Мир подо мной словно провалился. Это напоминало обморок,
только не пугающий, а чудесный. Единственное, за что я могла цепляться,
единственное, что у меня оставалось, — это тело Балтазара рядом со мной.
Его язык двигался по моей шее, Балтазар сосал кровь, и это
было щекотно — и тут он отодвинулся.
— Пей, — прошептал он. — Бьянка, выпей моей крови.
Я притянула его к себе, прижалась лицом к плечу и
почувствовала знакомую боль в челюсти — это росли клыки. От Балтазара вкусно
пахло, кожа его была гладкой, и за какую-то долю секунды я перескочила от
неуверенности, хочу ли я его укусить, до понимания, что должна. И вонзила в
него зубы.
Кровь, обжигая, хлынула мне в рот, и меня мгновенно
заполнило все то, что Балтазар чувствовал и видел. Вкус тоски, одиночества и
бесконечное желание утешения. Все то внутри меня, что понимало одиночество,
потянулось к нему, связывая нас. В сознании возник мой образ — нет, не мой, но
кого-то так похожего на меня, что даже я могла перепутать. У нее были темные
волосы, она носила длинные платья с широкими юбками и бежала по осеннему лесу,
хохоча и кружась среди опадающих листьев.
Он любил ее и хотел быть с ней. Я хотела быть ею. Я хотела
быть кем угодно, только не собой.
И еще я попробовала на вкус его желание — неукротимое,
сильное физическое желание. В сознании вспыхивали окутанные тайной картинки,
ощущения, понимание секса, которое было у него и которого не было у меня —
точнее, не было до этой минуты. Мое тело откликалось на все это, и тут я
почувствовала, что его клыки все глубже впиваются мне в шею в ответ на мое
возбуждение. От этого я захотела его еще сильнее, а он сильнее захотел меня, и
наше желание усиливалось снова и снова, и вот я уже не могу больше ждать ни
секунды дольше...
Балтазар поднял голову, и мой укус тоже прервался. Он
поцеловал меня — не один, а полдюжины раз, каждый его поцелуй был неистов и
сладок от крови. Я целовала его в ответ, хватая ртом воздух, когда губы наши
разъединялись.
— Бьянка, скажи «да», — выдыхал он между поцелуями, — скажи
«да», пожалуйста, скажи «да».
Я хотела сказать «да». И уже собиралась.
Но, подняв на него взгляд, я прерывисто выдохнула... и
поняла, что вижу свое дыхание. Холодный воздух обжег нас одновременно, и глаза
Балтазара расширились, потому что до него дошло то, что уже дошло до меня.
Иней полз по окнам и потолку, а голубовато-зеленое свечение
залило комнату так ярко, что я ничего не могла разглядеть, только слышала, как
трещит лед. Но все это не могло сравниться с тем, что я чувствовала.
Оно меня ненавидит, сказала тогда Ракель. Оно меня ненавидит
и хочет сделать мне больно. Я не понимала, что она имеет в виду, до этой самой
минуты.
Призрак разгневался и пришел за мной.
Глава 19
— Бьянка, скорее!
Балтазар, крепко вцепившись в мое предплечье, сдернул меня с
дивана. Спотыкаясь, я потащилась за ним, то и дело оглядываясь. В комнате
происходили поразительные вещи — уже вся она была покрыта плотным белым инеем и
льдом, в ней стало ужасно холодно, даже холоднее, чем на Осеннем балу. Ноги
разъезжались, каждый шаг давался с трудом. Балтазар поскользнулся и с размаху
впечатался в стену, испачкав ее кровью из ранки на месте моего укуса. Он поморщился,
но останавливаться было нельзя — с каждой секундой ситуация становилась все
более странной. И более опасной.
Мы добрались до двери, и Балтазар потянул ее на себя,
пытаясь открыть, но она даже не шелохнулась. Замок примерз насмерть. Балтазар
дернул сильнее, выругался и ударил в дверь плечом. Дерево затрещало. Вдвоем мы
бились в дверь, пытаясь ее сломать, щепки вонзались мне в руки и ноги, а в
комнате стало еще холоднее. Воздух вокруг нас замерзал, превращаясь в ледяные
кристаллы, и мы с трудом могли дышать.
И я все еще ощущала его — тот глубокий, неумолимый гнев, он,
как в водовороте, вращался вокруг нас и был таким же реальным, как мороз.
Наконец Балтазар проломил дверь. На его обнаженной груди
блестели льдинки.
— Позовите миссис Бетани! — прокричал он в коридор, хватая
меня за руку, чтобы вытащить в пролом. — Кто-нибудь, помогите!
Я наполовину протиснулась в дверь — и примерзла.
Я имею в виду — буквально. Ноги примерзли к полу, я пыталась
их оторвать, но лед становился все толще и уже полностью скрыл туфли. Я
наклонилась, стараясь вытянуть ноги руками, но внезапно поняла, что не могу
шевельнуться.
— Кто-нибудь, помогите! — отчаянно кричал Балтазар.
Он тянул меня за руку с такой силой, что едва не вывернул
мне плечо, но не мог сдвинуть с места. Я даже не качнулась. Я была совершенно
неподвижна — надежно поймана в капкан. Мысленно я пронзительно кричала, но
вслух не могла издать ни звука.
Казалось, что в классе современных технологий больше не
существовало законов гравитации. Мои волосы плавали вокруг меня, как под водой,
парты и учебники медленно перемещались, словно пойманные невидимым течением. И
все вокруг было окрашено тем же самым ярким оттенком аквамарина. Я понимала,
что здесь холодно, но и сама стала такой же холодной, и мороз меня больше не обжигал.
Крики Балтазара доносились до меня как будто издалека.
Сверкающие снежинки, заполнившие комнату, начали срастаться,
принимать какую-то форму, и я потрясенно узнала лицо девушки, появившейся
когда-то в моей спальне. Она была не существом из плоти и крови, но всего лишь
образом, созданным из снега.
Ты должна остаться. — Это был мой собственный голос, он
звучал в моей голове, но говорил не мои слова. Должно быть, именно так и сходят
с ума, но я знала, что не разговариваю сама с собой — это она, призрак,
каким-то образом разговаривает со мной. — Тебе угрожает опасность.
«От тебя! — Во всяком случае, я еще могла думать
самостоятельно. — Отпусти меня!»
Ее неземные аквамариновые глаза широко распахнулись.
Ты скоро замерзнешь насмерть. Это единственный способ спасти
тебя.
Они собираются убить меня, чтобы спасти? Привидения что,
рехнулись? Значит, вот что все это время было у них на уме? Я не могла с ними
торговаться, не могла им ничего объяснить. Я была поймана в западню с призраком
в собственном сознании.
Вокруг нас закружился снег, превратившись в
голубовато-зеленые руки, прикоснувшиеся к моим щекам. Тело девушки сгустилось и
сделалось вполне материальным, а ее ноготь легонько царапнул мне кожу. Я даже
поморщиться не смогла. И снова ее мысли пронзили мое сознание: Это то, что было
обещано.
Обещано? Что за обещание?
Внезапно комната изменилась, наполнившись скрежетом
ломающегося льда, таким же ужасным, как если бы пополам разрывали лист железа.
Девушка завизжала, и этот высокий серебристый звук словно пронзил воздух. Цвета
менялись, аквамарин потемнел до индиго, а девушка схватилась за живот, из
которого торчала металлическая пика. Ее метнули, как охотничий нож. В мгновение
ока девушка растаяла, превратившись в мокрый снег, и исчезла. Пика со звоном
покатилась по полу.
