– Можно, я у вас тут посижу? – сказала она, поднявшись к Джареду и Дагмар. Устроилась на подоконнике и отвернулась, с подчеркнутым интересом следя, как во дворе собачатся два заезжих мелких негоцианта. «Отдельного спасибо» Джареду не последовало, а он не стал об этом напоминать. Даже Дагмар заметила, что душевное состояние Бесс прямо противоположно обычному, и не задала вопроса о том, как продвигается дело с оправданием Вальграма.
– Что случилось, ты скажешь или нет? – не выдержал, наконец, Джаред.
– Кайрел сейчас в Доме-с-яблоком…
– Зачем?
– Просит у Лабрайда моей руки. – Она сообщила об этом без всякой радости, и, словно извиняясь, добавила: – Я не хотела… какая из меня, с моей-то славой, жена? Но он сказал – если я откажусь за него выйти, значит, я только притворяюсь, будто не верю, что он не убьет меня…что я боюсь остаться с ним на всю жизнь.
– Логично. Только что же у тебя, сестра, лицо такое, словно не свадьба у тебя впереди, а похороны?
– Лабрайд… Я потому и ушла, чтоб ему на глаза не попадаться.
Джаред в удивлением отметил, что она и впрямь напугана. Смерти она не боится, а гнева приемного отца – поди же ты…
– Думаешь, он будет против?
– Ой, плохо дело… Он и без того на меня зол, что не того мужчину выбрала, а если мы с Кайрелом еще и обвенчаемся…
– Чем же ему Кайрел так не нравится?
– Не в Кайреле дело, а во мне. Не стоило говорить, но какая теперь разница… – Она вздохнула. – По-моему, Лабрайд хотел, чтобы я вышла за тебя.
– Что?!
– Прямо он этого не говорил. Но понять дал ясно.
– Тебе, наверное, примерещилось. Кто он – и кто я, безродный и нищий?
– Для Лабрайда важнее всего – ум, Дар и знания. И ты ему ближе многих.
– Да Лабрайд сто раз твердил мне, что я никогда не буду равен ему в знаниях, поскольку не принадлежу к старой семье!
– Вот-вот. Знания сохраняются внутри семей. Такова традиция. И единственная возможность для тебя породниться с Лабрайдом – жениться на его дочери, хотя бы и приемной.
– Ну, и как это он себе представлял?
– Наверное, он хотел, чтобы мы странствовали по империи, и с помощью наших способностей совместно разгадывали разные хитромудрые загадки, а он бы получал от этого удовольствие.
– Семья так жить не может.
– Они с Эгрон так живут. И даже детей умудрились народить и вырастить в промежутках между авантюрами. Видимо, чтобы принять подобный образ жизни, нужно действительно принадлежать к ним по крови. Я никогда не смогу полностью уподобиться им, хотя очень их люблю…
Джаред повернулся к Дагмар и увидел, что она слабо улыбается.
– Прости, если мы этой дурацкой трепотней тебя обидели. Надо же – без меня меня женили…
– Что ты, я совсем не обиделась. Наоборот, это даже весело.
Она не притворялась, а в самом деле не испытывала ревности. Как зимой, когда узнала, что Джаред и Бессейра – не родные брат и сестра. Можно было снова подивиться ее великодушию, недоступному любой другой женщине. Но впервые Джареду показалось, что если бы она ревновала, если бы устраивала скандалы и закатывала сцены, как любая другая – и Бессейра тоже, это ничуть не унизило бы ее в его глазах…
Додумать он не успел. По коридору прогрохотали шаги, дверь распахнулась, и в комнату ворвался сын хозяина. Удивительно, как этот мальчик в столь юном возрасте и при малом весе умудрялся так топать.
– Господин Джаред! Отец велел сказать… сейчас народ с площади прибежал… актеров-то, которые здесь живут, «Вдовьих детей» на площади повязали, и в Свинцовую башню поволокли!
– За что?
Дагмар, в отличие от Джареда, не задавая вопросов, бросилась к двери, но Бесс удержала ее.
– Погоди, не горячись. Давайте разберемся. У Матфре было разрешение играть на площади?
– Не знаю, – тихо сказала Дагмар. – Я совсем отошла от дел труппы. Могло и не быть. Этими делами всегда занимался Диниш.
– Тогда все понятно. И не пугайся ради Бога. Дадут на лапу кому надо и выпустят их. Не хватит денег – мы поможем. Только… Малый, ты не ошибся? Ты сказал : в Свинцовую башню?
– Да я сроду ничего не путал! Отец сказал – в Свинцовую, что я, врать буду?
– Ничего не понимаю. Если они нарушили постановление городских властей, стража должна была доставить их в Приют святого Леонарда. А другие власти и другие службы сроду комедиантами не занимались. Разве что Приют сейчас настолько переполнен, что узников уже в государственную тюрьму отсаживают. Или… Ты иди, мальчик, иди. Господин
Джаред сейчас спустится и с твоим отцом побеседует. – Она выпроводила мальчишку и выглянув за дверь, убедилась, что тот протопал вниз по лестнице.
– Джаред, твое имя не фигурирует в материалах ни по делу Раднора, ни по делу Поссара. А вот ты, Дагмар, по своему делу свидетельствовала. «Детей вдовы» ты упоминала?
– Да…
– Черт, расслабились… решили, что все уже кончено.
– Ты о чем? – Джаред не улавливал хода ее мыслей.
– Неважно. По-моему, дети, вам не помешало бы съехать отсюда, и вообще, скрыться с глаз. Я попрошу Кайрела, чтобы помог…
– Никуда я отсюда не уеду. Я должна ждать здесь, пока не будет решения по делу Вальграма. И вообще я больше ни от кого и ни от чего не стану бегать, – твердо произнесла Дагмар.
Бессейра внимательно посмотрела на нее, склонив голову к плечу, и неожиданно согласилась.
– А может, ты и права… Главное – не впадать в панику прежде времени. Но вот что: предоставьте это дело мне. Не убегайте, но сидите тихо. Чтобы не видно было вас, и не слышно! А я постараюсь выяснить, что и как.
Она снова была прежней – собранной, ловкой, спокойной. Робкая девушка, напуганная неизбежной ссорой с приемным отцом из-за предстоящего замужества, куда-то спряталась. Но в глазах Дагмар, слушавшей ее, не исчезала боль.
Неужели доктор Поссар, о котором они так легко позабыли, нанес удар из-за могилы? Впрочем, какой могилы? Прах его унесен водой и развеян ветром…
* * *
Честно говоря, Джаред не поверил, будто Матфре не удосужился получить у городских властей разрешение играть на площади. В любом другом городе он мог бы проявить небрежность, но не в столице. Скорее всего, кто-то из зрителей усмотрел в представлениях непозволительные намеки на события последних месяцев, и донес на «Детей вдовы». Это и объясняло и заключение комедиантов в тюрьму для государственных преступников (а их и правда препроводили в Свинцовую башню, слухи не обманули), и то, что Дагмар с Джаредом никто не беспокоил. Так что Бесс, намекая на связь происшедшего с процессом Раднора и Поссара, преувеличила опасность. Но Дагмар его догадки не утешали. Она не плакала, хотя лучше бы ей было плакать, чем часами сидеть, замкнувшись в молчании. И Джаред готов был проклясть Бессейру, высказавшую мысль, что комедиантов арестовали из-за показаний Дагмар.
