Каттер решил, что те беженцы, которые в состоянии позаботиться о себе, в этом поселении не задерживаются. Скрытоград был местом встречи утративших надежду. Неудивительно, что они отчаялись, как неудивительно и то, что стали кормом для какой-то твари.
Бормоча приветствия и кланяясь с напускной любезностью, жители проводили путешественников в низкое длинное строение с вышкой из обтесанных кольев. Строение оказалось церковью, где на стенах были вырезаны или вытравлены символы. Внутри стояли столы, на них лежали узкие полоски зеркал и папирусные свитки. И еще — облачение из тонкой черной шерсти. Вождь оставил путников, а сам ушел.
Несколько секунд все молчали.
— Какого черта мы сюда приперлись? — сказал Каттер.
Эхо было ему ответом; по углам заметались невесть откуда взявшиеся тени. Каттер заметил, как вздрогнула Элси. Путники сбились в кучу, спиной к спине.
— Здесь что-то есть, — прошептала Элси. — Что-то внутри…
— Я здесь.
Гортанный голос походил на рык. С быстротой бывалых солдат путешественники бросились на пол и стали ждать.
— Кто ты? — спросил Иуда.
— Я здесь. — В голосе слышался акцент, речь была вязкой, точно слова застревали в глотке. Что-то мелькнуло, но слишком быстро, чтобы различить. — Полагаю, вас привели сюда за благословением. Одну минуту. Да, именно за этим. И еще за инструкциями. Вы будете охотиться для них.
Дрогон указал на стол. Шерстяное облачение исчезло.
— Ты говоришь на нашем языке, — заметил Каттер.
— Я малый бог, но все же бог. А вы — воины. В этом все дело, понимаете ли. Вы ощущаете себя воинами?
Казалось, будто голос сочится из стен, доносится со всех сторон сразу.
— Да, они так считают, — сказал Помрой. — А что в этом плохого?
Он медленно озирался — воинствующий безбожник в присутствии божества. Дрогон все заметнее вертел головой, шевеля губами.
— Ничего, — отозвался голос. — Совсем ничего. Только… нечего тебе тут время тратить. У тебя, ммм, у тебя ведь есть дочка от одной шлюхи в местечке под названием Устье Вара. Так что иди. Этот город обречен. Спасешь его от одной напасти, другая навалится.
Помрой то открывал, то закрывал рот. Элси наблюдала за ним. Ее лицо было неподвижно.
— А ты тогда почему здесь? — спросил Каттер.
— Потому что это мой город, который я велел им построить. Я им нужен. Ммм, а ты, ты сомневаешься в Союзе, не так ли, лавочник?
Каттер был поражен. Остальные смотрели на него. Голова Дрогона резко качнулась вперед. Он сделал такое движение, будто плюнул. Бестелесный голос вдруг задохнулся. Послышалась возня, что-то упало, кого-то стало тошнить, все вокруг содрогнулось, и вдруг, дрожа от напряжения, из-за стола поднялся кто-то в клобуке: худое, покрытое глубокими морщинами желтое лицо, бритая голова, испачканный блевотиной рот, перепуганные глаза.
Она или он постояло с минуту, трясясь, точно от стужи, потом согнулось в приступе рвоты и побежало через всю комнату к столбу, за которым скрылось из виду. Каттер бросился за ним, Помрой — наперерез, но они столкнулись, никого не обнаружив. Человек исчез.
Голос зазвучал снова, гневный и боязливый.
— Не смейте больше так поступать со мной, — сказал он.
Дрогон зашептал Каттеру на ухо:
— Я нашел его. Вычислил, где он прячется, и приказал шепотом. «Перестань читать», — сказал я ему. И велел: «Покажись».
— Погоди, мастер, — перебил его Каттер. — Эй, бог недоделанный, — крикнул он вслух. — Как тебя зовут? И почему ты говоришь по-нашему? Кто ты?
Мгновение стояла тишина. Каттер уже начал думать, что человек сбежал, воспользовавшись плащом-невидимкой. Но вот незнакомец заговорил, и Каттер сразу понял, что тот сдался, и не без облегчения.
— Я говорю на рагамоле потому, что учился читать на нем, чтобы постигать скрытый смысл ваших книг. Сюда я попал… как все, просто бежал. Я беженец. Ваша милиция обходит Теш стороной, до поры, но на равнине Катоблепаса они уже побывали. Они атакуют наши города и форпосты. Монастыри Теша. Я монах. Я служу Мгновению Утраченного. Мгновению Сокровенного.
Милиция бесчинствовала в окрестностях Теша. Горожане заперли ворота и до краев наполнили все рвы. Монастырь стоял вне городских стен, в заросшей вереском ложбине. Его не должны были тронуть.
Когда монахи узнали, что на них движется отряд переделанных рабов-убийц, то стали ждать подкрепления из Теша. Дни шли, а помощь все не прибывала; стало понятно, что их бросили. В панике монахи придумали бестолковый план. В монастыре был храм, посвященный Горизонту Множественности, и братия делилась на группы, служившие каждая своему Мгновению, — теперь они должны были превратиться в бригады.
Одни жаждали боя, другие — мученического венца. Монахи Кадмера, Мгновения Исчислений, зная, что им не победить, залегли среди вереска в ожидании вражеских пуль. Монахи Заори, Мгновения Волшебного Вина, допились до предсмертных видений раньше, чем милиция успела приблизиться к ним. Но Мгновение Голубки послало своих птиц, чтобы те бросились в колеса милицейских механизмов и сломали их; Мгновение Иссушения превратило кровь милиционеров в прах; Фарру и Теке Шезим, Мгновения Забытого Снега и Памяти, объединившись, породили метель.
Но служившие в милиции маги были опытны, офицеры беспощадны, и в конце концов монастырь пал. А когда это произошло, спастись удалось лишь монахам Теке Вогу, Мгновения Сокровенного и Утраченного.
Послушников перебили, но монахам помогла скрыться набожность: нападавшие просто не видели их. Монахи ушли прочь — от пылающих развалин своего храма и от Теша, Города ползущей жидкости, который закрылся от обитателей монастыря, предоставив их своей судьбе. Они ушли в пустыню.
Все это поведал им монах, и Каттер заметил, что ему очень хотелось выговориться.
— Мы скрыты. Нам ведомо сокрытое от прочих. Нам доверены тайны. Мы находим утраченное. Мои ноги быстры; я странствую сокрытыми путями, потерянными тропами. Придя сюда, я велел построить этот дом. Здесь легко быть богом. Каждому, кто приходит ко мне, я рассказываю его тайну, которую он прячет от всех. Поэтому они и верят в меня.
— Как твое имя, монах? — спросил Каттер.
— Курабин. Монах Восьмого кольца Теке Вогу.
— Это мужское имя или женское?
Все засмеялись.
— Нам это безразлично. Вы спрашиваете, мужчина я или нет? — Внезапно голос зазвучал очень близко. — Не знаю.
Мгновение окутывало каждого монаха Теке Вогу, но не задаром. Монахи учились узнавать скрытое и находить потерянное. Но священные знания Вогу имели свою цену. В уплату за покровительство Мгновения посвященный должен был утратить что-то, скрыть это от самого себя, отдать Вогу.
— Я встречал монахов, которые не знали своих имен. Они скрыли их. Другие потеряли зрение. Третьи — семью или дом. А я… когда я покорился Мгновению, от меня скрылся мой пол. Я помню детство, но не помню, кем я был тогда — мальчиком или девочкой. Когда я мочусь, то смотрю вниз, но ничего не вижу. Мой пол скрыт от меня. — Курабин говорил без злобы.
