«А с каких это херов, — подумала Беллис, — ты вдруг стал так осведомлен, Джаббер тебя забери?»
— Что же касается таких, как мы с вами, — продолжал Иоганнес, — то все мы уже знали, что уезжаем из дома, из Нью-Кробюзона, никак не меньше, чем на пять лет, а то и больше. Вы посмотрите, что за разнородная компания была у нас на корабле. Думаю, лишь немногие пассажиры были неразрывно связаны с городом. Конечно, прибывая сюда, люди чувствуют неустроенность, удивление, замешательство, испуг. Но они понимают, что это не конец. Разве это не «новая жизнь», которую обещают колонистам Нова-Эспериума? Разве не этого искало большинство из нас?
«Может быть, и большинство, — подумала Беллис, — но не все. И если, прежде чем дать нам здесь полную свободу, местные власти захотят убедиться, что мы тут пообвыклись и смирились, то, боги знают — я знаю, — они ведь могут ошибиться в своих оценках».
— Вряд ли они настолько наивны, что оставят нас тут без присмотра. Я удивлюсь, если они не ведут за нами пристального наблюдения и не отмечают все наши действия. Но что мы можем поделать? Это целый город, а мы в нем никто… Серьезной проблемой для них может стать только команда. Многих ждут семьи. Есть такие, кто, скорее всего, никогда не согласится признать Армаду своим новым домом.
«Только команда?» — подумала Беллис, ощущая горечь в горле.
— И что же с ними будет? То же, что и с капитаном? — сказала она глухим голосом. — Или с Камбершамом?
Иоганнес вздрогнул.
— Мне… мне сказали, что это только капитан и его первые помощники на всех кораблях, что им попадаются… Потому что этим приходится терять слишком многое и они особенно привязаны к своему родному порту…
В выражении его лица было что-то заискивающее и извиняющееся. Беллис с нарастающим раздражением осознавала, что она одна.
Она пришла сегодня сюда, рассчитывая, что ей удастся поговорить с Иоганнесом о Нью-Кробюзоне, что он разделит с ней ее тоску, что она сможет дотронуться до своих кровоточащих ран и поговорить о людях и улицах, которых ей так не хватает. А может быть, думала она, они смогут коснуться того, что все эти недели не давало ей покоя: побега.
Но Иоганнес понемногу привыкал к новым обстоятельствам. Говорил он совершенно ровным голосом, словно сообщал о вещах, которые его не касаются. Он старался прийти к соглашению с городскими властями. Он что-то нашел для себя в Армаде и даже был готов признать ее своим домом.
«Как у них это получилось? — подумала Беллис — Чем он занимается?»
Последовало холодное молчание, потом она спросила:
— А как другие — вы что-нибудь о них знаете?
— Печальное известие — одним из тех, кто не выдержал испытания в первые дни, был Моллификат, — сказал Иоганнес, и на его лице появилась искренняя печаль.
Население в Армаде смешанное, постоянно меняется, поэтому город превратился в источник множества болезней. Местные уроженцы были народом выносливым, но в каждой партии захваченных оказывались заболевшие, и сколько-то человек непременно умирало.
— До меня дошли слухи, — продолжал Иоганнес, — что наш новенький, мистер Фенек, работает где-то в Саргановых водах или в Ты-и-твой. Сестра Мериопа… — Глаза его вдруг широко раскрылись, он покачал головой. — Сестра Мериопа… Ее держат где-то ради ее же безопасности. Она постоянно угрожает самоубийством. Беллис, — прошептал он, — она беременна.
Беллис закатила глаза.
«Я не могу это слушать», — подумала Беллис. Она говорила ровно столько, чтобы создавать видимость разговора. Ей было одиноко. «Претенциозные тайны и клише. Что дальше? — презрительно подумала она, слушая, как Иоганнес перебирает имена пассажиров и офицеров „Терпсихории“. — Вызывавший полное доверие моряк оказался переодетой женщиной, желавшей отправиться в море? Любовь и содомия среди рядовых?»
В тот вечер в Иоганнесе было что-то жалкое — прежде Беллис в нем ничего такого не замечала.
— Откуда вы знаете все это, Иоганнес? — осторожно спросила наконец она. — Где вы были все это время? И чем занимаетесь?
Иоганнес откашлялся и надолго уставился в свой стакан.
— Беллис… — начал он. Тихие ресторанные звуки вокруг него казались очень громкими. — Беллис, я вам могу доверять? — Иоганнес вздохнул и поднял на нее глаза. — Я работаю на Любовников, — сказал он. — Я не хочу сказать, что работаю в квартале Саргановы воды. Я работаю непосредственно на них. У них есть группа исследователей, работающих над весьма… — Он покачал головой, и на лице его появилась довольная улыбка. — Над весьма неординарным проектом. Неординарная возможность. И они пригласили меня, потому что им известны мои прежние работы… Они читали некоторые мои труды и решили, что я мог бы… что они хотят работать со мной.
Беллис поняла, что его переполняет радость. Он был похож на ребенка — ну вылитый ребенок.
— У них есть маги, океанологи, морские биологи. Тот человек — я говорю о том, кто командовал захватом «Терпсихории», об Утере Доуле — тоже в этой команде. Он там центральная фигура. Он философ. Там сейчас работают над несколькими проектами. Это исследования в области криптогеографии и теории вероятностей, а еще… исследование, которое провожу я. Тот, кто руководит этим, обаятельнейший человек. Когда мы тут появились, он был с Любовниками — высокий старик с бородой.
— Я его помню, — сказала Беллис. — Он поздоровался с вами.
На лице Иоганнеса отразилось что-то среднее между раскаянием и удовольствием.
— Верно, — сказал он. — Это Тинтиннабулум. Охотник. Он не местный — город нанимает его. Живет он на «Касторе» с семью другими людьми. Это на границе Саргановых вод, Шаддлера и Книжного города… Мы занимаемся просто восхитительной работой, — сказал он, и, видя искреннее блаженство Иоганнеса, Беллис поняла, как Армада завоевала его. — Оборудование старое и ненадежно, аналитические машины — сплошная древность, но тем поразительнее работа. Мне еще несколько месяцев придется догонять их — они ушли далеко вперед, и я учу Соль. Эта работа… она подразумевает чтение самых разных вещей.
Он улыбнулся ей с плохо скрываемой гордостью.
— Мой проект опирается на несколько ключевых научных трудов. Один из них — мой собственный. Можете поверить? Разве это не поразительно? Они собрались со всех уголков света. Из Нью-Кробюзона, из Хадоха. Есть несколько таинственных книг, которых мы не можем найти. Они написаны на рагамоле, соли и луннике… Говорят, что одна из самых важных — на верхнекеттайском. Мы составили список этих книг по ссылкам, найденным в тех публикациях, которые у нас есть. Не могу понять, как им удалось собрать здесь такую фантастическую библиотеку. Половины из этих книг я не мог найти дома…
— Они их воруют, Иоганнес, — сказала Беллис, и он замолчал. — Вот так они и собирают эту библиотеку. Каждый том в ней украденный. С кораблей, из прибрежных городов во время набегов, у людей вроде меня. Мои книги, те, что написала я, у меня украдены. Вот откуда все эти книги.
