Ухмылка же Алека угасла. Видимо, его заигрывания стали
настолько автоматическими, что он совершенно не ожидал какого-либо отклика. Он
сглотнул и только тогда вновь натянул свою ухмылку.
— Репетиция, а? — сказала я. — У вас, ребята,
снова что-то назревает?
— На следующих выходных. Придешь?
— Постараюсь. А после концерта опять будете
праздновать?
— Наверное. Уайет завтра устраивает вечеринку, так что,
если хочешь, приходи.
— А ты там будешь? — вкрадчиво осведомилась я,
многозначительно заглядывая ему в глаза.
— Еще бы!
— Тогда я тоже буду. — Все так же завораживающе
ему улыбаясь, я повернулась, чтобы уйти. — Значит, увидимся.
Как только он скрылся с глаз, моя улыбка обернулась гримасой
отвращения. Тьфу! Не думала я, что можно еще больше ненавидеть этого парня, но
в очередной раз ошиблась. Однако, заигрывая с ним, я смогу выяснить, что
происходит с Дагом. Я не сомневалась, что Алек будет действовать со мной так
же, как с Кейси. И если я притворюсь, будто не устояла перед его чарами, он
вполне может посвятить меня в свои делишки.
Даг, как я вскоре убедилась, вовсе не стремился помочь мне в
этом вопросе.
— А у тебя кое-что есть, — дразняще протянула я,
когда мы столкнулись в отделе фантастики.
— Магнетизм? — тут же отозвался он. —
Сексапильность? Интеллект? Крошка, во мне всего этого навалом.
Я подошла к нему вплотную и, глядя ему прямо в глаза, игриво
потянула за рубашку:
— Я вовсе не то имею в виду. У тебя есть кое-что
полезное, кое-что, чем ты не делишься.
Он стоял совсем рядом и принялся теребить мой локон.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Черта с два ты не понимаешь. Ты хоть представляешь,
какую уйму времени я отработала за тебя и за Пейдж? Видит бог! Это сводит меня
с ума. Только «Грей Гуз» на такое способен. Если у тебя есть заначка,
распространи любовь и на ближнего.
— Эй, да я готов распространить столько любви, сколько
ты пожелаешь. Назови время и место.
— Я думала, мы друзья.
Слегка толкнув его в грудь, я отступила с надутым видом.
— Темнишь. Ты бы ни за что не смог так быстро прийти в
себя. Вспомни, какой ты был с утра. Ты что-то принял.
— Чушь, просто перепады настроения. Ты ведь женщина —
должна понимать. Просто встал не с той ноги, вот и все. Маленький фалафель и
немного очарования Кинкейд, и я уже в форме. В отличной форме.
Он сделал шаг ко мне, надеясь на новые заигрывания. Глаза у
него горели ярче и порочней, чем при наших обычных пикировках.
— На самом деле я сейчас просто неодолим. Я бог,
крошка. Пойдем вернемся в контору, и я тебе покажу.
Я отошла, насмешливо глядя на него через плечо:
— Я не по этим делам, крошка.
Он смеялся мне вслед. Мы постоянно флиртовали не один год, и
я знала, что он, скорей всего, не обижается на мои шуточки и подначки. Я, в
свою очередь, была в ярости. Достаточно плохо то, что это дерьмо, которое
поставляет Алек, способно настолько возбудить Дата и привести к такому
поведению на работе. Однако затянуть его в бездны отчаяния — уже совершенно
другое дело. Я собиралась выяснить, что происходит, и положить этому конец —
даже если придется втираться в доверие к этому слизняку Алеку.
Вспомнив вечером еще одну животрепещущую трудность в моей
жизни, я позвонила Бастьену выяснить, как обстоят дела.
— Даже не спрашивай, Цветочек. Облака провала
сгущаются.
— Да что за чертовщина сегодня творится?! Кто, черт
возьми, поручил мне всех вас утешать?
Я велела ему немедленно ехать ко мне в Куин-Энн. Он все еще
скулил, когда явился.
— Дейна очень любезна со мной, — сообщил
он, — но ни малейшей близости. Она даже не может прийти ко мне в
одиночестве. Обязательно тащит с собой Джоди или другую уродину из КССЦ.
Похоже, проще скопом затащить в постель всех ее подружек, чем пальцем до нее дотронуться.
Они пытаются обратить меня в свою веру. Думаю, красивый жест не повредит, а я
смогу ее чаще видеть, если притворюсь колеблющимся неофитом. Кстати, она и о
тебе много расспрашивала.
— О чем, например?
— Всякую всячину. Последний раз ее интересовало, довольна
ли ты купленными тряпками. О чем это она?
— Понятия не имею, — соврала я.
Как назло, в этот момент Бастьен заметил пакет из «Виктория
Сикрет», так и лежавший на кухонной стойке. Поправ мое право на личную жизнь,
он открыл пакет и с одобрением перебрал белье.
— Хочешь что-нибудь примерить? — насмешливо
спросила я, заметив его жгучий интерес.
— У тебя всегда был хороший вкус.
Он взял черный сетчатый лифчик и посмотрел на меня сквозь
полупрозрачную ткань, будто пытаясь представить, как он будет смотреться.
— Хотя я совершенно не понимаю, зачем ты покупаешь все
это добро. Можно ведь просто наколдовать.
— Я уважаю интеллектуальную собственность. Тот, кто это
сотворил, заслуживает вознаграждения.
— Даже если все это создано за счет эксплуатации
третьего мира?
Я скорчила рожу:
— Давай-ка пойдем отсюда.
— Куда?
— В бар с фортепьяно.
Казалось, от удивления он позабыл на время свои переживания.
— Разве здесь есть такие?
— Да. Как ни странно, и в Сиэтле можно отыскать
парочку.
Действительно, один был совсем рядом, меньше чем в четверти
часа ходьбы. Впрочем, когда мы добрались, Бастьен так и не перестал терзаться
по поводу Дейны. Меня это просто взбесило. Я, поверьте, тоже ее ненавидела, но
при этом не могла понять, почему для него это превратилось в навязчивую идею.
К счастью, бар оказался достаточно эксцентричным, чтобы
отвлечь моего спутника — как я и рассчитывала. Мы вкусно поели и пили
навороченные коктейли типа «Мидори мартини» и «Секс на пляже». Тем временем
пианисты, соревнуясь друг с другом, исполняли все на свете от Эминема до Барри
Манилоу. Чем дольше длился вечер, тем дороже и дороже стоила игра на заказ.
Впрочем, и клиенты становились все пьянее и пьянее, так что расставались с
деньгами без сожаления.
Зная это заранее, я взяла с собой целую кучу купюр, так что
мы с Бастьеном с превеликим удовольствием наблюдали, как славно справляются
пианисты с нашими все более старыми и малоизвестными заявками. Мы с Бастьеном
отлично пели дуэтом. Способность к перевоплощению, вдобавок к множеству других
преимуществ, дает возможность модулировать голос и видоизменять голосовые
связки. Пианисты поражали знанием наших предпочтений, и мы были настолько этим
впечатлены — и пьяны — к концу вечера, что отвалили им изрядные чаевые.