Глава 22
Официант принес мне следующий «гимлет», как только я
расправилась с предыдущим. Хороший человек, подумала я. Заслужил богатые
чаевые.
Через четыре дня после Изумрудного литературного фестиваля я
сидела в «Подвальчике» с Джеромом, Картером, Хью, Питером и Бастьеном. Все та
же компания. Я впервые за эти дни встретилась с ними. Я отмалчивалась, выходя
из дому только на работу и сразу обратно.
И Сета я все это время тоже не видела и не слышала.
Мы не разговаривали, просто сидели в полумраке, потягивая
напитки. Другие посетители кабака ходили вокруг, смеялись, но в нашем углу
царило безмолвие. Я всеми порами ощущала неловкость между нами. Наконец, не в
силах терпеть, я вздохнула.
— Ладно, — выпалила я, — хватит
прикидываться. Я же знаю, что вы все посмотрели видео.
Это было как выпустить из шарика воздух. Или отворить шлюзы.
Первым заговорил Хью, глаза которого лучились восторгом:
— Ничего лучшего я в жизни не видел.
— Я пересмотрел раз десять, наверное, — добавил
Питер. — И ничуть не надоело.
Восхищенный взгляд Коди говорил сам за себя. Одним глотком я
ополовинила бокал.
— Подчас я смотрю по сторонам и не могу поверить, что
это моя жизнь.
Бастьен совершил работу, достойную «Оскара», запечатлев на
видео мою эскападу с Дейной. Она так и не заметила плавающую вокруг камеру,
хотя невидимым был только сам инкуб. Естественно, ведь Дейна была слишком
захвачена происходящим, чтобы обращать внимание на что-то еще. Я радовалась
силе моих способностей к обольщению, но мне все же было не по душе, что эти
умения проявляются еще больше, чем в том рассказе Сета. По крайней мере, никто
не знает, кто эта Табита Хантер.
— Цветочек, могу поклясться, ты вытворяла такое, о чем
я и понятия не имел, — ухмыльнулся Бастьен.
— Ой, помолчи, — сказала я, зная, что он
лжет. — Все это в целом достаточно неловко. Не могу поверить, что выложить
это в Интернет оказалось для тебя делом нескольких часов.
Он пожал плечами:
— Трудно удержать в себе хорошие новости. В глазах
Джерома сияло сдерживаемое удовлетворение:
— Ни о какой неловкости не может быть и речи. Ты
заслужила лавры, Джорджи. Быть тебе теперь Суккубом Года.
— Вот здорово, — отозвалась я. — Может, на
этот раз мне достанутся непросроченные купоны.
— Остроумничай сколько угодно, — продолжил
демон, — но ты вызвала хаос в могущественной религиозной группировке. Уж
это определенно достойно торжества.
Настолько, что Бастьен, похоже, слез с крючка. Правда, в
центре внимания находился не он, но я убедилась, что Джером всячески приукрасил
его роль в официальном письменном отчете. Думаю, демон понимал, что я слегка
преувеличила помощь Бастьена в этом дельце, но предпочел особо в детали не
вникать. Независимо от того, что было на бумаге, дьявольское сообщество знало,
что на сверхпопулярном видео запечатлен именно Джеромов суккуб. Репутация моего
шефа подскочила выше крыши.
Что же касается КССЦ… ну да, более чем очевидно, что он
погрузился в хаос. Дейна вышла в отставку, как только скандал получил огласку.
Неожиданно лишившись своего несгибаемого вождя, группировка впала в
замешательство, не представляя, что делать дальше. Бедный Билл. В придачу к
неверной жене, ему нужно было удержаться на плаву и ради своей политической
карьеры по-прежнему выступать за неколебимость семейных ценностей. Перевыборы
должны состояться в следующем году, и кто знает, как-то ему придется.
Я пребывала в смятении. Конечно, я испытывала отвращение к
ужасным акциям КССЦ и была рада падению этой организации. Но Дейна, несмотря на
все пороки, была небезразлична к Табите. Возможно, это не любовь, но чувства
были подлинные. Она мне открылась, а я в ответ выставила ее на посмешище. Даже
выбравшись из всего этого дерьма, она, возможно, уже больше никогда не отдастся
своим истинным чувствам. Она похоронит их, продолжив кампанию нетерпимости к
гомосексуализму. Это меня угнетало, как в смысле ее личной жизни, так и
политической деятельности.
— А в свободное от разоблачения консервативных сук
время она уничтожает богов, — заметил Хью. — Ты действительно еще и
этого паренька изувечила? Просто гигант.
— Не забудь об Изумрудном литературном
фестивале, — каверзно ухмыльнулся Коди. — Эх, как же я пропустил.
— Да есть ли что-то, чего ты не можешь,
Джорджина? — изумился Питер. — Ты ведь не научилась готовить суфле у
меня за спиной?
Я закатила глаза и, не обращая внимания на чрезмерные
восхваления друзей, задала вопрос высшим бессмертным:
— Вы собираетесь наконец рассказать об этом Соле, или
кто он там был? Вы, ребята, со своим ужасным невмешательством, оставили меня
убивать бога.
— Ты знаешь почти все, — сказал Картер.
— И с формальной точки зрения ты его не убила, —
добавил Джером.
Я в изумлении уставилась на них:
— Я не… Но… он взорвался. Там кровь повсюду была. Это
выглядело как, в некотором роде… не знаю, финал.
— Ты разрушила его человеческое проявление, —
как-то скучно объяснил ангел. — Тело, которое он использовал в мире
смертных. Сол — или, если точнее, Сома — по-прежнему очень даже существует.
— Сома — это другое название амброзии… — задумчиво
проговорила я.
— Да, — подтвердил Картер. — В индуистском
пантеоне бог Сома — это божественное воплощение наркотика. Он струится в его
венах, а затем раздается смертным.
Я вспомнила его кровоточащее запястье и то, как высыхала его
кровь:
— Его кровь превратилась в кристаллы. Вот что все пили.
И я пила!
Я содрогнулась.
— Ты пила ее и в чистом виде, — заметил Джером,
наблюдая за моей реакцией, — прямо из источника.
— О господи, — сообразила я. — Кубок. Я
думала, это какой-то расслабляющий наркотик.
— В каком-то смысле так оно и есть, — ласково
произнес Картер. — Его кровь в кристаллической форме служит ему для
самоусиления и, будучи разбавленной, переносима для смертных — и бессмертных. В
концентрированном виде она слишком насыщенна. Она сбивает с толку. Она выходит
за рамки усиления присущих тебе способностей. Она погружает в эйфорию и особую
восприимчивость к физическому контакту и сильным переживаниям.
Вот откуда моя реакция на его заигрывания — и последующее
нападение на Алека. Конечно, я до сих пор была так обозлена на бывшего
ударника, что вряд ли в моих действиях виновата исключительно амброзия.
— Какая мерзость, — пробормотала я. — Я пила
кровь. Ужас.
Коди и Питер переглянулись. Им было смешно.
— А что за история с этим дротиком? — спросил
Хью. — Той штукой, которой она его пронзила.
