Конечно, я оплакивала не только потерю Лукаса. Слишком
многое пошло совершенно не так. Но мое горе было в сто раз сильнее, потому что
я понимала: если бы только я к нему прислушалась, все могло сложиться
по-другому. Лучше. Счастливее.
Апрель был самым ужасным месяцем в моей жизни. Родители
несколько раз попытались со мной поговорить, но я не желала их слушать, и
примерно через неделю они отстали. Может быть, решили, что я просто дуюсь, что
мне нужно «переварить» их откровения и смириться с тем, что вся моя жизнь
оказалась сплошным враньем, а в одно прекрасное воскресенье я снова приползу к
ним на обед. Я-то знала, что больше никогда этого не сделаю. Они тоже скоро
поймут.
Во второе воскресенье Ракель спросила:
— Ты не идешь наверх?
— Нет.
— На прошлой неделе я подумала... ну, знаешь, может, вы
просто решили отдохнуть друг от друга.
— Я туда больше не пойду.
— А мне казалось, что твои родители лучше моих, — спокойно
заметила она.
Сколько раз родители говорили мне, чтобы я держалась
подальше от Ракели, просто потому, что она человек? Она относилась к ним куда
лучше, чем они к ней. Я ее обняла бы, да только она разозлится, потому что
терпеть этого не может.
— А что если мне больше нравится твое общество?
— У меня полно домашних заданий.
— Значит, будем делать уроки.
Это меня вполне устраивало. Уж лучше скучный доклад по
психологии, чем новая встреча с родителями.
В глазах учеников мы с Балтазаром официально расстались. Вик
сделал несколько жалких попыток выступить посредником — мол, давайте останемся
друзьями и все такое. У меня просто язык не поворачивался разубеждать его, но
внезапно он и сам отстал, и я поняла, что Балтазар встретил его предложение в
штыки. В общем-то, Балтазар на меня не сердился, скорее, он злился на мир в
целом и хотел, чтобы все оставили его в покое.
Наверное, то, что мы с ним расстались, было хорошо для
обоих. Я это понимала, но за последний год я провела с ним гораздо больше
времени, чем даже с Ракелью. Мне и в голову не приходило, насколько я привыкла
полагаться на него во всем — он подбадривал меня после трудного дня или просто
улыбался, когда я выходила из класса, но поняла я это только теперь, когда его
больше не было рядом.
У меня оставались еще Вик и Ракель, но это ненадолго, если
миссис Бетани сумеет настоять на своем.
— Ваш достойный сожаления отказ обсудить с родителями
сложившуюся ситуацию вынуждает меня обратиться к вам напрямую, — сказала миссис
Бетани, поливая фиалки, выстроившиеся в ряд на подоконнике. Я сидела на одном
из ее неудобных стульев с высокой спинкой в каретном сарае, служившем ей домом.
— Теперь вы знаете, что являетесь особым объектом интереса призраков.
— Да.
— И почему, тоже знаете? — Похоже, мысль о том, что все мои
иллюзии вдребезги разбиты, ее только радовала.
Я стиснула зубы.
— Да.
— Тот факт, что вы являетесь таким объектом, в свою очередь,
подвергает опасности остальных учащихся. До сих пор нам удавалось удерживать
призраков на расстоянии при помощи камней, но у наших возможностей тоже есть
предел. Призраки полны решимости, причем куда большей, чем я предполагала.
— Очень лестно.
Она поставила лейку на подоконник.
— Будьте добры, приберегите свой сарказм для друзей, мисс
Оливьер. Вы здесь, чтобы обсудить, что можно сделать в данной ситуации. Я не
настолько бессердечна, чтобы просто выгнать вас из академии «Вечная ночь». Там,
за ее стенами, вы окончательно лишитесь всякой защиты.
— В этом году я много раз уезжала из кампуса с Балтазаром,
но призраки нигде больше за мной не гонялись.
— Полагаю, они просто не знали, где вы находитесь. Немного
времени, и призраки непременно вас отыщут в любой точке мира.
Об этом я как-то не подумала.
— Но почему я им так нужна? Разве в мире не хватает
привидений?
— Полагаю, нарушенное обещание имеет для них куда большее
значение, чем личность как таковая. Считая себя обманутыми, они становятся
непреклонными. — Миссис Бетани направилась в мою сторону, сцепив руки за спиной
и цокая каблуками. — В здании «Вечной ночи» имеются пустые квартиры. Я перееду
в одну из них и буду там жить до конца учебного года. А вы — добро пожаловать
сюда.
— Сюда? — Я ничего не понимала. — В смысле — в ваш дом?
— Да. Полагаю, вы можете по-прежнему посещать занятия, если
будете носить вот это. — Она протянула мне кулон — тот самый обсидиан, который
родители подарили мне на Рождество. Тот, что я швырнула к их ногам. — Это ваша
защита, хотя вы, должно быть, до сих пор этого не понимали. Однако эту защиту
нельзя назвать сверхнадежной, поэтому вы будете в большей безопасности,
оставаясь ночами в моем доме.
— Погодите, я не понимаю. Если мне угрожает опасность в
школе, то почему не здесь?
— Возможно, вы заметили здесь медную крышу, — произнесла
директриса. — И, как вы уже выяснили, призраки особенно чувствительны к
металлам и минералам, которые содержатся в человеческой крови, таким как медь и
железо. Моя резиденция абсолютна надежна. Сюда не войдет ни один призрак.
— Так почему вы не сделаете то же самое в школе, чтобы и она
стала абсолютно надежна?
Я выпалила этот вопрос автоматически, но думала, что она
даст на него нормальный ответ. К примеру — медь слишком дорога. Вместо этого
миссис Бетани настороженно склонила голову набок.
— На это есть основания, — ответила она.
Но я сообразила почти мгновенно. Может, потому, что
находилась в комнате, куда когда-то проникла, чтобы понять, почему миссис
Бетани стала принимать в «Вечную ночь» людей. Я вспомнила, как мы с Балтазаром
вычислили: люди связаны с привидениями. Тогда мне казалось, что она хочет
больше узнать о врагах вампиров, но потом видела своими глазами, как она напала
на призрака и почти мгновенно его уничтожила. То есть она отлично знает, как с
ними справиться, но не делает этого. Миссис Бетани требуется что-то другое.
— Вы охотитесь на призраков, — сказала я. — Вам нужно, чтобы
они появлялись в «Вечной ночи» и вы смогли бы их поймать.
Как ни странно, ее глаза загорелись, словно мысль о том, что
хоть кто-то догадался, привела ее в возбуждение. Однако она произнесла:
— Ваши теории совершенно неуместны, мисс Оливьер. Призраки
представляют опасность и для вас, и для всего остального нашего рода. Здесь вы
будете защищены наилучшим образом.
— Вы не скажете мне, зачем вы на них охотитесь. — Я
заметила, что она ничего не стала отрицать.
— Вы принимаете мое предложение или нет?
— А у меня есть выбор?
