Нейт голодными глазами смотрел, как она снимает кофту, расстегивает лифчик. Груди освободились, и она увидела, как оживает жилка, так красноречиво говорящая о степени его сдержанности. Нейт не двигался, желая показать Пейтон, насколько она для него важна и что он не сдастся. На сей раз он будет ждать, пока она сама придет к нему.
Она взялась за пояс своих спортивных брюк и спустила их до уровня бедер, потом позволила им упасть на пол. И шагнула вперед, свободная и обнаженная, как и мужчина, протягивавший к ней руки.
Нейт обнял ее крепко, до боли. Пейтон не знала, как долго он собирался прижимать ее к себе, его совершенная грудь оказалась рядом с ее губами, и она легко, очень легко коснулась ее языком. Она ничего не могла с собой поделать.
И вдруг страшное напряжение исчезло.
Нейт подхватил Пейтон на руки и издал странный рык, когда она раскрылась для его поцелуев. Повернулась так, чтобы прижать свои напряженные груди к его горячей коже.
Дойдя до спальни, Нейт осторожно положил ее на кровать. Раньше он буквально кидал ее в постель, а сам бросался сверху, смеясь и покрикивая, и впивался в ее тело, требуя все больше. Сейчас это была не игра. Не развлечение.
Это было отчаянное стремление слиться воедино.
Они сплели губы, языки, скользили друг по другу и друг вокруг друга, пока их тела не легли, как им хотелось. Нейт остановился у тайного местечка и заскрипел зубами от желания войти. Глубоко. Взять. Потребовать. Удержать.
Пейтон впилась в него взглядом, затуманенным желанием, таким же сильным, как и его страсть, вдруг тоже замерла. Ее пальцы погладили его щеку.
— Я не могу больше бороться, — прошептала она.
— Больше не надо. — Его голос был тихим и хриплым. — Обещаю.
Нейт вдруг с ужасом осознал, что бы случилось, откажись от этого счастья, от борьбы за него, и решил больше не рисковать.
Тело Пейтон потянулось к нему, слишком соблазнительное — он не мог сопротивляться.
— Нейт, пожалуйста. Сейчас…
И он вошел в нее настолько глубоко, насколько мог, и сильно сжал губы от упоения нежным касанием ее влажной кожи.
Это был настоящий рай.
Находиться так близко…
Быть в ней…
Быть вместе с ней…
Это физическое наслаждение и нечто гораздо, гораздо большее. И он не хотел ничего менять.
Нейт изгибался назад, потом снова подавался вперед, каждый раз проникая все глубже, наслаждался ощущением ее ног у своих бедер, её пальцев у него в волосах, близости с ней, хриплыми стонами ее распалившегося желания. Ее просьбами большего. Он хотел дать Пейтон больше. Дать ей все, что у него было и чем он был. Все, о чем бы она ни попросила, лишь бы не потерять ее вновь.
Губы Пейтон раскрылись в немом крике, а тело туго обвилось вокруг него. Она посмотрела на него полными чувства карими глазами, которые молили держать ее крепче, «дольше, дольше, вот так», просили, чтобы так было всегда, мир опять качнулся. И Нейт понял, что его жизнь уже никогда не станет прежней.
Нейт приподнялся на сильных руках и попытался поймать взгляд Пейтон. Его голубые глаза проникали внутрь ее глубже, чем он сам. Он пронес ее через налетевшую волну оргазма, через отступающий водоворот и вновь вытащил на тихий и спокойный берег. И ни разу не отвернулся.
Пусть видит.
«Я люблю тебя».
Он уже знал.
«Ты, навсегда».
Больше нечего было скрывать.
«Всегда, ты».
Пейтон изгибалась навстречу Нейту, отдавала ему свое тело каждый раз, когда он входил в нее снова и снова и поднимал на вершину, с которой она только что спустилась.
— Не останавливайся, — выдохнула она, крепко сжав его плечи. — Пожалуйста.
Нейт привлек ее ближе, его рука проскользнула под ее бедра и прижала к его телу, а голос прошептал:
— Просто позволь мне любить тебя.
Пейтон вскрикнула, ее тело содрогнулось, сердце разорвалось пополам. И мир качался, вращался вокруг них, когда Нейт вел ее к развязке, непрестанно произнося ее имя.
Потом, тяжело и прерывисто дыша, он повернулся на бок и прижал ее к своему теплому телу. Она спрятала лицо у него на груди и лежала так, пока Нейт не погрузился в забытье сна.
«Просто позволь мне любить тебя».
Красивое описание акта физической близости. Такое красивое, что она почти могла вообразить…
Глава 25
Нейт сидел на краю кровати, уперев локти в колени, опустив голову. Ничего не получится. Он посмотрел через плечо на Пейтон. Она спала, свернувшись калачиком, между бровями залегла маленькая складка.
Она не хотела брать то, что он предлагал. Не хотела. Они с самого начала были словно из одной и той же книги сказок, но никак не могли пересечься на ее страницах. Он старался не обидеть Пейтон, но повел себя как идиот и в конце концов только причинил ей боль. Даже сегодня, когда все осколки его жизни, казалось, встали на место, один все же остался. Нейт знал, что жестоко ранил Пейтон.
«Просто позволь мне любить тебя».
Он не должен был так говорить эти слова. И о чем только он думал?
Нейт уронил голову на ладони и застонал от отчаяния. Сзади него послышался тихий протестующий звук. Пейтон старалась натянуть на одеяло на себя. Ей нужно отдохнуть. Нужно нечто, гораздо лучшее, чем то, что предлагал он.
Теперь он понял.
Нейт встал, хорошенько укутал Пейтон теплым одеялом и тихо ушел.
Вечерний свет угасал, оставляя на западном небе малиново-янтарные лужицы. Пейтон стояла у окна, прислонясь лбом к стеклу, и держала в руке записку Нейта. Она нашла ее на кухонном столе после того, как полчаса назад проснулась в пустой постели и пустой квартире. Когда она увидела листок бумаги под вазочкой с цветами, у нее подогнулись колени. Она испугалась неизвестно чего. Но в записке говорилось только, что у него есть кое-какие дела и он скоро вернется. Ничего ужасного, ничего загадочного. Несколько простых строчек.
Надо перестать всего бояться.
Услышав звук хлопнувшей двери, Пейтон выпрямилась, положила записку на стол и направилась в прихожую, куда только что вошел Нейт, нагруженный сумками с продуктами.
Она улыбнулась, поняв, что он принес что-то поесть. Этот человек непрерывно пытается о ней заботиться. Сегодня он хотел быть уверенным, что у нее есть вкусный, полезный обед.
— Извини, я немного задержался, — сказал он виновато и, прежде чем отнести сумки на кухню, поцеловал Пейтон в лоб. — На обратном пути я зашел за едой для нас.
На обратном пути?
— Ты был в офисе?
Он поставил продукты на стол и повернулся к ней. И она ощутила слабость под взглядом этих слишком красивых голубых глаз.
