Но это в будущем, а сейчас я могла только подчиниться.
— Хотите, чтобы я уехала на пикапе в город? — По крайней
мере, кисло подумала я, хоть машину водить умею. — Или мне подождать там, на
дороге?
— Город — единственное надежное место, — сказал Лукас.
Балтазар кивнул:
— Лукас тебя отвезет и вернется. И лучше нам скрыть, что мы
сюда заходили.
Он наклонился и задул свечу. В комнате стало темно.
И только тут мы заметили, что за окном горит свет.
— Что?.. — Я мгновенно замолчала.
Кто бы ни держал там, снаружи, источник света (свечу?
фонарик?), он не должен меня услышать. Никто из нас не шевельнулся. Я изо всех
сил старалась хоть что-нибудь расслышать. Рука Лукаса на моем предплечье
напряглась. Они с Балтазаром переглянулись. Балтазар взялся за дверную ручку,
собираясь с духом. В тусклом свете я хорошо видела страх и надежду,
отразившиеся на его липе.
Он открыл дверь. Вместо двадцати рехнувшихся убийц на нас
набросился только сильный ветер. Прищурившись, я разглядела Черити.
На ней были разные ботинки и длинное, потертое серое
шерстяное пальто, заплатанное и зашитое в дюжине мест. Свои белокурые волосы
она распустила, и они развевались у нее перед лицом. В одной руке Черити
держала фонарик. От холода ее руки защищали только тонкие перчатки без пальцев.
— Балтазар? — произнесла она тоненьким голоском, походившим
на детский сильнее, чем раньше.
— Черити. — Хотя он ее так долго искал, сейчас казалось, что
Балтазар не в силах подойти к ней и не знает, что сказать. — Как дела?
Она пожала плечами и перевела взгляд темных глаз на Лукаса.
— Странная у тебя компания.
— Я сегодня не на службе, — откликнулся Лукас с ухмылкой.
Я не думала, что шутки сейчас уместны, поэтому дернула его
за руку. Он сердито глянул на меня, но заткнулся.
— Эта девочка... Я тебя понимаю, — сказала Черити. — Она так
похожа на бедняжку Джейн.
Балтазар сильно побледнел:
— Не произноси этого имени!
Кто такая Джейн?
— Вы следите за мной. — Черити сделала шажок назад и
опустила руку с фонариком; теперь он светил только ей на ноги и на снег. — Я
хочу, чтобы вы это прекратили.
— Я перестану, если ты вернешься домой.
— Домой? А где мой дом? Когда-то мы жили здесь, но это было
давным-давно. — Черити в растерянности откинула волосы с лица, словно пытаясь
сдержать слезы. — И не вздумай просить меня вернуться в «Вечную ночь». Ты
знаешь, как я отношусь к этой женщине.
Мы с Лукасом переглянулись.
Балтазар спустился с крыльца, и Черити тут же отбежала на
несколько шагов назад, увязая в снегу. Не знай я, что к чему, решила бы, что
она его боится.
— Мы можем отыскать другое место, — сказал он. — Найти
какое-нибудь занятие. Важно только одно — чтобы мы были вместе. Черити, я
скучаю по тебе.
Она уставилась на замерзшую землю:
— А я по тебе не скучаю.
Ее слова причинили Балтазару такую боль, что он вздрогнул. Я
положила руку ему на плечо, другого утешения я ему предложить не могла. Лукас
посмотрел на меня, но ничего не сказал.
— Ты мне слишком о многом напоминаешь, — продолжала Черити.
— О том, каково это — чувствовать себя живой. Думать о солнечном свете как о
чем-то, чем можно наслаждаться, а не с трудом выносить. Дышать и понимать, что
это тебя меняет, освежает, пробуждает, а не втягивать и выпускать обратно
воздух по старой бесполезной привычке, которая дразнит тебя, напоминая, какой
ты когда-то была. Вздыхать и чувствовать облегчение. Плакать, чтобы печаль твоя
проходила, а не запирать ее внутри, становясь все более растерянной, не
понимающей, кто ты такая...
— Я знаю, кто я, — сказал Балтазар.
Она покачала головой:
— Нет, Балтазар. Не знаешь.
— Ну хотя бы пообещай мне, что ты покинешь клан. — Голос его
дрогнул, и мое сердце заныло. — До тех пор, пока ты с ними, тебе будет угрожать
Черный Крест.
Черити злобно глянула на Лукаса:
— Пока ты шляешься с Черным Крестом, тебе будет угрожать мой
клан. Поэтому, прежде чем давать советы, Балтазар, попробуй принять хоть один.
И убирайся отсюда немедленно.
— Черити, мы не можем уйти вот так.
Страх нахлынул на меня с такой силой, что я пошатнулась.
— Она сказала «немедленно».
Оба оглянулись на меня. Лукас спросил:
— Что?
Я ощутила это раньше, чем успела осознать.
— Они здесь. Наблюдают за нами. Думаю, нам лучше уйти.
Черити улыбнулась мне:
— Ты слишком умна, чтобы таскаться с охотником на вампиров.
Может быть, тебе удастся выбраться живой.
Лукас повернулся к небольшой рощице в паре сотен ярдов от
нас и прищурился.
— Идите к пикапу.
— Погоди! — Балтазар в отчаянии наблюдал, как Черити
направляется в сторону рощицы. — Дай мне еще один шанс достучаться до нее!
— К пикапу, — повторил Лукас. Я видела, как ему хочется вступить
в сражение, но он продолжал оберегать меня. — Сейчас же!
Все инстинкты кричали мне «беги!», но другие инстинкты,
вампирские, подсказали, что бегущая добыча гораздо соблазнительнее. Я заставила
себя медленно идти в сторону пикапа, да еще взяла за руку Балтазара и потянула
его за собой. Лукас, пятясь к водительской дверце, держал кол наготове.
Желудок сжался, когда я увидела позади Черити следы по
меньшей мере полудюжины людей. Я не сомневалась, что все они где-то рядом,
наблюдают за нами. Мне казалось, что я чувствую на себе их взгляды, а когда
ветер зашелестел в ветвях обледеневших деревьев, мне почудилось, что я слышу
отдаленный смех.
Балтазар пошел чуть быстрее.
— С нами все будет хорошо, — бросил он.
— Что-то я сомневаюсь, — ответила я, но мы уже подошли к
пикапу и прыгнули в него. Дверцы с двух сторон хлопнули одновременно, и Лукас с
Балтазаром тут же заперли их. — Давайте поторопимся, а?
Лукас завел машину, и пикап рванул вперед. Когда мы
повернули, фары осветили Черити, стоявшую в поле и смотревшую нам вслед.
— Она думает, что теперь я против нее. — Балтазар уперся
своими большими руками в приборную доску.
— Ты еще поговоришь с Черити, — утешила его я. — Ты и сам
это знаешь. И она поймет.
— Черити поймет, почему я вожу дружбу с охотником Черного
Креста? Значит, она понимает больше, чем я.
— Все будет хорошо, — пообещала я.
