Я неуверенно взглянула на него.
— Если твои родители войдут... — пожал плечами он.
— Понимаю. Мы должны выглядеть... парой.
— Вот именно. — Балтазар смотрел на мои колебания, и на
губах его играла понимающая улыбка. — Тебе кажется, что я пользуюсь сложившейся
ситуацией.
— Не в этом дело. Я знаю, что ты бы не стал.
— Ошибаешься. Еще как стал бы. — Он наклонился ко мне так
близко, что наши лица едва не соприкасались. — Ты все так же сильно влюблена в
Лукаса Росса, как и раньше, и я ни черта не могу с этим сделать. Но это не
значит, что я не могу наслаждаться близостью с тобой.
Я никак не могла сосредоточиться и отвести взгляд от его
губ...
— Просто мне все это кажется чересчур рискованным.
— Если тут кто и рискует, так это я — если слишком привяжусь
к тебе. А для тебя никакого риска нет, разве что ты тоже в растерянности.
— Ничего подобного!
— Конечно нет. — Все та же усмешка играла на его губах.
Я резко встала с банкетки. Ноги почему-то ослабли. Балтазар
сидел на месте, продолжая улыбаться. Я понесла какую-то чушь:
— Мне кажется, что ты все эти дни в прекрасном настроении.
Выглядишь веселым.
— Да, мне хорошо.
Я села на краешек кровати, так, чтобы нас разделяло
несколько футов. Теперь можно и сосредоточиться.
— После Ривертона у тебя было трудное время, — заметила я. —
Может, ты продвинулся дальше, чем говоришь?
— Нет. Если я найду Черити, сразу же тебе скажу. Чем раньше
мы сможем отозвать с ее следа Черный Крест, тем лучше. — Он оперся на
подоконник. Горгулья за его спиной казалась тенью, словно дьявол сидел на его
плече. — Но я учусь понимать, что все это не произойдет за одну ночь. Я прожил
без нее тридцать пять лет. Еще пару месяцев выдержу.
— Ты говоришь так, будто это ты в ней нуждаешься, а не
наоборот.
Балтазар немного подумал.
— Наверное, мне всегда хотелось о ком-нибудь заботиться.
Мы опять ступали на опасную почву. Я поспешно сменила тему
на ту, которая уже давно меня мучила, но я никак не могла решить, стоит ли
обсуждать ее с Балтазаром.
— Если я поделюсь с тобой тем, что мне рассказали, — очень
личным, по-настоящему секретным, потому что я действительно думаю, что ты
можешь здорово помочь, ты пообещаешь сохранить тайну? И никогда, никогда не
выдать то, о чем узнал?
— Конечно. — Он тяжело вздохнул. — Это о Лукасе?
— Нет. Это о Ракели. — И тогда, в сочельник, тихим-тихим
шепотом, чтобы не услышали родители, я поведала Балтазару рассказ Ракели о
призраке, так долго запугивавшем ее.
Балтазар не был так шокирован, как я.
— А ты что думала про призраков, Бьянка? Что они славные и
дружелюбные, вроде Каспера и его друзей? — Тут он нахмурился. — А мультики про
Каспера еще показывают?
— Уже сняли кино, — рассеянно отозвалась я. — Но это же
не... то есть я хочу сказать, то привидение не просто все окрашивает в голубой
цвет или вдруг заставляет все обледенеть. Это же... ну, насильник.
— В человеческой мифологии инкубы хорошо известны, Бьянка. А
некоторые призраки принимают облик женщин и соблазняют спящих мужчин. Их
называют суккубами. У призраков нет тел, поэтому они пользуются любой
возможностью, чтобы применить насилие к телам других. Одержимость,
насильственное совокупление, преследование — все это деяния одного порядка.
Я содрогнулась.
— Просто все это так страшно. В мире столько привидений, их,
должно быть, миллионы, Балтазар! И если все они на такое способны...
— Погоди минутку. Нет никаких миллионов привидений. Они
довольно редко встречаются. Если быть точным, куда реже, чем вампиры.
— Этого не может быть. Почти все здешние ученики-люди
выросли в домах с привидениями.
— Что? Ты шутишь.
— Это Вик выяснил. Привидения живут почти у каждого. Если
это правда, то в мире должны существовать сотни и тысячи домов с
привидениями... — Тут я сообразила, что это не единственная вероятность, и
замолчала, не договорив.
Или в мире существует множество домов с привидениями, и
просто так совпало, что люди, живущие в них, оказались здесь, или же это тот
самый ответ, который мы с Лукасом столько времени ищем. Вот почему миссис
Бетани разрешила человеческим ученикам поступить в академию «Вечная ночь».
Далеко не всякий человек может здесь учиться, только те, кто связан с
проходящими сквозь стены призраками!
— Миссис Бетани ищет призраков, — прошептала я.
— Что?!
Я, как могла, объяснила все Балтазару, от волнения
проглатывая и комкая слова.
— Это должно быть именно так. И когда ученики приезжают
сюда, у нее появляется связь с их домами и семьями, и эта связь тянется годами.
Если ей нужно будет попасть в любой из этих домов, она запросто сможет это
сделать.
— Согласен, что это не совпадение, — произнес Балтазар, и на
лице его появилась улыбка. — Но зачем миссис Бетани ищет призраков? Они
ненавидят нас, мы ненавидим их. Обычно они обходят нас стороной, и мы делаем то
же самое.
— Но только не сейчас. Что-то изменилось. Перемирие
закончилось. — Я вздрогнула, подтянула колени к груди и обхватила их руками. —
Они преследуют нас. Призраки нацелились либо на школу, либо на вампиров вообще.
Должно быть, миссис Бетани знала, что это произойдет, поэтому и начала
принимать людей — или чтобы выслеживать привидений, или чтобы иметь к ним
доступ.
Балтазар побарабанил пальцами по подоконнику.
— Ты что-то нащупала. Только подумай, Бьянка: несколько
столетий ни одно привидение не осмеливалось войти в «Вечную ночь», а стоило
только появиться человеческим ученикам, и сразу обнаружилась целая куча?
— Куча? — Я вспомнила девушку, которую видела в начале года,
потом ледяного мужчину из северной башни и наконец то непонятное, что испортило
нам Осенний бал. Похоже, у него никакого физического обличья не было. — Да,
больше одного. Но не сразу. Потребовался целый год, чтобы начались эти явления
призраков.
— Если учесть, что сначала все происшествия были совсем
незначительными, явления могли начаться и в прошлом году, а мы о них просто не
знали.
Наконец-то я совершила этот прорыв. Наконец-то поняла!
Призраки пришли в «Вечную ночь», и то, что мы видели, было только началом.
— О, милый, какая прелесть!
Мама надела браслет на запястье и поцеловала папу в щеку.
Если учесть, что он делает ей рождественские подарки вот уже больше трехсот
лет, я считаю, что папа просто молодец. Он до сих пор умудряется находить вещи,
которые ей ужасно нравятся. А может быть, весь секрет в их долгом супружестве,
но факт есть факт: они до сих пор получают удовольствие буквально от каждого
подарка, жеста или слова.
