— Эй, Бинкс
[1]
!
Никто никогда не называл меня Бинксом, но я поняла, кто это,
еще до того, как узнала голос.
— Вик!
Вик с широчайшей улыбкой на лице мчался ко мне огромными
скачками через весь двор. Как всегда, он внес кое-какие изменения в школьную
форму «Вечной ночи»: вместо строгого галстука, выдержанного в традиционных
цветах академии, он надел другой, с изображением гавайских танцовщиц, а на
голову нацепил свою любимую бейсболку. Мы, хохоча, кинулись друг к другу в
объятия, и он закружил меня.
Когда Вик поставил меня на землю, я едва удержалась на
ногах, но не переставала улыбаться.
— Ну, как прошло лето? Я получила твои фотографии из
Буэнос-Айреса, а больше ты мне не писал.
— После развеселого веселья на море меня заставили
трудиться. У «Вудсон энтерпрайзиз» есть программа летней практики, и папа завел
волынку: «Ты должен освоиться в семейном бизнесе и понять, что к чему». Как
можно чему-то научиться во время летней практики? Ты узнаешь только, кто какой
кофе любит! В общем, остаток лета я провел, пытаясь запомнить, кому масалу,
чай, а кому латте. Полный бред. А ты просидела тут все лето?
— На Четвертое июля мы ездили в округ Колумбия. В основном
мама таскала нас смотреть памятники и все такое. Но Музей естествознания,
конечно, классный — у них в экспозиции есть метеориты, и их можно потрогать...
Рука Вика медленно продвигалась к карману на моей юбке. Я
сделала вид, что не замечаю никакого конверта, но сердце мое заколотилось
быстрее.
— В общем, это было весело. По крайней мере, я хоть на
неделю отсюда выбралась. Здесь скучно во время учебы, но еще хуже, когда ты
остаешься практически один, — болтала я, уже не думая, что говорю. — Иногда по
выходным я ездила в Ривертон, но, в общем, это и все. Гм... да.
— Давай встретимся попозже. — Кажется, Вик понял, что прямо
сейчас из-за конверта, который он засунул мне в карман, я не в состоянии думать
о чем-либо еще. — Хочешь, сразу после обеда? Я познакомлю тебя со своим новым
соседом по комнате. Вроде он ничего, классный.
— Да, конечно. — Я согласилась бы, даже если бы Вик
предложил мне побриться наголо с ним за компанию. Я чувствовала прилив
адреналина, и голова у меня кружилась. — Прямо здесь?
— Точно.
Не сказав больше ни слова, я помчалась к беседке из кованого
железа на краю школьной территории. К счастью, остальные учащиеся ее еще не
обнаружили, так что я оказалась в ней одна.
Поднявшись по ступенькам, я села на скамью. Плотный полог из
плюща защищал меня от солнца. Я сунула руку в карман и вытащила то, что Вик
туда засунул: небольшой белый конверт, на котором стояло только мое имя.
Несколько минут я даже не могла его открыть. Я просто сидела
и смотрела на так хорошо знакомый мне почерк. Письмо на мое имя было отправлено
через Вика его прошлогодним соседом по комнате.
Лукасом.
Глава 3
«Бьянка, я понимаю, что прошло слишком много времени.
Надеюсь, ты не проверяла почту каждые пять минут в надежде получить от меня
сообщение; мой почтовый ящик в «Вечной ночи», конечно, пропал, а в Черном
Кресте очень внимательно следят за тем, как мы пользуемся компьютером. Кроме
того, я предполагаю, что твой почтовый ящик тоже регулярно проверяется.
Но у меня почему-то нет ощущения, что с нашего последнего
разговора прошло столько времени. Иногда мне кажется, что я разговариваю с
тобой постоянно, каждую секунду, и приходится напоминать себе, что ты меня не
слышишь, как бы сильно мне этого ни хотелось.
Знаешь, это было паршивое лето. Мы пару месяцев провели в
Мексике, но вовсе не играя в волейбол на пляже и не потягивая «Корону». Честно
говоря, половину этого времени мне пришлось спать в кузове нашего пикапа.
Клянусь Богом, я до сих пор чувствую, как эти металлические ребра впиваются мне
в спину. Мало приятного».
Лукас не объяснял мне, что он делал в Мексике или кто ездил
туда вместе с ним. Он не делал этого, потому что в этом не было необходимости —
я и так знала. Черный Крест отправился туда охотиться на вампиров.
Мне все время приходилось делать большое усилие чтобы не
думать о том, что юноша, которого я люблю, — член Черного Креста. И все-таки
невозможно было забыть этот жестокий факт, разделивший мир на две половины —
мою и его.
Мать Лукаса стала членом Черного Креста еще до его рождения,
и он воспитывался в этой группе, в единственной известной ему семье. С раннего
детства ему внушили, что все вампиры — зло, а их убийство — дело праведное.
Однако Лукас узнал, что не все так просто. Хотя он полюбил
меня до того, как выяснил, что я родилась от родителей-вампиров и однажды и
сама стану вампиром, обрушившаяся на него правда не изменила его чувств ко мне.
Я не смогу забыть тот миг, когда Лукас сказал, что все равно хочет быть со
мной, что все еще доверяет мне. Даже несмотря на то, что я пила его кровь.
«Если ты читаешь это, значит, вампиры не обыскивают вещи
Вика. Разумеется, Вик не знает, что в действительности происходит в «Вечной
ночи» и что он имеет дело с вампирами. Нечестно подвергать его опасности.
Записка-другая время от времени — это самое большее, что мы можем себе
позволить. Но я понимаю, что ни тебе, ни мне этого недостаточно».
О нет! Я выпрямилась, сжав в руке письмо так сильно, что
страницы помялись. Неужели Лукас собирается сказать мне, что для нас слишком
рискованно оставаться на связи? Что мы больше никогда в жизни не увидимся?
«Будь я более порядочным парнем, я бы с тобой порвал. Я
понимаю, что прошу тебя пойти против родителей, что даже чтение моего письма —
это реальная опасность для тебя, особенно когда миссис Бетани дышит тебе в
затылок. Я должен быть сильным и просто уйти.
Но не могу, Бьянка. Вот уже долгое время я убеждаю себя
сделать это, но просто не могу. Я должен снова тебя увидеть. Надеюсь, это
случится скоро, потому что у меня уже нет сил выдерживать нашу разлуку.
Мы направляемся в Массачусетс; как выяснилось, остановимся
недалеко от Ривертона. Похоже, в конце сентября несколько наших будут
прочесывать окрестности около Амхерста. Не знаю, сколько времени мы там
пробудем, но полагаю, достаточно долго.
Есть ли у тебя хоть какая-то возможность попасть в Амхерст в
первые выходные октября? Если да, я встречу тебя в полночь на железнодорожном
вокзале Амхерста, ночью в пятницу или в субботу, не знаю, как у тебя получится.
На всякий случай я буду ждать тебя обе эти ночи.
Я понимаю, что, вполне возможно, уже опоздал. Прошло слишком
много времени с тех пор, как мы с тобой виделись, и может быть, ты уже не
испытываешь прежних чувств. Или родители могли внушить тебе, что я на тебя
плохо влияю. И если Черный Крест тебя пугает, я не могу тебя в этом винить.
Кроме того, такая красивая, девушка, как ты, недолго пробудет в одиночестве.
Может быть, ты теперь с кем-нибудь другим, вроде того парня, Балтазара».
