Охотники сражались и между собой. Не раз и не два вступали они в смертельные схватки с теми, кто представлялся им частью какой-то другой задачи, кто появлялся и пропадал слишком быстро, чтобы можно было распознать в них участников сколь-нибудь известных политических раскладов. Схватки с мужчинами, исчезавшими, будучи увиденными, с мужчинами и женщинами, которых сопровождали чудовищные сопящие тени.
Банды и одиночные наемники рассыпали по городу щедрые посулы: что угодно за одни лишь намеки. При всей своей осторожности, уме и умениях Дейн не мог противостоять всем этим мелким укусам, мгновенным взглядам, случайно подслушанным словам — всему, что совершенно не отмечалось прохожими, но что лучший охотник мог выковырять из того, кто даже не подозревал о доставшихся ему крохах информации, а затем сопоставить и свести воедино.
— Я пойду внутрь, — сказал Фитч. — Мне надо показаться остальным лондонмантам. А еще надо поскорее привести его в чувство. — Он указал на здоровяка, в которого стрелял Билли. — Позволь мне вернуться, Дейн. Ты же не хочешь, чтобы они забеспокоились?
Дейн задрал пистолет кверху, словно не зная, что с ним делать, и заскрипел зубами.
— Ты им веришь? — шепотом спросил Билли.
— Мы не знали, что вы собираетесь с ним сделать, — пояснил Фитч. — Иначе сразу рассказали бы все.
— И мы не знали, можно ли вам доверять, — добавила Саира. — Знаете, как некоторые мусульмане избавляются от страниц Корана? Они их сжигают. Это самый священный способ. Сейчас предстоит только одно — сгорание всего мира, начиная со спрута. И этот вариант будущего по-прежнему не отменен. Мы думали, вдруг это ваш план.
— Думали, я хочу покончить со всем светом? — уточнил Дейн.
— Непреднамеренно, — странно-утешающим тоном ответил Фитч. — Случайно. В попытке освободить своего бога.
Дейн уставился на них.
— Я ничего не собираюсь сжигать, — сказал он ровным голосом. — Отведите меня к нему.
«И мы сможем рассказать вам о том, что мы знаем, — подумал Билли. — О том, что Гризамент все еще жив».
— Надо кое-что подготовить, — сказал Фитч. — Принять меры предосторожности. Дейн, мы можем работать сообща. В этом деле мы можем быть вместе.
Сейчас он страстно этого хотел. Как долго сгибался он под таким бременем?
— У нас много предложений, — бросил Дейн. — Все хотят с нами работать.
— Надо многое выяснить, — сказала Саира. — В кракене точно есть что-то такое. Вот почему нам нужен ты, — обратилась она к Билли. — Ты ведь работал с этим спрутом. Это просто идеально. Если мы сможем разобраться, что сокрыто в этом кракене, то, возможно, удастся все остановить.
— Ты им веришь? — шепнул Билли и услышал скрежет стекла. — Я, кажется, верю, да.
Вот так они остались во дворе вдвоем, меж тем как лондонманты вернулись внутрь, чтобы обеспечить спокойствие еще на несколько часов.
— А что, если они?.. — сказал наконец Дейн.
— Что? Убегут? — отозвался Билли. — Унести с собой свои дела они не смогут. Кому-то сообщат? Чего они точно не хотят — это чтобы другие узнали об их махинации.
— Что, если они?..
— Им нужен я, — сказал Билли.
Они подперли дверь, так что раздраженным курильщикам приходилось искать другие места. «Ждите, — велела Саира перед уходом. — Управимся здесь — и все пойдем». Небо с часами становилось все темнее.
— Уже скоро, — сказал Дейн.
Какое безупречное совпадение, какой совершенный сглаз: стоило ему это произнести, и в голове у Билли раздался стеклянный звон. Вместе со звоном пришло знание. Он встал.
— Что-то приближается, — сказал он.
— Что? — спросил Дейн, тоже поднимаясь. — Кто?
— Не знаю. — Билли держался за виски. Что за черт? — Боже. — Головная боль разговаривала с ним. — Я просто знаю, что они приближаются. Вряд ли знают, где мы. В точности не знают. Но они близко, и это не друзья.
Дейн оглядел двор. Скрип-скрип.
— Они все ближе, — сообщил Билли.
— Нельзя, чтобы они здесь нас обнаружили и узнали об участии лондонмантов. Нельзя привести их к Богу.
Он схватил какую-то железяку и процарапал на стене слова БУДЕМ КТС. Царапины среди многих царапин: будем, как только сможем.
— Наверх, — сказал он, сложил руки пращой и подтолкнул Билли обратно на крышу.
Они бросились бежать под надвигавшейся ночью, снова спустились по водосточным трубам и пожарным лестницам офисных зданий — и устремились к городским магистралям, уже почти опустевшим. Это было для них всего хуже — оказаться на улице чуть ли не единственными людьми. Каждый фонарь был как прожектор. Из-за стеклянного шума Билли почти ничего не соображал.
— Ты слышишь звуки? — спросил Дейн. — Вроде как стеклянные?
Никто другой не должен был этого слышать! Времени не оставалось. Донесся новый звук — топот бегущих ног. Видеокамеры вращались, помигивали светодиодами, смотрели во всех направлениях. Из-за угла показались люди.
Билли вытаращил глаза. Костюмы их были сплошной небывальщиной из лохмотьев. Стилизации на панковскую тему, но также цилиндры, панталоны, топики, напудренные парики. Лица у всех выглядели донельзя свирепыми. Билли поднял свой фазер.
По мере приближения нападавших их нечистая сила разбухала: фонари, мимо которых они проходили, разгорались чересчур ярко, меняли краски и один за другим переключались на черный свет, в котором сияли белые оборки манжет и броши из отражательных кошачьих глаз. Билли различал пришитые к одежде многолучевые значки — разлапистые свастики-мутанты. Ловцы шипели, как лунные обезьяны.
Дейн и Билли выстрелили. Напыщенных франтов оказалось очень много. Билли выстрелил еще раз. Он ожидал ответной стрельбы, но противники сжимали в руках кнуты и лезвия. Темнота затопила все, захлестнула нападавших и скрыла их от глаз. Окна были сплошь черными — ни одного слабенького света из какого-нибудь офиса. Лишь один оранжевый уличный фонарь по-прежнему горел, последний, ставший теперь маяком, на который смотрел Билли, меж тем как ловцы продолжали надвигаться.
Дейн шел с ним спиной к спине.
— Они хотят взять нас живыми, — шепнул Дейн.
— Живыми, да: надо кое-что обсудить, — сказал кто-то. — Кое-кто хочет поковыряться у вас в мозгах. — Раздались смешки. — Живыми, но необязательно с руками, ногами и глазами. Поторопитесь — и тогда сможете их сохранить.
— Мастерская всегда к вашим услугам, — послышался другой голос.
— Да, мастерская, — сказал первый; ослепленный неестественной тьмой, Билли выстрелил наудачу, но выстрел высветил только сам себя. — Он любит свою мастерскую. Кем-то ты станешь?
— Приготовься, — шепнул Дейн.
— К чему? — отозвался голос.
