Я уклонилась от объятий.
— Говори что хочешь. У меня теперь есть на тебя управа.
Ладно, смотри, способен ли ты оторвать себя от стула, чтобы пойти поесть?
Оказалось, что не способен и даже пальчики не помогли.
Разочарованная, я в конце концов заказала пиццу. Мы ели и разговаривали, но при
этом оба пребывали в своих мирах. Он со своими персонажами в местах, куда мне
не было доступа, а я в мыслях об амброзии. Вдруг я начала хохотать.
— Что? — уставился он на меня.
Я рассказала ему об амброзии и ее действии. Новость поразила
его, но у Сета было время убедиться во множестве сверхъестественных явлений,
происходящих в мире. Я закончила свою историю на том, что Картер с Джеромом
собираются что-то предпринять. Но не стала упоминать, что мне в этом деле тоже
отведена большая и опасная роль. Зачем его беспокоить, если я сама толком
ничего не знаю?
— А смеялась я, представив себе, как бы амброзия
подействовала на тебя.
— Что здесь смешного? Может, я стал бы клепать по
книжке в неделю.
— Да, но больше бы я тебя не увидела. Ты бы никогда не
мылся и не стригся. Борода у тебя отросла бы до пояса, и ты сидел бы,
склонившись, в темноте и чахнул в своей футболке с Панки Брюстер.
— Это не смешно. Именно так я планирую свою жизнь на
пенсии. Кроме того, если бы я собрался носить следующие пятьдесят лет одну и ту
же футболку, то выбрал бы ту, что с Флэшем Гордоном
[5]
.
Обдумывая дальнейшие слова, он нахмурился:
— Проблема Дага имеет волшебные корни… — Он
покачал головой. — С ума сойти. Просто ужас. Они действительно способны
ему помочь?
— Они сделают все, чтобы ему помочь. Особенно Картер.
— Ты всегда очень ему доверяешь. В этом есть некоторая
ирония, учитывая обстоятельства.
Действительно, но снова я обнаружила это, будто впервые.
Похоже, я готова была признать, что, хотя должна быть на стороне Джерома, на
моей стороне последнее время стоит именно Картер.
— Что ж, — улыбнулась я Сету, — если не
верить ангелу, кому же тогда верить?
После обеда его снова позвала муза, и я, не в силах ей
противиться, отпустила его. Интересно, смог бы Сет встречаться с кем-то, не
любящим его книги? Немногие женщины выдержали бы это состязание. Да и мне самой
это было подчас ой как нелегко. Достаточно трудно выносить его равнодушие к
моим любимым радостям жизни — танцам, например. Да и его пренебрежение к
мелочам тоже задевало меня.
Принимая все это как жертву во имя большего блага, я
вернулась к разбору книг, но мысли мои вертелись вокруг Алека и того, как
добраться до «викторианского поэта» с обложки «GQ». Поймать Дага вечером
непросто, но я увижу его завтра на работе. Однажды он предлагал мне дать номер
Алека; будем надеяться, что не откажется и на этот раз.
Я закончила часа в два ночи. Все книги обрели надлежащие
места на полках в кабинете и гостиной. Я расставила их по авторам и жанрам так,
что заслужила бы похвалу и в «Изумрудном городе». Теперь в кабинете появилось
место для письменного стола.
А в спальне Сет продолжал в темноте стучать по клавишам,
освещенный лишь мерцанием монитора. Я снова поцеловала его в щеку и, вымотанная
до предела, отправилась спать в его постель.
Через несколько часов я проснулась от поцелуя в щеку.
— Привет, — сонно пробормотала я и потянула Сета в
постель. — Ты внушаешь не игривые мысли.
Он поцеловал меня в нос. Утренний свет отбрасывал
медно-красные блики на его спутанные волосы и вечную щетину. Он с нежной
улыбкой разглядывал меня…
— Ты разобрала мои книги. Все до одной.
— Вот именно. Какой ужас! Если бы кто-нибудь в
«Изумрудном городе» узнал, что я работала спустя рукава, меня бы уволили.
Он свернулся рядом и положил на меня руку.
— Ты так добра ко мне, Фетида, если учесть, каким
идиотом я иногда бываю.
— Не смей говорить гадости про моего любимого писателя!
А то придется тебя вырубить.
— Буду иметь в виду. Я терял подружек и за меньшее, чем
натворил прошлой ночью.
— Не так уж ты был ужасен. Мне случалось видеть тебя и
похуже.
Я поднялась повыше на подушке.
— Кстати, а сколько у тебя было подружек?
В уголках его глаз появились веселые морщинки, отчего он
стал еще привлекательней.
— Клянусь, все только чтобы собрать материал для книг.
Какая ирония — вечно я влюбляюсь в творческих людей.
Давным-давно была замужем за мужчиной, который временами, могу поклясться,
любил свою музыку больше, чем меня. А я одновременно любила и ненавидела эту
его страсть. Подобные же сценарии с другими смертными повторялись на протяжении
веков.
— Как получилась глава? — спросила я, еще больше
взъерошив ему волосы.
— Хорошо. Даже грандиозно.
Я встретила его мечтательный взгляд.
— Не думаю… не думаю, что тебе захочется читать
рукопись, пока я работаю над ней, а? Увидеть, как продвигается работа?
Я застыла, поняв, сколь драгоценный подарок он мне
предлагает. Однажды Сет сказал, что никому не позволяет читать черновики. Ему
не нужна ответная реакция, способная повлиять на творческий процесс. И только
когда ему казалось, что законченная рукопись близка к совершенству, он
показывал ее в издательстве. Так что его предложение и взволновало, и тронуло
меня.
— Нет, — нежно улыбнулась я. — Я так тебе
благодарна, но не хочу нарушать твой обычный порядок. Но может… может быть,
когда у тебя будет вполне отшлифованный вариант, готовый для отсылки, я бы
взглянула.
Он кивнул, тоже улыбнувшись. Что-то вдруг произошло между
нами, не имевшее отношения к рукописям или расставленным книгам, но все-таки
вызванное и тем и другим.
— Вот, — сказал он, поднимая со стула
поднос. — Раз уж ты кормила меня вчера вечером.
Я взглянула на поднос, который он поставил ко мне на колени.
Блины — с улыбающимися физиономиями — истекали кленовым сиропом. Отличный
крепкий кофе. Даже вазочка с двумя фиолетовыми ирисами. Я тронула мягкий
бархатистый лепесток.
— На кухне их не было. Тебе пришлось рано встать, чтобы
сходить за ними.
Он застенчиво покачал головой:
— Я вообще не ложился.
Поэтому я не удивилась, когда Сет лег рядом и тут же уснул.
Я закончила изысканный завтрак, вымыла посуду и отправилась на работу, оставив
записку с обещанием позвонить.
Пейдж и Уоррена в магазине снова не было, как будто они
вообще здесь больше не работали. Когда пришел Даг, я взяла номер Алека —
конечно, не обошлось без шуточек в мой адрес.
