала думать: может, Балтазар предлагал это вовсе
не потому, что ищет способ со мной сблизиться? И если нет, то нужно придумать,
как из этого выпутаться, чтобы не обидеть его.
Ладно, я подумаю об этом завтра. Потому что сегодня — первая
пятница октября, а это значит, что всего несколько часов отделяют меня от
встречи с Лукасом.
Сначала я поспешила обратно в корпус, чтобы приять душ. Еще
не хватало встретиться с Лукасом, когда от меня будет вонять, как от грязных
носков! Волосы я не укладывала и краситься особо не стала, чтобы Ракель не
догадалась о моих планах. Тут я представила себе как моя прошлогодняя соседка
по комнате, сверхженственная Патрис, в ужасе ахает, увидев мой небрежный узел
волос на затылке.
Однако Ракель все равно заметила мои приготовления.
— А что это ты так прихорашиваешься для ночевки в лесу?
— Вроде на мне нет ни шубки, ни диадемы, — отозвалась я,
натягивая джинсы и простой свитер.
Она пожала плечами:
— Как скажешь.
Ракель сидела на полу, скрестив ноги и разложив перед собой
очередной художественный проект. Этот коллаж казался мне весьма депрессивным, с
большим количеством черного цвета и бросающейся в глаза гильотиной. Впрочем,
главным было то, что Ракель не обращала на меня никакого внимания, пока я
заканчивала одеваться. В идеале я отправилась бы на встречу с Лукасом в самом
красивом своем платье, но как бы я это объяснила? Совершенно исключено. Я
сунула Руку к задней стенке ящика с нижним бельем, вытащила оттуда небольшой
сверток, замотанный в шарф, и уложила его в рюкзак вместе с термосом. Это не
должно вызвать никаких подозрений у Ракели.
— Увидимся завтра вечером? — Мой голос звучал напряженно и
неестественно, будто я вот-вот разобьюсь.
Я уже взялась за дверную ручку, вовсе не испытывая
уверенности в успехе, как Ракель вяло спросила:
— А телескоп ты с собой не берешь?
О нет! Если бы я шла наблюдать за метеоритным дождем, то,
конечно же, взяла бы с собой телескоп. Он тяжелый, и обращаться с ним нужно
осторожно, но мне хватило бы сил вытащить его на территорию школы. Чего я точно
не смогу — это доволочь его до самого Амхерста. А мне-то казалось, что я
продумала каждую деталь плана! Как можно было забыть о самом важном?
— У меня есть еще один, — соврала я, сочиняя на ходу. — В
смысле, телескоп. Он не такой хороший, как этот, зато намного легче. Поэтому я
и решила взять из квартиры родителей тот.
— Ну да, логично. — Ракель подняла голову, оторвавшись от
ножниц, и посмотрела мне в глаза. Выглядела она немного печальной; может, она и
не скажет, что будет скучать по мне в эти выходные, но я решила, что все дело в
этом. — Тогда до завтра.
— До завтра. — И я немного виновато пообещала: — Следующие
выходные мы проведем вместе. Придумай пока, чем бы таким интересным заняться.
— Здесь? Ну ладно.
Она снова погрузилась в свою работу, и я выскочила за дверь.
Я вышла на улицу. Над школой сгущались сумерки, самое мое
любимое время суток. Я воспринимала их так же, как и восход — как начало всего.
Когда я добралась до опушки и вошла в лес, небо было мягкого серо-лилового
цвета. Слух мой настороженно воспринимал ночные звуки: мои собственные шаги по
мягкому ковру из сосновых иголок, далекое уханье совы и далекий девичий смех,
должно быть, девушка гуляет с парнем.
Я шла дальше, понимая, что мой слух стал намного острее, чем
в прошлом году. Может быть, я настолько привыкла к постоянному шуму в академии
«Вечная ночь», что там не чувствовала особой разницы, но здесь, в лесу, это
стало очевидным. Хлопанье птичьих крыльев, гул машин на ближайшем шоссе — все
это было отчетливо слышно совсем не так, как раньше.
И раньше я не думала бы о том, какая вкусная кровь у этих
птиц.
Вампир во мне уже был готов вырваться наружу. А когда я
находилась рядом с Лукасом, это всегда пробуждало вампира (хищного, голодного)
к жизни куда мощнее, чем что-либо еще. Может быть, не одна я рискую сегодня
ночью.
Я позабочусь о Лукасе. Я никогда не обижу его.
(Если я укушу его еще раз и как следует глотну его крови, он
станет вампиром, и тогда мы с ним всегда сможем быть вместе.)
Я потрясла головой, отказываясь забегать так далеко вперед,
и зашагала дальше. Вскоре я добралась до шоссе. Оттуда еще один короткий отрезок
до единственного перекрестка в этом районе — до знака «стоп». Там я спряталась
у дороги, ведущей в Ривертон, и стала ждать.
Мимо проехали пять автомобилей и мотоцикл — все они мне не
подходили. Я досадливо вздохнула в своем укрытии в кустарнике.
